и удивлённо села.
- Ведь я, должно быть, уснула.
- Ага, - ответил Уилбур. Он продолжал писать за большим столом. - Тебе это было нужно. Я бы сказал, около часа.
Теперь она чувствовала прилив энергии не только в уме, но и во всём организме. Этот сон, каким бы коротким и неполным он ни был, оставил её соски более наполненными возбуждённой кровью, чем когда-либо; Уилбуру казалось невозможным не заметить их припухлость на тонком чёрном платье. Она снова посмотрела на сосредоточенную фигуру за столом с изогнутой спиной...
Тем более, что этот человек, Уилбур Уэйтли, производил на неё огромное впечатление.
- Должно быть, ты неплохо пишешь, - сказала она со своего места на койке. - Все эти аккуратные маленькие щели в основном заполнены.
Он ответил, не обращаясь к ней.
- Я уже много лет отправлял и получал много писем. Но этот мой дневник только для меня. Если бы ты взглянула на него, ты бы увидела, что он написан тайно. Это называется шифром. Мой дедушка учил меня, поэтому я мог читать то, что он оставил. Я тоже этим занимаюсь, оставляю записи - такой шифр, касающийся семейного дела, хотя, конечно, никто не сможет его прочесть.
Этого Сэри тоже не понимала. Но её глаза не отрывались от высокого стола.
- Никогда не видела такого большого интересного стола.
Уилбур кивнул, делая каракули пером.
- Он хороший, да. Раньше я использовал старый письменный стол вместо этого стола, но однажды я был в универсальном магазине Осборна и купил себе чемодан для бумаг, - не отрывая взгляда от листа бумаги, его длинный толстый палец указывал на тот самый чемодан в углу. - Я брал его с собой в Мискатоник в тот первый раз, когда я туда поехал. Но перед дверью магазина я заметил, что фургон Заха Уэйтли обосновался там, где этот стол был с вывеской «Продаётся». Так что я купил его у него. Ну, он, конечно же, взял с меня деньги, но это потому, что он знал, что у нас есть деньги. Этот же самый человек продавал моему деду скот.
Сэри показалось любопытным упоминание о деньгах. Она считала, что деревенские ответвления Уэйтли так же бедны, как и её собственная семья.
- Никогда особо не задумывался о Захе как о своём родственнике. Большинство Уэйтли - никуда не годятся, особенно из-за того, как они обращались с моим дедушкой. Воры, лжецы, сборище отребьев. Но когда я заметил этот стол, мне он понравился, так что я сказал, что, чёрт возьми, я его куплю, - Уилбур слегка нахмурился. - Я даже не удивился, когда Заха потребовал с меня доплату, чтобы доставить стол в сарай с инструментами на его фургоне.
- Заха? - недоумевала Сэри. - О, ты имеешь в виду Захарию? - и тут же настроение Сэри помрачнело. - Я не думаю, что много раз встречала его и его сына Кёртиса, но один раз... - но затем её откровение иссякло.
Зачем рассказывать Уилбуру такую неприятную вещь? Дело в том, что Захария и Кёртис однажды заплатили ей по десять центов за то, чтобы она вступила с ними в половой акт возле старого разрушенного дома Хоадли, но когда их семя было слито, они сочли целесообразным опорожнить и свои мочевые пузыри на неё, пока она не промокла. Фактически, многие клиенты чувствовали себя обязанными помочиться на неё в её профессиональном прошлом, импульс, который она никогда не понимала.
- Они заговорили со мной без причины, - вместо этого сказала она, - поэтому я сказала им катиться ко всем чертям.
Уилбур одобрительно кивнул.
- Нет, - продолжила она, - я не особо думаю о том, что обсуждается в магазине Осборна, но судя по тому, как они смотрят в лицо, я могу сказать, что они нехорошие люди.
- Боюсь, большинство из них - нет, - зашифрованные каракули продолжались. - Иногда кажется, что вся эта местность выросла с плохими людьми, так же как поле зарастает сорняками.
Сэри продолжала болтать, как она обычно делала, когда находилась среди приятных ей людей (что происходило крайне редко).
- Я зашла туда, чтобы купить себе леденцов, которые мне нравятся больше всего, но мне не хватило на них пенни, и этот ужасный Джо Осборн сказал, что не даст мне ничего, пока я не трахнусь со всеми ними. Чуть больше, чем за пенни.
Уилбур снова замолчал, но на этот раз посмотрел на неё с подавленным отчаянием.
- Я, конечно, отказалась, - поспешно добавила Сэри. - Боже! Я знаю, что у меня есть немного гордости... Потом я попыталась купить в другой раз, когда тот старик Тобиас Уэйтли работал, и я даю ему десять центов, но он даёт мне леденцов только как на пятицентовую монету.
Внезапно Уилбур постучал концом ручки в каком-то отдалённом вычислении.
- Так ты любишь леденцы? Знаешь, я тоже, - его длинная рука неловко маневрировала, пока он не смог залезть в карман. Он выудил долларовую купюру. - Видишь ли, я попишу ещё немного, а тебе почему бы не пойти в магазин, чтобы не купить нам большой мешок леденцов?
Сэри была в восторге от такой перспективы, а также от излишней щедрости Уилбура.
«Почему он такой милый со мной, но он даже не пытался коснуться моей «киски»?
Этот случай казался непостижимым.
- Спасибо, Уилбур! - выкрикнула она, вскочила и взяла доллар.
- Нет никакого смысла в том, чтобы тебе скучать, пока я занимаюсь этим...
- Я ненадолго! - и она уже направилась к двери. - Я так давно не ела леденцов! Спасибо тебе большое!
Уилбур повернулся, чтобы посмотреть на неё; его собственное удовольствие от того, что она была такой счастливой, казалось, было омрачено какой-то лёгкой задумчивостью.
Но Сэри поняла с первого взгляда.
- И не волнуйся! Я вернусь!
Уилбур с облегчением улыбнулся, когда Сэри выскочила через дверь сарая с инструментами.
Глава шестая
28 июля 1928 года, позднее
После того, как Сэри проснулась, она была очень взволнована, когда я дал ей доллар на леденцы. Это заставило меня почувствовать себя очень хорошо, увидев её такой счастливой. Она совсем не спала, когда я вышел из дома, несмотря на усталость, но задремала после того, как я снял с неё повязку. Теперь она пошла к Осборну. Через несколько минут после того, как она ушла, мне просто нужно было
