было исполниться. Они выполнили все поручения в городе и уже подъезжали к госпиталю, как Валентину на пейджер пришло сообщение. Он молча прочёл его, потом взглянул на Алексея Вегержинова и выдавил кривую улыбку:
— Прости, Алёшка, меня назад в медицинский центр вызывают. Ты привет передай всем хирургам и сестричкам. И Вале тоже, ладно? И езжайте домой, я сам доберусь, если что — последней электричкой вернусь.
Он ещё раз посмотрел на проспект, в конце которого уже виднелся резной забор военного госпиталя, и уверенно перешёл дорогу. Он ехал назад и гадал, что же такое могло произойти, что его так резко вернули. Так ничего и не придумав, Кучеров вошёл в уже знакомый холл, откуда его тут же проводили в кабинет врача. Его встретил худощавый мужчина в хирургической пижаме, молча указал Валентину на кресло и присел, сцепив пальцы рук в замок.
— Извините, что я, наверное, нарушил ваши планы, Валентин Павлович, но моим лаборантам понадобилось всего три часа, чтобы сделать первые анализы. И — увы! — они неутешительны.
— Простите, доктор, а можно сразу перейти к главному? — Кучеров прямо посмотрел на коллегу и вопросительно поднял бровь.
— Да, конечно. Могу сказать, что все показатели вашей спермограммы значительно ниже нормы.
— Что это означает, если говорить коротко?
— Если коротко, то вы, простите, не сможете скорее всего стать биологическим отцом. Иначе говоря…
— Я бесплоден? — нетерпеливо перебил врача Валентин.
— Я не был бы столь категоричен! — Сидящий напротив его мужчина привычным жестом потёр пальцами переносицу. — Чтобы прийти к окончательному выводу, для начала надо сдать повторные анализы, затем…
— Не надо, доктор. Думаю, что тихие опасения моих родителей подтвердились.
— О чём вы? Почему вы так думаете?
— Потому что в подростковом возрасте я перенёс паротит, довольно сложный. Как видите, детство напомнило мне о себе. Скажите, а моё бесплодие как-то скажется на моём желании и тяге к женщине?
Собеседник Кучерова молча мотнул головой, заметив, что этот молодой офицер употребил слово «женщина» в единственном числе. Видимо где-то в этом мире есть одна-единственная, что для него стала дороже всех.
— И тогда ещё последний вопрос. Возможны ли чудеса в нашей жизни?
Врач коротко глянул на Валентина и всё также молча пожал плечами, давая понять этим, что с такими данными спермограммы чудес ждать не приходится. Кучеров встал, молча протянул руку и крепко пожал мужскую ладонь, резко развернулся и вышел из кабинета. Пора домой, скоро в командировку…
Глава 9
Валентин вышел из электрички, поднял воротник и повёл плечами, стараясь укрыться от злого февральского ветра. И что теперь делать? Куда идти? О чём говорить? Да и с кем? О таком так просто с кондачка и поговорить-то не с кем.
— Валька, — раздался голос со стороны тёмного уголка.
Кучеров повернул голову и усмехнулся. Вот что значит друг! В такой мороз сидит и ждёт.
— Алёшка, тебе больше нечем заняться, как сидеть здесь на холоде, яйца морозить?
— Мои яйца — моя проблема, — тут же отозвался Вегержинов и подошёл ближе, внимательно всматриваясь в лицо друга. — У тебя всё нормально? Помощь не нужна?
Кучеров глубоко вдохнул и молча покачал головой. Какая помощь, когда в один день рухнуло всё? Мечты и вера в близких.
— Алёшка, что в части говорят? Когда выдвигаемся?
Вегержинов медленно шагнул вперёд и чуть оглянулся, приглашая друга за собой. Валентин кивнул и пошёл рядом, глядя себе под ноги.
— Мужики молчат, но сегодня «одна бабушка сказала», что туда бриты перебираются. А эти если куда свой нос сунут, обязательно дерьмо потом из всех щелей полезет.
Валентин согласно кивнул, так же глядя себе под ноги.
— Слышь, Кучер, не молчи, давай вытряхивай всё наружу.
— А мне, Алёшка, вытряхивать нечего, всё вхолостую. — Вегержинов остановился и вопросительно глянул на Валентина. Кучеров похлопал его по плечу и продолжил своё путь. — Всё, Вегер, сегодня мне доступно объяснили, что не мужик я больше.
— Не понял? — глухо пророкотал Алексей. — У тебя чего, член не стоит, что ли?
Кучеров усмехнулся и с улыбкой проговорил:
— Стоять-то он стоит, только толку из этого стояния чуть. Я бесплоден, Алёшка.
— Ерунда, — облегчённо ответил Вегержинов и сунул руки в карманы тёплой куртки.
— Зря сомневаешься, мне мои анализы показали всё как есть.
— Ну да, — усмехнулся Вегержинов. — В лаборатории ты бесплоден, а женщина твоя аборты делает, да?
Кучеров поднял брови и пожал плечами. Алексей резко остановился и вздёрнул голову, широко распахнутыми глазами глядя на молчащего друга, затем помотал головой и тихо спросил:
— Ты что же, думаешь, что пока ты в госпитале, она тут…
— Тут или нет — не знаю, да только случилось то, что случилось.
Мужчины молча шагнули на дорожку, ведущую через редкий лесочек к воинской части.
— Почему ты думаешь, что это не ты?
— Сроки, Алёша. Мы с тобой вернулись в конце мая, а к началу июля ну никак восемь недель набраться не могло. Она выбрала этот способ устроить свою жизнь, это её выбор.
— Ты как будто оправдываешь Нину, — буркнул Вегержинов и посмотрел на звёздное небо — будет мороз.
— Наверное, ты прав. Но это оттого, что я её никогда не любил, Алёшка, только пользовался.
— Ну знаешь, она тоже нехило тобой попользовалась! — Алексей пнул носком ботинка кусок льда и выпалил: — И в квартире твоей жила, и зарплату ты ей отдавал, не работала ни дня, только магазины в голове. Я недавно их разговоры подслушал — когда в каком магазине товар поступает, куда поехать за тряпками можно, а ты сутками в лазарете сиди!
Кучеров пожал плечами и тихо ответил:
— Вот поэтому и налево пошла, что меня вечно дома не было, а если и был, то не о ней думал.
— Ты сейчас о Вале? Видел я её сегодня.
— Как она? — живо спросил Кучеров и улыбнулся.
— Похудела и подурнела, — буркнул Вегержинов. Потом вздохнул и уже спокойно добавил: — Девчонки из операционной говорили, что осенью болела тяжело.
— А ещё что?
Теперь уже Вегержинов пожал плечами и неуверенно заметил:
— Учится вечерами, в медин поступать собирается. А ещё мне показалось, что от той Вали, что мы с тобой знали, только оболочка осталась. Понимаешь, она не улыбается. Будто от былого счастья крохи собирает.
Кучеров молча шёл рядом с другом и вспоминал порывистую, улыбающуюся, иногда дерзкую девочку. Такой, какой осталась в его памяти Валюша Баланчина. Строгая красавица с огромными глазами. Как же увидеть её хочется! Пусть на миг, но ощутить её рядом, почувствовать тепло и уловить аромат духов. Чужая жена…
