но все без исключения, завидев меня, бросали все свои дела и провожали меня долгим изучающим взглядом. Вероятнее всего, вид чужестранцев вызывал в них любопытство, но никак не страх, особенно если учесть, из каких мест я выбрался. Все без исключения разглядывали меня, но лишь совсем непродолжительное время. Затем вновь брались за свои незаконченные дала.
Увидев невдалеке от домов небольшую группу детишек, я подозвал одного из них и тот с опаской приблизился.
— Здравствуй! — начал я, заглянув в испуганные глаза малыша лет шести. — Я ищу родителей Виолы. У меня для них есть некоторые новости от их дочери. Ты или твои друзья знаете, где они живут?
Напряжение ребенка немного спало, но все же он сторонился меня и разглядывал широко открытыми глазами, полными подозрения и недоверия.
— Да, конечно. Это все знают. Ее родители живут в самом последнем доме на противоположной стороне этой деревни. А вы кто?
— Друг.
Не говоря ни слова, ребенок развернулся и присоединился к своим товарищам, но простояв все вместе недолго, они бросились врассыпную. «Вот и поговорили, — подумал я. — Теперь каждый в этом месте будет знать, зачем сюда пожаловал нежданный гость». Так и произошло. Не успел я пройти и половину пути, как впереди показалась компания из пяти человек, выходящая из-за очередного сарая, расположенного невдалеке от поселковой дороги. Поравнявшись со мной и перегородив собой дорогу, вперед вышел один, похоже, главный из этой шайки.
— Пошел слух, что ты от Виолы.
Утверждение это было или вопрос, понять оказалось сложно.
— Пришел слух к тебе довольно быстро, — в тон ему подобным образом сказал я.
Скорее всего, главарь (а то, что это был главарь, не вызывало никаких сомнений) не понял моего подтекста, так как переглянулся со своими «братками» и глядя в глаза, спросил напрямую:
— Ты сказал, что пришел от Виолы и ищешь ее родителей. Зачем?
— Я тебе ничего не говорил, — прикинулся я дурачком.
— Слух пришел.
— Малолетний?
— Кто?
— Слух. Или мы о разных вещах говорим?
Человек занервничал, переминаясь с ноги на ногу. Отлично. Нервишки стали сдавать.
— Да, прибегал тут «слух» небольшого роста. Рассказал о госте. Так ты от Виолы?
— Можно и так сказать.
— Ты совсем дебил? — не выдержал он. — Я конкретно спросил и жду конкретного ответа. Тебя Виола послала?
— Нет. Я сам пришел.
Главарь вновь посмотрел на своих подельников. Похоже, он стал терять терпение, и неизбежность уличной драки стала делом времени.
— Похоже, ты действительно дебил, — сделал он умозаключение — Зачем тебе ее родители?
— А вот это совсем не твоего ума дело.
Ответ ему явно не понравился. Он выхватил припрятанный под курткой нож и подошел ко мне вплотную, приставив его к горлу.
— Либо ты сейчас же выложишь, зачем эта сучка тебя послала, либо никаких родителей ты не увидишь! Вообще никого не увидишь!
«Ага, так-так, значит, этому индивидууму она хорошо знакома и между ними даже имеются некие разногласия. Любопытно. Интересно, стоит дальше строить дурака или расставить все по своим местам?» Мужчина не сводил с меня глаз, наивно предполагая, что является хозяином всего происходящего. Его дружки оскалились в улыбке. Кто-то заржал… В общем, типичная деревенская шпана, ничего не смыслящая ни в тактике, ни в армейской подготовке. «Что ж, может, удастся подыграть этому местному авторитету».
— Махать ножом каждый из нас сможет, — сказал я, медленно, пальцами, отводя в сторону лезвие, — а на деле, без оружия, что ты сможешь предложить? Может, ты и драться-то не умеешь?
Как и предполагалось, это подействовало. Мои слова задели местного заводилу не на шутку. Он сначала побледнел, потом покраснел, спрятал нож и опять глянул на своих подельников. Искал он какой-либо поддержки с их стороны? Мне стало очевидно, что да. Так какой же он тогда лидер? Исходя из ситуации, можно сказать — какое место, такой и лидер. Но, видимо, авторитет этого человека, в кругу своих был необсуждаем, так как они отошли на расстояние, образовав полукруг, и с ехидными улыбками смотрели на меня, как на отброс. Их предводитель, тем временем, сбросил куртку, снял майку и, оставшись с голым торсом, поигрывая накачанными мышцами, приготовился усмирить выскочку в моем лице, да и поразвлечься. Краем глаза я заметил ту самую группу ребятишек, попавшихся мне по дороге.
Став в подобие бойцовской стойки, он совершил первый удар, целясь в лицо, но я легко ушел в сторону, вырвав из «болельщиков» разочарованные вздохи. Наверное, другие после первой же атаки оказывались на земле с окровавленной физиономией, готовые согласиться и подписаться во всем, что им предложат, а также рассказать то, что предназначалось совершенно другим людям. Его заметно стало бесить происходящее.
Честно сказать, я недолюбливал татуированных людей, считая это издевательством над своим телом и бессмысленным его загаживанием. Этот же индивид был облеплен татуировками, как ветеран медалями. Такого скопища замысловато извивающихся орнаментов мне нигде не доводилось видеть, разве что в старых фильмах про кланы «якудза». Но, я думаю, этот переплюнул бы их махом. Некоторые из них я видел, о других только догадывался, третьи совсем были мне незнакомы. Общая картина действительно казалась угнетающей, будто сошедшие с какого-нибудь гобелена практикующие черную магию секты, так расплодившиеся в последнее время в моем мире. Интересно, где он все это наколол? Сам себе или дружки помогали?
После очередных бесплодных попыток поразить мое лицо я понял, что нужно завязывать с этим ходячим витражом. При очередном ударе я перехватил его руку, резко вывернул, отводя в сторону, и ударил основанием ладони в подбородок. Послышался хруст, и противник упал на землю, выпучив глаза и мыча как обезумевшее животное. Его подельники отшатнулись, видя такой беспредел с моей стороны, и, медленно пятясь, вскоре совсем разбежались в разные стороны, совершенно наплевательски относясь к своему предводителю, видя его плачевное состояние. «Вот тебе и друзья до гроба! Всегда знал, что в подобных шайках потеря главаря есть повод, чтобы его покинуть, переметнувшись на другую сторону, либо совсем уйти в подполье, оставив кровавое, дуро пахнущее ремесло».
Обойдя схватившегося за свое лицо местного драчуна, я направился к своей цели в этом месте. Подмигнув остолбеневшей, едва дышащей детворе, я ускорил шаг. «Интересная штука получается. Где бы я ни появился, везде возникает казус или неприятная ситуация. Мое присутствие, как магнит, притягивает к себе некие враждебные силы. С другой стороны, это не мудрено. Видок у меня явно не деловой и уж тем более не воинственный. Задубевшие помои с испражнениями на одежде да оторванный рукав любого введет в заблуждение относительно моей персоны. Единственное оружие
