Это как же вампир вымотался, что непроизвольно отпускает силу?
Коулман с силой потер лицо ладонями.
– Извини, трое суток не отдыхал. Кто-то же должен на кладбище дежурить.
Спать вампирам без надобности, но отдых, эдакая перезарядка, им необходим. В частности, регулярное питание.
– А ел ты когда последний раз? – тоном заботливой тетушки осведомилась я. Коулман поднял на меня неверящий взгляд.
– Ты сейчас должна трястись в ужасе, и стучать зубами. Не сомневаюсь, за стеной так сейчас и делают. А тебя мое меню беспокоит?
Я пожала плечами, совершенно не готовая к тому, что вампир вдруг молниеносным движением перемахнёт через стол, даже не пошевелив кипу бумаг, и вздёрнет меня над полом.
– Кто ты? – выдохнул он мне в лицо, с силой сжимая за шею. Я захрипела и брыкнула ногами, давая понять, что в таком положении сотрудничать отказываюсь. Коулман чуть повернулся и усадил меня обратно на стол, так что наши головы наконец-то оказались на одном уровне.
Его хватка на горле чуть ослабла, и я с упоением хлебнула сухого офисного воздуха.
– Бывшая оборотница Кахайя Эукари. Переведена в резерв, потом в глушь, по состоянию здоровья. А ты что, думаешь я по ночам, втихаря, кладбища перекапываю? И притворяюсь инвалидом, потому что это весело, а на самом деле я неучтённый примарх, и жажду захватить власть над миром? – прорычала я ему в лицо.
Коулман, бесстрашный идиот, практически не впечатлился.
Наоборот, придвинулся ближе, втянул воздух у моей помятой шеи и – клянусь – лизнул меня за ухом.
Я вздрогнула. В такой позиции я еще не оказывалась, и не представляла, что сейчас делать.
Пнуть и обругать?
Так мне нравится, что он сейчас делает. Еще перестанет, чего доброго.
Когда знакомые женщины-полицейские жаловались на домогательства со стороны начальства, я первым делом уточняла, как то начальство выглядит, и женато ли оно.
Если страшный сморчок или женат, то наподдать так, чтобы летел далеко и долго.
А если как Коулман…так почему бы и не попользоваться, пока дают?
– Ты меня правда, что ли, не боишься? – пробормотал вампир, отпуская мою шею. Его рука скользнула ниже, погладила и сжала небольшие, аккуратные полушария. По очереди.
Никогда не была я фанаткой ласк груди – ну, мусолят что-то, гладят, и что? Лучше пусть переходят к делу. Но в исполнении Коулмана это оказалось довольно приятно. Даже очень приятно. Я выгнулась, подставляя соски под его чуткие, грубоватые пальцы.
– А почему, собственно, я должна тебя бояться? Ты не угрожаешь моей семье, и не пытаешься меня убить. Не пытаешься ведь? – уточнила я, потому что нежные, ласковые потягивания за коричневато-розовые навершия готовились превратиться в натуральную пытку. Мое тело жаждало продолжения, но Коулман не торопился.
– Почему в твоём присутствии я постоянно теряю голову и контроль? – хрипло спросил он, наклоняясь ниже и обдавая прохладным дыханием съежившуюся вершинку. – На тебе какой-то артефакт, или ты мне что-то подмешала в виски? Какое-нибудь… приворотное?
Вампир нежно, бережно прикусил розовый камешек соска, и меня выгнуло дугой от острого, на грани боли, удовольствия.
Так меня еще не допрашивали.
Деликатный стук в дверь, почти неслышный за нашим синхронным тяжелым дыханием, прозвучал, как выстрел.
Я вздрогнула, инстинктивно пытаясь отстраниться и сбежать, но вампир не пустил. Наоборот, сильнее вжался в мое межножье, продолжая завораживающую игру языком со ставшими неимоверно чувствительными сосками.
Стук повторился, в этот раз громче и настойчивее.
– Мистер Коулман, документация! – раздался заискивающий голос Пурнама, приглушённый толстым слоем дерева.
– Да твою ж. – Коулман уткнулся лицом между моих грудей и пару раз судорожно вздохнул. – Иду!
После начальственного рявка копошение за дверью стихло, а я чуть пришла в себя.
Что я творю?
На рабочем месте, где любой может зайти и застать нас…
О чем я вообще думаю? Я знаю этого наглого вампирюгу меньше недели, даже если считать обжимашки в склепе. И позволяю ему такое?
Если бы он был из Белого Крыла, я бы подумала, что он на меня воздействует.
Я скосила глаза на Коулмана. Он тяжело дышал, втягивая теплоту с поверхности моей кожи, и обдавая взамен прохладой.
Вроде бы он тоже увлёкся.
Может, на нас обоих влияют?
Я обвела подозрительным взглядом кабинет.
Честно сказать, понятия не имею, как может выглядеть соответствующий артефакт.
Зато знаю, кто может определить, есть ли на мне что-то постороннее.
Самым логичным было бы обратиться к нашему штатному артефактору, но, признаться, постеснялась. На что это будет похоже, если я приду и попрошу проверить меня на постороннее воздействие, потому что я «хочу нашего босса до безумия». Сеймур пошлёт меня провериться на гормоны, и будет прав.
Точно! Мои гормоны. И перепады настроения.
Вампира, беднягу, наверное краем зацепило. Они же чувствительные к эмоциям. Вот и потянуло на сладенькое. Наверняка давно не питался, и не сознаёт, насколько голоден.
Найдя, наконец, объяснение нелогичному происшествию, я мягко, но настойчиво отстранила лицо Коулмана от своего распахнувшегося декольте.
Телу стало как-то некомфортно, оно явно просило продолжения банкета. Но я сцепила зубы и решительно застегнула блузку.
Вампир с явным сожалением проводил взглядом кожу, скрывшуюся под тканью, и вздохнул.
– Прости, не сдержался. – процедил Коулман через силу. Не привык извиняться, точно как и я. Но я-то и вида делать не буду.
Тем более он уже извинился. Значит, сам и виноват.
Я неопределенно кивнула и спрыгнула со стола.
Сам вампир выглядел возмутительно собранно и пристойно. Будто и не он минуту назад выкусывал нежную кожу под мои тихие вздохи. Обо мне, увы, такого сказать нельзя было. Я мельком оценила себя в зеркальной поверхности оконного стекла. Щеки горят, блузка в беспорядке, хоть и застегнута, с первого взгляда ясно – занималась чем-то неприличным.
Сделав пару вздохов, как учил врач, я пригладила волосы, решительно заправила блузку в форменные брюки, и распахнув дверь, быстро просочилась мимо переминающегося с ноги на ногу заместителя начальника. Коулман дернулся было за мной, но застрял. Пурнам тихо забубнил, подсовывая стопку листов под нос начальству. На подпись, наверное, принес.
Бюрократ долбаный.
До конца рабочего дня я досидела, как на иголках, поминутно вздрагивая от каждого стука. Арестованных Коулман допросил сам, и судя по доносившимся до поверхности из подвала вспышкам ауры, заодно неплохо подпитался. Я же весьма противоречиво то опасалась, что Коулман заглянет в мой закуток и куда-то позовёт, то переживала – вдруг это правда что-то наведённое посторонним артефактом?
