укрыться от ветра любыми возможными способами. Но только не Катя. Она стояла ровно пол часа под вьюгой, без шапки в кожаной шубе, с улыбкой на лице, ожидая вечернего утешения для своей души с Иваном, в виде романтической встречи со всеми вытекающими последствиями. Имеется в виду занятие любовью, если так можно выразиться.
За время, как она стояла уже, разыгрались несколько сцен рядом с ней. Водители маршруток борясь за пассажиров, неистово зазывали к себе в машину. Одна пара молодых людей посидев в маршрутке пять минут, увидела автобус, и они сорвались с места и побежали к автобусу. Парень пробежал, но водитель маршрутки закрыл дверь перед девушкой, воскликнув, что это не зрительный зал, и какого черта они убегают из маршрутки. Началась возня и пассажиры стали кричать на водителя, восклицая чтобы девушку отпустили.
В это же время Иван зашел в магазин. Маленький мальчик, катаясь на трехколесном велосипеде, с игрушечным пистолетом в руке, кричал на весь магазин: «Вперед! За дело! Вперед! За дело!». Возле касс стояли большие очереди. Одна дама, проведя картой для оплаты, таки не оплатила и пошла медленным шагом дальше. Продавец, что есть мочи, завопил на весь магазин: «Женщина! Женщина!» так, что почти половина женщин в магазине обернулись и, как ни странно некоторые мужчины тоже. Продавец попросил эту даму оплатить покупку.
«Если мне хоть кто-то скажет женщина. Прибью на месте, я девушка, девушка». — вспомнил слова Кати Иван.
Следующий покупатель оказался у этого продавца истеричная дама, которая кричала на весь зал, что ей не нравится обслуживание. Продавец так растрогался, что уже когда подходила очередь к Ивану, у продавца вывалилась из рук стеклянная ваза и разбилась на осколки.
— Вот так и в отношениях — подумал Иван. — Стоит разгорячиться поорать друг на друга и сосуд любви может треснуть.
Тут освободилась другая касса и Иван прильнул прямо к ней и быстренько выложил на нее свои продукты. За кассой сидела молоденькая симпатичная девушка брюнетка, с восточным разрезом глаз, длинными ногтями с маникюром малинового цвета и пухлыми, как спелые персики, губами, отдающими блеск. На одном из товаров касса зависла и компьютер пришлось перезагружать.
— Так на каком товаре я остановилась. — произнесла милая девушка продавец.
— На яйцах — ответил Иван. — На этих прекрасных куриных яйцах.
Тут рядом двое мужчин стали спорить из-за очереди. Иван вышел из магазина и отправился к остановке, где его ждала Катя.
Пребывая долгое время, а это где-то полгода без любви, ласки и заботы, Катя чувствовала себя подобно рыбе, вылезшей на берег и задыхающейся от нехватки воды.
Она выкурила две сигареты на остановке. Увидев Ивана, глаза ее загорелись подобно огненным фарам, она вытянулась.
— Холодно, — сказал ей Иван спокойным тоном. — Поехали уже домой ко мне, там хоть отогреемся.
Увидев, что Иван мало на нее обращал внимания, Катя отдала ему свою сумку в руки, чтобы хоть чем-то загладить свое недовольство, от малого количества внимания к своей персоне. Она убедила его зайти еще в магазин и докупить продуктов к чаю.
— За весь вечер он почти не взглянул на меня. Ох как я на него злая. Как же он злит меня! — думала про себя Катя.
Иван настолько сильно хотел спать, что, придя домой, увидев кровать тут же на нее лег. Катя пошла умываться, приготавливаясь к интересному действу, а именно она хотела ему сделать эротический массаж.
Все бы ничего, да только Ваня во время массажа заснул, оставив Катю с ее безумным желанием заняться любовью. Это ее настолько оскорбило, что она молча и тихо покинула его квартиру.
— Этому гадкому подонку нравится, как я страдаю — думала про себя Катя, — ему видимо приятно завести со мной знакомство, а затем бросить, да бросить, именно так! Чем объяснить его холодность? Только одним. Он меня не желает. Но ведь я привлекательная девушка и как он посмел так со мной обойтись. Ну я ему задам.
С этими мыслями утром Катя стала звонить Ивану. Но он не брал трубку. На сообщения тоже не отвечал. Катя решила, что он ее избегает. Хотя по правде сказать в это время Иван все еще спал, а телефон он выключил.
Ее звонки и сообщения с угрозами, что она готова приехать к нему и сжечь оставшиеся в его квартире свои вещи, он увидел в двенадцать часов дня.
Он позвонил ей. Катя была так озлоблена что в своей речи она только кричала и грозилась. После столь разгоряченного разговора, а кричала в основном она, он положил трубку и решил для себя, что с ней лучше не связываться, а держаться от нее на расстоянии.
— Да какого черта. Тут я недостаточно мягок, тут слишком наглый, тут слишком стеснительный. — думал Иван, вспоминая прежние встречи с Катей, когда они встречались у него дома. — Катя пишет десять сообщений утром, восемь из которых про то, что ей во мне не нравится. Противно! Ну ты напиши четыре сообщения о том, что тебе во мне нравится и одно, что не нравится. Нет! Нужно ей полностью высказаться! А еще она хочет от меня любви и ласки. Видите ли, последние ее отношения с мужчиной были непростыми и ей нужно отойти. Что же она делала на встречах со мной? Открывала рот и не умолкала. Слово не давала вставить. А когда мы занимались любовью. Я думал может здесь получится отдохнуть и не слышать ее длинных разговоров. Так она орала так громко, что мне казалось соседи все слышат. Когда мы засыпали вместе с ней, то она продолжала какое-то время говорить. Так что я в полусне проговаривал да, да и скрежетал зубами от злости, когда уже она закончит. Проспав несколько часов, я начинал слышать звуки на кухне, она приходила оттуда и проговаривала: «Это кошка ходит». Она видите ли выходила на перекур. А как она ела шоколад с чаем! Я вовсе не придирчивый. Но она его держала в руке и не отпускала минут пятнадцать. Он таял. Как только она его съедала, то начинала облизывать каждый палец на своей руке, причмокивая и при всем этом она продолжала о чем-то говорить. После она с удивлением смотрела на меня и говорила, чего-то я какой-то раздраженный. Естественно, как только она видела, что я раздраженный, то сразу же принимала это на свой счет. «Я тебе не нравлюсь?» или «Я для тебя недостаточно красивая?» Задавая эти вопросы она и не давала на них отвечать, а перебивала и говорила: «Ну конечно
