— Иди, я не держу.
— Но Арон?
— Арон? Если он останется позёмкой, то лучше ему быть здесь, со мной, а если человеком, то идите оба.
— Так просто?
Метель ухмыльнулась, поправляя шубу.
— Из такого состояния как он никто ещё не возвращался.
Арон — Позёмка извивался у Метели в ногах, ему было больно, он шипел, раздирая чешую об лёд, в глазах горел огонь безумия и страха.
Таволге казалось иногда, что он смотрит на неё с мольбой о помощи. Девушка сдерживала себя что б не кинуться к нему, обнять. Но понимала, от этого ничего не измениться.
— То есть вы хотите сказать, что такое уже было?
— Очень давно, наверное, лет сто назад.
Метель подошла к Таволге ближе и посмотрела ей в лицо синими, льдистыми глазами.
— И что стало с Позёмкой? — она стояла нешелохнувшись.
— Однажды, облетая свои владения, я нашла на снегу умирающую от холода девушку. — голос госпожи стал мелодичным и очень спокойным, обычно так рассказывают детям сказки на ночь — Жизнь в ней еле теплилась. В обличье человека она бы не выжила, и я превратила её в позёмку. Точнее она сама меня попросила. Из последних сил открыла глаза, синеющими от холода губами прошептала одно единственное слово «поземка». Я не знаю, что привело её сюда, но она верно служила мне. Тогда Позёмкам я не стирала память, разрешала навещать людей, летать в города, деревни делать то, что вздумается. Но вдруг, я стала замечать, что моя слуга слишком часто летает в соседнюю деревню. А спустя какое-то время за ней пришёл молодой парень, просить, что бы я её освободила. Тогда мне стало обидно, что верная позёмка предала меня, и в гневе я сказала парню: «Если ты её любишь, тогда скажи это. Освободи от чар.» Он послушался. Его возлюбленная долго мучалась, пока позёмка не овладела ей на всегда.
С тех пор я предпочитаю не рисковать. Считай, что это акт милосердия с моей стороны.
— То есть это…
— Ты сама все знаешь.
Таволга заплакала, села на снег, рядом с извивающимся Ароном.
— Прости меня Арон, я не знала! Пожалуйста, вернись ко мне! Ты мне нужен!
— Что толку ты плачешь? — Позёмка нависла над ней белой тенью, — от твоих слёз ему легче не станет.
Сзади послышали шаги. Девушка повернулась, увидела Бурана. Старичок шёл быстро, твердыми, уверенными шагами. Его белые, кустистые брови сдвинулись на переносице, а глаза стали тёмно-синими.
— Госпожа, я всё понимаю, но зачем вы так издеваетесь?
— Буран, не мешайся.
— Простите, но я больше не могу терпеть! — голос его был суровым.
— Что ты не можешь терпеть?
— Вот это! — он показал рукой в сторону Таволги и Арон, — Вы мучаете бедную девочку. Что она вам сделала?!
— Я думаю, тебе стоит помолчать. — без эмоционально бросила госпожа и отвернулась от старика.
— Я не буду молчать! — голос Бурана становился громче и суровее, — Много лет я служил вам, не возражал, безропотно терпел все ваши приказы!
— А что тебе оставалось делать?! — в кинула изумленную бровь Метель.
— Я Буран! Мне служат ветра!
— Молчать! — оборвал она его резко, — Ты мой слуга! Тебя создала моя мать — Морена!
Буран и Метель ни уступали друг-другу в споре, как вдруг…
— Арон! Ты…
Посреди снега лежал парень. Его одежда была потрёпанной, а рыжие волосы засыпаны снегом. Не моргая он смотрел на небо, потом перевел взгляд на Таволгу.
— Вы кто? — тихо прошептал он — Где я? Что со мной произошло?
Арон медленно поднялся, опираясь на лёд. Таволга хотела ему помочь, но он выставил руку вперед, останавливая её.
— Ты меня не помнишь?! — растерянно сказала девушка, глядя парню в лицо, ища в нём опровержение своих слов, — Я Таволга.
— Нет, не помню. — он наморщил лоб, отошёл потирая виски.
— Подожди, — окликнула его Таволга — А своё имя ты помнишь?
Парень остановился, посмотрел на неё вопросительно, а потом покачал головой.
— Тебя зовут Арон.
— Странное имя… — пробормотал он.
Таволга посмотрела в сторону Метели.
— Госпожа, что с ним?
— Не знаю, Он первый кто стал человеком, а не позёмкой.
— Его память, она восстановится? — с надеждой в голосе спросила девушка.
— Не знаю, — опять повторила Метель.
Она отошла в сторону в сторону ледяного фонтана и провела пальцем по хрупкому узору на нём — Вы — свободны, можете идти.
— Вы нас отпускаете?
— Да. Убирайтесь прочь! — резко сказала Метель, развернулась и ушла, шурша юбками.
— Но как мы спустимся? — крикнула ей в след Таволга, — Замок же на вершине горы!
Метель ничего не ответила. Буран покачал головой.
— Помогу вам в последний раз, — сказал он, снова превращаясь в ворчливого старика, — Сейчас позову своего коня, Северного ветра, он вас вниз спустить. Только держитесь крепче!
— Буран, спасибо большое, — обняла его Таволга, — не знаю, чем вас отблагодарить?!
— Ничего не надо! Для себя я это делал. Однажды отказал одному парню, который пришёл за своей любимой, а потом никак не мог себя простить. Тогда я думал, что госпожа справедливая, отпустит её. Но… — Буран замолчал и вздохнул, — вышло всё очень грустно. Поэтому, я очень не хотел, чтобы такое повторилось вновь.
— Всё равно, спасибо!
Старичок улыбнулся, Таволге, потом сложил два пальца и громко свистнул.
Всё вокруг закружилась! Снежинки плясали в воздухе, уплотняясь, и превращаясь в фигуру большого, белого коня с серебряной гривой.
— Познакомьтесь, это мой Северный Ветер. — сказал Буран, когда перед ним из потоков снега и ветра вышел белый красавец.
— Какой чудесный! — Таволга не могла перестать удивляться происходящему! Она провела рукой по гладкой шее коня. В ответ тот громко фыркнул и переступил с ноги на ногу.
— Садитесь скорее. — сказал Буран, надевая на Северного Ветра шелковую уздечку.
Девушка первая взобралась на крутую спину коня.
— Арон, садись!
Парень смотрел на неё не понимая. В его голове совершенно не было ничего. Он её не помнил, но что-то из глубины тянуло его к ней.
— Арон, я потом тебе всё расскажу, только давай сначала спустимся вниз, нас там ждёт Змиулан.
Вместо слов Арон кивнул, подошёл к коню и ловко сел верхом, сзади Таволги.
— Держитесь за гриву, Северный Ветер не создан для езды. Он резкий, своевольный, но меня он слушается.
