Костя вопросительно уставился на него — все эти слова проскакивали мимо его сознания. Правда, ему хотелось узнать, почему и как «анцитаур» с ним поздоровался, но выяснить это не дал Сидорович. Он с грохотом распахнул окошко и воззрился на них, словно увидел впервые. От его благодушия не осталось и следа.
— Иван Каземирович, это же я! — напомнил Бараско, тоже мрачнея.
— Вижу, что ты, — равнодушно ответил Сидорович. — Тратить деньги будешь?
— Буду. Что ты можешь нам предложить за одну СВТ-40 и «шмайсер»?
Видать, он знал, о чем говорил, потому что в глазах Кости ни СВТ-40, ни «шмайсер» не имели никакой ценности.
— А что, в хорошем состоянии? — оживился Сидорович.
— В хорошем.
— А ну покажи!
Бараско просунул в окошко оружие.
— Раритет, однако, — оценил Иван Каземирович, крутя и так и сяк вначале СВТ-40, а потом «шмайсер». — Недаром я тебя хвалю. Плохого никогда не предложишь. Да за такой хабар в Москве или Питере можно приличные деньги взять. Беру!
— А что в обмен?
— Могу «калаш» предложить, — сказал Иван Каземирович не очень уверенно, очевидно, полагая, что у него запросят что-нибудь импортное. — Три рожка в придачу.
Но Бараско не стал раздумывать.
— Четыре, — сказал он, — с патронами, пять пачек патронов и гранаты для подствольника. А еще оптику. Да, АКС нам не нужен.
— С оптикой вам еще шесть тысяч придется добавить, и только из уважения лично к тебе.
— Спасибо! — хитро улыбнулся Бараско и полез в карман.
— А у меня есть! — Костя выхватил из кармана ватника портмоне, которое, к счастью, не потерял, пока бегал по лесу. — А кот не продается?
— Не продается! — буркнул Иван Каземирович и побежал за оружием, но не очень так чтобы далеко и не очень так чтобы быстро.
— А почему АСК не нужен? — спросил Костя.
— А потому что пугач. Для реального боя не годится. С ним только милиция ходит.
Через минуту Костя держал в руках новенький АК-74М с оптическим прицелом, лифчик с рожками и не мог поверить своему счастью. Оружие ему всегда нравилось. Оно приводило его, как самурая, в священный трепет.
— Ну, а теперь подбери для меня что-нибудь мощное, — сказала Бараско, с улыбкой наблюдая, как счастливый Костя возится с оружием, — с коллиматорным прицелом, но небольшое, и так, чтобы я ушел отсюда в штанах.
— Сделаем! — пообещал Сидорович и снова куда-то пропал.
Рыжий кот с подозрением следил за обоими.
— Видать, в закрома полез, — сказал Бараско насмешливо. Костя снимал с автомата вощеный пергамент и стирал заводскую смазку.
В свете электрического фонаря вороненая поверхность автомата казалась ему верхом совершенства.
Сидорович вернулся минут через пятнадцатью. К этому времени они успели установить оптический прицел, а Костя смотался наверх, посмотрел через прицел на лес и прибежал в страшном возбуждении:
— Вот это да! Ну машина, ну машина! Пристрелять только осталось!
— На! — сказал Сидорович. — Специально для тебя держал «американца», SCAR-H с подствольником, в пустынном варианте, в Афгане применяется.
Действительно, в отличие от черного АК-74М, «американец» был пепельно-зеленого цвета, а его коллиматорный прицел выглядел изящнее. Кроме того «американец» был рифленый, не автомат — игрушка.
— Не автомат, а зверь, — хвалил товар Сидорович. — Бьет мощно. Патрон специальный, усиленный. Калибр семь и шестьдесят два на пятьдесят миллиметров. Ствол не задирает. Кучность приличная… Ну, ты сам знаешь. Его еще называют тяжелой винтовкой для дальнего боя.
— Знаю, — сказал Бараско, щелкнув затвором. — То, что надо! Спасибо, дорогой. Спасибо. Ну, и рожки в придачу, естественно, пять пачек патронов и гранаты для подствольника.
Но даже после приобретения тяжелого «американца», о котором мечтал каждый сталкер, он не вышел из своего меланхолического состояния. Постоял, подумал и повернулся, чтобы уйти.
— А деньги?! — возмутился Сидорович и даже полез мордой в окошко.
— Ну ты и крохобор! — пряча ухмылку, удивился Бараско и сунул руку в карман. — Зачем тебе деньги-то? Ты и так, как твой кот, в сметане.
— Не твое дело, — грубо ответил Сидорович, бросая деньги в стол. — Проваливай, голодранец! Проваливай! А вы, молодой человек, — Сидорович посмотрел в глаза Косте, — задержитесь, у меня к вам дело есть.
— Иван Каземирович, парень не про вас! — обернулся Бараско.
— Это не твое дело!
— Я говорю, не про вас, значит, не про вас!
— А это не твое дело!
— А я говорю, что он не про вас! И точка!
— Хорошие деньги хочешь заработать? — гнул свое Сидорович, не обращая внимания на Бараско, который, казалось, готов был взорваться.
— Уходим, Костя! — сказал Бараско. — Уходим! — и потащил его за руку, потому что Костя словно был загипнотизирован взглядом желтых глаз Сидоровича.
И они пошли в бар.
— Сдал старик, — мрачно вздохнул Бараско. — А каким монстром был! Всех держал вот так! — и он сжал кулак.
— Он и сейчас вроде ничего…
— Нет, сейчас это уже не тот Сидорович. А жаль.
— Почему?
— Потому что жадным стал. Большими деньгами крутит. Зона таких не любит.
— А что он от меня хотел?
— Убийц он ищет, — просто сказал Бараско.
— Каких убийц? — удивился Костя и даже остановился.
— Обычных. Тех, кто людей убивает.
— А-а-а… — протянул Костя, вроде бы что-то поняв. — А зачем ему убийцы?
— Как зачем? — удивился Бараско. — Людей убивать.
— Здесь прям как в Москве, — поежился Костя.
— Хуже, Костя, хуже. Здесь Зона! А за Зоной Дыра, и что там творится, никто не знает.
* * *
Бар назывался «Сто рентген» и находился так глубоко под землей, что многие сталкеры, бывало, не могли из него выбраться на своих двоих.
— Помнишь, что сказал тебе Джангер? — все больше мрачнея, спросил Бараско, меняя грязный бинт на чистый платок красного цвета и приглаживая заскорузлой пятерней ежик на голове.
— Да, — кивнул Костя, обходя человека, который лежал поперек коридора. Из-под человека растекалась лужа. Тон Бараско ему не нравился, но приходилось терпеть. И какая муха его укусила? — удивлялся он.
Похоже было, что после разговора, Бараско не нравилось подземелье. Но Костя ошибся.
— Я тоже думал, что схожу пару раз, заработаю деньжат и отвалю. Но Зона не отпускает. Понимаешь? Это как на войне. Когда воюешь, тебе страшно, ты клянешь ее, как только можешь, а когда уходишь, она застревает в тебе, как осколок в сердце, и ты возвращаешься. Мне повезло: войны кончаются, ее солдаты остаются не у дел, а я могу в любой момент вернуться. От Зоны ведь никуда не денешься. Вот и ты попал!
