Остальные будут отвлекать силы противника вам в помощь. Соседняя с вами — колонна Платова. Захватите вал, поможете ей. Платов захватит свой участок стены, поможет соседям. И так же все остальные.
Ровно в пять тридцать утра, как и было на учениях, ко рвам помчались обозные солдаты с большими фашинами и стали забрасывать рвы. За ними кинулись, неся длинные лестницы, следующие группы. А дальше и сам Кутузов впереди своих егерей прыгнул на мягкую кучу из гибких прутьев в ров, с другой стороны ему протянули руки, он быстро поднялся и побежал к валу. Его офицеры и солдаты уже карабкались по лестницам наверх. Турки пытались сбросить их вниз, но лестницы крепко держались, а сверху уже слышались турецкие крики «алла» и русское «ура». Янычары дрались отчаянно. Один из них ошалело налетел на Кутузова и упал, пронзённый его шпагой. «Бей, ребята, прикладами, коли их штыком!» — кричал рядом молодой офицер. Участок вала был уже взят, но тут налетела новая толпа янычар, и кутузовские солдаты, уступая их силе, начали пятиться. То слева, то справа падали русские солдаты и офицеры. Со всех сторон уже слышалось турецкое «алла».
— Молнией вниз, и чтобы резервный полк был немедленно! — крикнул Кутузов вестовому. — И скачи к Суворову, проси подмогу!
А потом, оглянувшись на своё войско, с трудом отбивавшее атаку янычар, громко скомандовал:
— Ребята, сейчас будет подмога. На врага, вперёд!
Скоро появился и резервный полк.
— Ребята, вперёд! — продолжал командовать Кутузов. И только что наседавшие турки стали отступать.
И тут возле Кутузова появился откуда-то совсем юный корнет.
— Ваше превосходительство! Его сиятельство граф Суворов-Рымникский назначает вас комендантом Измаила. Уже послан гонец к её величеству о взятии крепости! — весело прокричал он.
В эти минуты поднялся наверх и второй резервный батальон, укреплённый бастион был взят, янычары отступали. Соседи справа — казаки атамана Платова, вооружённые пиками, — прорвались в крепость. А к восходу солнца русские знамёна стояли уже по всему крепостному валу.
Теперь битва продолжалась на узких улицах крепости. По улицам бешено носились вырвавшиеся из конюшен турецкие лошади, враги продолжали отчаянно защищаться, и приходилось штурмовать каждый дом. Но уже помогали пушки. Едва удалось захватить городские ворота, Суворов ввёл в город артиллерию и бил вдоль улиц продольным огнём. Наконец все шесть штурмующих русских колонн соединились в центре.
«Достойный и храбрый генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов мужеством своим был примером подчинённым и сражался с неприятелем, но множество оного остановило на первый миг распространение по валу, и для сего призвал он Херсонский полк, в резерве бывший, оставив двести человек при пушках… С прибытием резерва неприятель не только отражён, но и знатною частью погиб», — написал Суворов в своём отчёте о битве.
Ко второй половине дня засевшие в больших каменных зданиях противники сдались на милость победителей. Крепость была взята. Счастливый Суворов поставил свою палатку на крепостном валу и обнял каждого из генералов, поздравляя с победой.
— Если бы не ты, нам крепости не взять! — сказал он Кутузову.
Когда же тот спросил, почему Александр Васильевич назначил его комендантом Измаила ещё тогда, когда крепость не была взята, Суворов ответил:
— Суворов знает Кутузова, а Кутузов знает Суворова. Если бы Измаил не был взят, Суворов умер бы под его стенами и Кутузов тоже! Комендантствуйте, Михайло Ларионович!
Все праздновали победу, а Кутузов до ночи был занят неотложными делами.
Прежде всего он позаботился о тысячах раненых — своих и неприятельских, о пленных и об уцелевших жителях Измаила — женщинах и детях. Затем приказал собрать трофеи. А ещё полагалось принять срочные меры, чтобы уберечь свою армию и город от эпидемии: все дворы, улицы и площади Измаила заполняли тела погибших воинов, русских и турецких. Их надо было срочно похоронить.
Кутузов отдавал распоряжения до глубокой ночи, работал весь следующий день и только к вечеру сумел написать письмо жене. В нём были такие строчки:
«Любезный друг мой, Екатерина Ильинишна. Я, слава Богу, здоров, не ранен и Бог знает как. Век не увижу такого дела. Волосы дыбом становятся… кого в лагере ни спрошу — либо умер, либо умирает. Сердце у меня облилось кровью, и залился слезами. Целой вечер был один; к тому же столько хлопот, что за ранеными посмотреть не могу; надобно в порядок привесть город, в котором одних турецких тел больше пятнадцати тысяч… Корпуса собрать не могу, живых офицеров почти не осталось…
Деткам благословение.
Верный друг Михаила Кутузов».
Наполеоновские войны
Прошло несколько лет, и не стало его старшего товарища Александра Васильевича Суворова. А на Европу и Россию надвинулась новая опасность. Звали эту опасность Наполеоном Бонапартом, который собрался завоевать едва ли не весь мир. Суворов незадолго перед смертью говорил о нём так: «Пора унять мальчика. Далеко шагает».
В августе 1802 года Кутузов уехал в свою деревню в Волынской губернии, не поладив с молодым императором Александром I.
Ему удавалось ладить с царями. Екатерина любила и уважала его, как и Суворова. Даже турецкий султан, когда она отправила Кутузова чрезвычайным и полномочным послом в Турцию, с особым уважением относился к полководцу, несмотря на то что тот штурмовал Очаков и Измаил. Павел, ставший царём после смерти матери, тоже относился к нему с почтением. Молодой же царь Александр сначала назначил его губернатором Петербурга, а потом что-то разладилось в их отношениях, и Кутузов оказался в своей деревне.
Однако через три года Александр, наступив на собственную гордость, попросил полководца вернуться в столицу и назначил его главнокомандующим русско-австрийских войск. Кутузов помнил о печальном опыте своего старшего товарища, когда Австрия то умоляла о помощи, то в трудный момент предавала своего спасителя. Так случилось и в этот раз. Кутузов повёл русские полки на соединение с австрийской семидесятитысячной армией. Вместе им был бы не страшен никакой Бонапарт. Но генерал Макк надумал сам, лично, стать победителем Наполеона. Когда же его армия попала под ураганный обстрел наполеоновских пушек, он испугался и подписал позорную капитуляцию. А потом явился в штаб русской армии, где сумел только жалобно пробормотать: «Вы видите перед собой несчастного Макка».
Австрийский император умолял Кутузова немедленно отправиться на защиту Вены и биться с Наполеоном. Но теперь силы русских и французской армии были слишком неравными. Главные русские полки ещё не успели подойти из России. И Кутузов быстрым манёвром увёл свою армию от поражения. Он убеждал императора Александра уклоняться от генерального сражения до тех пор, пока не
