в тарелку, давая понять, что на данный момент его такой расклад устраивает.
Через некоторое время в дверь кухни постучал Стив и, получив разрешение войти, доложил, что баня готова.
Альфред тут же поднялся:
– Пойдем, красотка, попаришь меня, – потом повернулся к Стиву: – Чтобы к бане на пушечный выстрел и сам не подходил, и никого не подпускал. Понял?
– Да, господин, – Стив тут же склонил голову, – исполню.
Глава 5
Альфред, полностью раздетый, расслабленно лежал на лавке лицом вниз, а Миранда, одетая в лёгкую льняную длинную сорочку сидела на его ногах и массировала спину, помогая сбросить напряжение с мышц.
– Какое блаженство… Ещё шею и плечи разомни. Вот так, да… Мира, ты волшебница, – умиротворённо прошептал он, чуть выгибая спину и опуская ниже голову, чтобы подставить удобнее мышцы шеи.
– Нет, Ал. Я не волшебница. Не льсти. Я всего лишь ведьма. Но с большим опытом, правда. Поэтому не только магию ведаю, но и в физиологии, и в психологии людской неплохо разбираюсь, – перебирая пальцами мышцы его шеи, усмехнулась она.
Он немного помолчал, с явным удовольствием впитывая её энергетику и даже пытаясь войти с ней в резонанс, а потом неожиданно резко развернулся на лавке и схватил её за руки:
– Мне плевать, кто ты и в чём разбираешься, Мира. Всё равно ты моей будешь!
– Ал, прекрати! – она попыталась выдернуть руки и подняться с лавки. – Не надо заново заводить старую шарманку!
Однако он не дал, плотнее обхватив руки и притягивая к себе:
– И не подумаю прекращать! Ведь ты неравнодушна ко мне, и, поверь, я могу доставить тебе удовольствие. Не противься, всё будет великолепно.
– Ал, я очень хорошо отношусь к тебе, но удовольствие мне доставлять не надо. Мне и так хорошо! – она всё же выдернула одну руку и упёрлась ладонью в его грудь.
– Сколько можно, Мира? Вот сколько можно? Я бы не стал настаивать, если бы ты нашла себе кого-нибудь, но ведь ты в отшельницы подалась. Ты что, заживо похоронить себя решила? Десять лет прошло! Десять! Ни один траур столько не длится! – он обхватил её за плечи и рывком прижал к себе.
Сдавленно охнув, она на секунду замерла, после чего раздражённо выдохнула:
– Я это делаю не для соблюдения канона!
– А для чего? Для него? – Альфред чуть ослабил захват, показывая, что готов к диалогу. – Так он явно не рад тому, что ты свою жизнь, ради которой он смерть принял, так безрадостно проводишь. Ты прозябаешь тут в глуши в ожидании своего смертного часа! Думаешь, он этого для тебя желал?
– Не смей мне говорить такое! Не смей! Не тебе о нём такое говорить! Не тебе! – эмоционально выкрикнула Миранда, сжавшись и прижимая руки к ушам.
– А кому? Он был моим другом, в какой-то степени учителем. Почему я не могу о нём говорить? – разжав объятия, Альфред схватил её за запястья и насильно развёл руки в стороны: – Кроме меня тебе такое никто не скажет! Поэтому будь добра выслушать.
– Его мне не заменит никто! Понял? Никто и никогда не заменит! Всё! Разговор окончен! Не хочу ничего слушать!
– А придётся!
– Нет!
– А вот и да, моя красотка! Хотела откровенного разговора, сейчас получишь! Ты до сих пор не отпустила из сердца Вальда. Ты не переболела и не начала жить заново. Ты замуровала себя в этом состоянии и терпеливо ждёшь смерти. А оставили тебя здесь не для этого!
– Заткнись! Это моё дело! И не тебе меня учить! – эфир вокруг Миранды дрогнул, и напряжение скакнуло до предела, показывая, что она готова применить силу.
– Давай-давай ударь! Я не стану отвечать. За правду и пострадать не грех, – рассмеялся, глядя ей прямо в глаза, Альфред. – Может, хоть так просветление в мозгах настанет, если напряжение сбросишь.
– Какая правда? Ты хочешь просто поиметь меня. И прикрываешь это желание мишурой красивых фраз и показной заботы обо мне. Наглец ты без стыда и совести!
– Мира, не надо софистики! Да, я с удовольствием займусь с тобой любовью, но это не главное! Было бы главное, уже давно бы нашёл способ тебя поиметь. А я десять лет не тревожил тебя в надежде, что ты найдёшь кого-то лучше меня. Но ты не ищешь, моя хорошая! Ты прозябаешь в глуши одинокой затворницей, к которой даже зайти лишний раз опасаются.
– Это моё решение! Я имею на него право.
– Конечно, имеешь, только не забудь о том, кто дал возможность тебе его заиметь! И что он ему явно не рад! Не для этого он своей жизнью пожертвовал! Не для этого!
– Он ей пожертвовал не иначе как для того, чтобы его друг его спутницу поимел…
– Не передёргивай! Не надо физиологию во главу угла ставить. Он ей пожертвовал в надежде, что ты развиваться дальше станешь и будешь счастлива! Не отказываясь от радостей жизни, а черпая их по полной! Жизнь ведь дана именно для этого! А не для оплакивания могильного холмика.
– Я не оплакиваю никаких холмиков!
– Только по одной причине: нет его. Был бы, ты явно поселилась бы на нём и жила в склепе. Хватит! Отпусти его из своей жизни! Отпусти! Не дело это, столько лет возле себя душу его держать!
– Я не держу! Я отпустила его давно и даже воспоминаниями душу его не тревожу, не говоря уже о магии. Он свободен. С самого начала свободен. Я даже встречи с ним после смерти не жду. Так что не надо намёков на то, что на перерождение его не отпускаю. Отпустила, уже давно отпустила.
– Значит, всё ещё хуже, – Ал неожиданно для неё раздражённо скривился. – Всегда ведь знал, что женщины те ещё чертовки, и ведь вывернут всё так, что сами ни при чём…
– Что ты имеешь в виду? – обескураженно поинтересовалась она.
– То, что его душа покоя не нашла не из-за того, что легко устранимо… Ты привязала его сильнее, привязала не своим решением, а его. Не может он тебя оставить в таком состоянии, сам не может. Ты понимаешь, чем это чревато?
– Ал, прекращай! С чего ты взял, что не ушёл он? Не держит тут его ничего! Я не привязывала его! Ничем не привязывала: ни его решением, ни своим! Прекращай блефовать!
– Я не блефую, Мира. Он не ушёл, и его душа не нашла упокоения. Я это точно знаю. Мучается он, видя, в каком ты состоянии.
– Ты хочешь намекнуть, что если ты меня поимеешь, то его душа сразу успокоится и на перерождение уйдёт? А
