class="p1">Лаки усмехнулся прямо в лицо смертельному взгляду-лазеру.
— Хорошо, брат, — сказал он понимающе и подмигнул мне. — Попроси Булла после фильма подбросить тебя сюда. Твоя арендованная тачка будет заправлена и готова к работе.
Он вел себя так непринужденно, будто не ему только что досталось от разъяренного Булла (прим.: быка). Игра слов.
Я слабо улыбнулась ему в ответ.
— Спасибо, Лаки.
Остальные, а именно Брок и Кейд, с серьезными лицами смотрели то на Зейна, то на меня. Я не понимала, в чем дело.
Кейд бросил Зейну связку ключей, которую тот поймал в кулак.
— Бери мою клетку, брат, она мне не нужна, — он говорил уже не таким легким голосом, как прежде, и, чуть нахмурив брови, осмотрел меня (прим.: клетка на байкерском сленге означает автомобиль).
Зейн не ответил, только напряженно кивнул. Его взгляд переместился на меня.
— Хочешь посмотреть фильм, сдерживай свое дерьмо, — грубо бросил он.
Я вздрогнула, потрясенная тем фактом, что он обращался ко мне напрямую, и более чем взбешенная тем, что он ругался на меня. Да еще и перед моей дочерью. Я не возражала против ругательств. Когда-то я материлась, как сапожник. Отчасти потому, что мои родители и их окружение не стеснялись в выражениях. А отчасти потому, что я была потерянным, обозленным подростком, который творил кучу дичи, и ругань была неотъемлемой ее частью.
Но после рождения Лекси я поклялась, что не буду как мои родители. Я бы не стала запирать ее в спальне, когда ко мне приходили приятели-наркоторговцы, я бы не забывала кормить ее в течение дня и не материлась бы при ней. Отсюда мои слегка эксцентричные слова, которые я использовала вместо ругательств.
В этот момент я не могла выразить свое негодование тем словам, которые он использовал, или его обращению ко мне, тем более что лицо Лекси просияло, когда он их произнес. Поджав губы, я кивнула и направилась к Бетти за сумкой. Лекси сделала то же самое, за исключением того, что практически кинулась к машине.
— Ну не круто ли? — спросила она меня через переднее сиденье, собирая вещи, включая книгу-кирпич. — Зейн действительно пойдет с нами!
— Сомневаюсь, что он пойдет с нами на фильм, куколка. Скорее, высадит нас у кинотеатра. Нам повезет, если он вообще остановит машину, — серьезно сказала я, пробубнив последнее предложение.
Она посмотрела на меня с недоумением и покачала головой.
— Он точно пойдет с нами. Давай, поторапливайся. Из-за тебя мы останемся с дурацкими закусками, — приказала она.
Так я оказалась во внедорожнике с Зейном и своей дочерью на пути в кино. Не тот сценарий, в котором я когда-либо себя представляла. Стало еще хуже, когда я попыталась сесть на заднее сиденье, подальше от смертельно испепеляющего взгляда. Лекси же настояла, чтобы я села впереди. Челюсть Зейна сжималась в геометрической прогрессии, когда я устраивалась рядом, и он смотрел строго перед собой, пока выруливал со стоянки. Я помахала мужчинам, которые кивали и качали головами. Что означало качание голов, я так и не поняла, а времени, чтобы спросить, у меня точно не было.
К счастью, Лекси, благослови ее Господь, не заметила откровенно враждебной атмосферы, исходившей от Зейна, и проболтала всю дорогу от автомастерской до кинотеатра. Со своей стороны, Зейн отвечал на все вопросы Лекси, ограничив обилие ненормативные лексики, и на самом деле проявлял вежливость в своей ультракрутой в-свободное-время-я-убиваю-щенков манере. Меня он и взглядом не удостоил, а когда Лекси попыталась вовлечь меня в разговор, я еле пискнула в ответ. Я не пискля. Те времена, когда мужчина избивал меня до того состояния, что я, свернувшись в клубочек, забивалась в защитную раковину, прошли. Я возродилась из пепла. Дала сдачи. Обрела себя.
Я громогласная. Самоуверенная. И довольно странно было говорить себе такое. Но в этой поездке я вновь забралась в ту крохотную раковину. Не помогало и то, что мужчина, излучавший враждебность, очень меня привлекал. Я вздохнула с облегчением, когда мы подъехали к кинотеатру. Должно быть, мой вздох прозвучал громко, потому что Зейн сурово на меня покосился.
Проигнорировав его, я схватилась за ручку дверцы, сдерживая желание выпрыгнуть из машины.
— Спасибо за… — начала было я, но вмешалась Лекси.
— Вы должны пойти с нами, Зейн. Было бы преступлением пропустить кинематографическое золото, когда вы от него в такой близости, — твердо заявила она.
Зейн не повернулся, но поймал ее взгляд в зеркале заднего вида.
— Я же говорил: кино — не мое. Прости, малышка. — Его грубый и такой сексуальный голос не показался мне очень сожалеющим.
Лекси округлила глаза, придав им слишком знакомое выражение. Это был взгляд раненого щенка, он выручал ее из одних ситуаций и вовлекал в другие. Как сейчас у кинотеатра, или как тогда, когда после обычного сеанса я оказывалась на просмотре документальных фильмов о глобальном потеплении.
— Ладно, но если оставите нас здесь, всю дорогу до дома нам придется идти пешком, а мамина обувь не подходит для ходьбы на большие расстояния. — Она пожала плечами. — Но я уверена, что с ней все будет в порядке… что такое несколько волдырей? — беззаботно закончила она.
Я молча поаплодировала своей дочери за то, что она обнаружила, как я полагала, единственную брешь в мускулистых и неприступных доспехах этого парня. Беспомощные женщины. Не то чтобы я была беспомощной. Может, если только пройду в этих туфлях больше полумили.
Наступила пауза. Челюсть Зейна сильно сжалась, затем его тело немного расслабилось.
— Иисусе гребаный Христос, — пробурчал он, отстегивая ремень безопасности.
— Отлично, — воскликнула Лекси. — Обещаю, вам понравится.
Соскочив с сидения, она вылетела за дверь так быстро, что не услышала, как он пробормотал: «Хрена с два мне понравится».
Я поняла, что данное заявление относилось не к моей восторженной и забавной дочери, которую, я была уверена, невозможно не любить, а ко мне. С удивлением я почувствовала из-за этого больше, чем небольшой укол боли. Раздумывать об этом времени не было, так как я быстро осознала, что во внедорожнике остались только я и Зейн, и воздух заискрился электричеством. Глубоко вдохнув, я повернулась к нему лицом, внутренне вздрогнув от яростного взгляда, с которым столкнулась.
— Тебе не обязательно идти, правда. Мы можем вызвать такси до дома, это не проблема. Я очень ценю, что ты нас подвез. Сейчас с нами все в порядке. Спасибо, — сбивчиво закончила я.
Зейн уставился на меня, и в его взгляде появилось что-то другое. Что-то плотское. Что-то опасное.
— Детка, если хочешь успеть на фильм, вылезай из машины. Прямо. Нахрен.
