Ресторанное обслуживание, неспешные беседы на отвлечённые темы, которые так или иначе скатывались в обсуждения последних новостей. И все они напрямую были связаны с моей семьёй и непосредственно со мной.
— Дэса ар Ньерри, вы уже подобрали свадебный наряд? У вас такой состоятельный жених! — восхищённо подкатывала глаза драконица из Клана Рассветных.
— Да как бы и наш клан не бедствует, — с лёгкой иронией отвечала на все подобные возгласы.
— Вы уже знаете, где проведёте брачный танец? Помню наш первый забег с супругом под звёздами Алракиса, — подхватывала с другой стороны рыжеволосая волчица.
— Да невелик выбор — на восточной стороне Гнездовья.
Пока дамы разбирались в модных тенденциях свадебных пиршеств, мужчины обсуждали политические вопросы.
— Регентство Клана Пепельных — удачный ход, — доносилось с дальнего конца стола.
Посол дипмиссии на Гирде объяснял преимущества регентства нашего Клана перед сменой правящего Клана в такой непростой период, когда, по сути, осталась только одна несовершеннолетняя драконица.
— Ах, бедняжка! — слышалось громким шёпотом.
Смысла в шептании не было. У всех рас, кроме людей, был отменный слух. Это больше походило на издёвку. Особенно сочувствующе-любопытные взгляды, скрещивающиеся на мне. Но приходилось держать лицо и делать вид, что меня это не касается.
Порой бурные обсуждения переходили все рамки, когда алракианцы начинали дискутировать о временах правления отца. Присутствующие за столом делились на два лагеря: тех, кто поддерживал курс, и тех, кто был против.
Поначалу я со всем пламенным сердцем пыталась спорить, доказывая правильность решений Правителя, отстаивала его точку зрения на тот или иной вопрос, но потом плюнула, уяснив простую истину — каждый останется при своём мнении. Ярлыки уже навешены, и ничего с этим не поделаешь. Всем мил не будешь, как не старайся.
***
К восьмому дню журналистам надоело таскаться за мной вдвоём. Теперь они дежурили по одному, со скучающим видом наблюдая, как я до седьмого пота колочу грушу в спортзале или мы с Бредли с переменным успехом валяем друг друга по рингу.
Очередной вечерний спарринг завершился. На этот раз моей победой. Довольная собой, пригласила тренера выпить по чашечке кофе, игнорируя очередной ужин с капитаном. Разговаривал Бредли мало и по существу. Меня это вполне устраивало.
Уже возвращаясь к себе в номер, получила сообщение от Киса: «Расчётное время распускания бутонов Мерилиса — 23:40». Сверившись с часами, дала себе час на то, чтобы переодеться и оказаться на «Фулгуре».
Принять душ, надеть клановую чёрную форму с золотыми нашивками и накладными шнурами, взять лёгкое обмундирование для пребывания в пространстве с малым процентом кислорода и дойти по навигатору до нужного шлюза, чтобы попасть в грузовой отсек — на всё потратила сорок минут.
— Дэса, дэса! — послышалось запыхавшееся обращение в дальнем конце коридора. Один из моих надзирателей шустро подбирался ко мне. — Вы куда?
— На «Фулгур», — коротко ответила и отвернулась. Брать с собой на яхту посторонних не собиралась ни под каким предлогом. Яхта — это моё личное пространство, часть моей сокровищницы.
Активировав лёгкий скафандр, почувствовала, как тело поверх формы охватывает тонкой прочной плёнкой. На лице появилась полумаска с подачей кислорода. Не медля ни секунды, активировала шлюз, подключившись к ручному управлению корабля через своего Киса. Взлом прошёл легко и незаметно для основной системы.
Гармошка выдвижного перехода по периметру состыковалась с пазами шлюзового отверстия.
— Кис, закрыть дверь.
Я успела заметить возмущённое лицо журналиста и поймала возле себя дрон, юрко прошмыгнувший за мной.
— Можете пока развлечься, лееры, — кинула сообщение репортёру. — Я останусь на яхте до своего отлёта на Гирд.
Здесь, в грузовом трюме, уровень гравитации был ниже. За прозрачной стенкой кишки мимо проплыл маленький плюшевый зайчик, тараща на меня свои глазки-пуговки. Кто-то из туристов потерял.
Вообще в трюме груз был крепко закреплен специальными сетями. Яхты, малые транспортники удерживались силовыми манипуляторами — якорями.
Переход, в котором я находилась, позволял быстро добраться до яхты и беспрепятственно попасть в собственный корабль.
— Добро пожаловать на борт, дэса ар Ньерри.
Кис ждал меня у входа. Помог деактивировать скафандр и выдал ботинки с магнитными замками. Незаменимая вещь в условиях меняющейся силы тяжести.
— Кис, знал бы ты, как я рада вернуться. Как там цветок?
Нетерпение подстёгивало. Стукнув пяткой об пятку, активировала магнитный замок и уверенно направилась внутрь яхты, шустро пересекая заставленный надёжно закреплённым грузом трюм.
Внутри корабля, в лабораторном модуле, поддерживалась постоянная сила тяжести, температура, влажность, вне зависимости от того, что было на остальном корабле.
В модуле я не задержалась, а прошла в оранжерею — мою сокровищницу. Здесь были собраны редкие образцы растений с большей части нашей планетарной системы. Образцы были расставлены в витринах-стеллажах. Каждый в своём контейнере, в котором поддерживались благоприятные условия для растения.
Кис неотступно следовал за мной.
Мы остановились у стола. Горшок с цветком под большим прозрачным колпаком уже был выставлен. Внутри сидела белая лабораторная мышь. Настолько старая, что на шерсти были видны проплешены и глаза мутно-белесые.
Тёмно-зелёные листья были украшены продольными нежно-зелёными прожилками, по которым циркулировали соки цветка. Мерцающие золотом частички были в постоянном движении. Стрелка соцветия стыдливо выглядывала среди лопатых листьев. На глазах она набухала, превращаясь из нежно-зелёных в розово-фиолетовые закрытые множественные бутоны-шарики.
Кис протянул мне закрытую маску с рециркуляцией кислорода. Из стола я достала защитный костюм и активировала, прикоснувшись раскрытой ладонью. Наниты быстро выстроились в нужном порядке и, начиная с кисти руки, облепили меня полностью до контуров маски на лице, превращаясь в прочную, эластичную ткань.
Цветок тем временем снова изменился. Бутоны вытянулись, приняли перцеобразную форму и с громким треском раскрылись в виде фиолетово-красных звёзд с длинными лохматыми тычинками в середине. Облачка золотой пыльцы выстрелили в стороны, обильно припорошив стенки защитного купола и мышь. Видимость ухудшилась, и я поменяла ракурс, обходя вокруг стола. Мышь лежала на боку, в конвульсиях подёргивая лапками и безвольно откинув хвост.
Цветы тем временем вывернули лепестки наружу, оголяя мерцающую сердцевину кроваво-красного цвета. Зрелище было невероятно красивым.
— Опустить барьерный куб, активировать биозащиту, — отдала голосовую команду.
