— С Аллой Петровной можете прогуливаться сколько угодно, — улыбнулась Юлька, и Андрей первый раз за всю беседу ответил ей улыбкой.
Они почти дошли до ее дома, и Юлька с радостью заметила у ворот Илькину машину.
Дверь автомобиля открылась и Юлька увидела Ильку.
— Ну наконец-то! — он подошел стремительно, облапил ее своими длинными руками и поцеловал, — я уже поспать успел! Здравствуйте! — проговорил он, повернувшись к Андрею. — Лерка не выходит, спит что ли, а эта адова собака меня не впускает!
Юлька засмеялась. Илька совсем не умел ругаться и его не боялась даже маленькая Лерка.
— Ну пошли, страдалец! — подхватила она его под руку, — До свидания, Андрей Александрович!
Она закрывала ворота и видела, как в темноту удаляется одинокая фигурка.
10
— Лютик! — Лерка выскочила из комнаты как ураган, напрыгнула и повисла на Илькиной шее, размахивая во все стороны мокрыми распущенными волосами. — Приехал, любимый мой Лютичек! Приехал!
— Ну хорош уже! — Илька слегка прижал девочку, чтобы она перестала так активно трепыхаться, — выросла, коняшка, скоро меня перерастешь!
Лерка, и правда, была для своего возраста достаточно рослой, длинноногой, и совсем не походила на невысокого коренастого отца. Иногда их — Ильку и Лерку принимали за отца с дочерью, и даже Юльке казалось, что Лерка непонятным образом очень похожа на Ильку, только она не понимала чем.
— Лютик, я так тебя ждала! — Лерка стояла возле Ильки и размахивала тонкими руками. — А ты болел ветрянкой? — вдруг переключилась она, — а то у меня ветрянка, прикинь! Это снаружи кажется, что меня комары покусали, а внутри…
Лерка глубокомысленно замолчала, демонстрируя молчанием весь ужас ее "внутреннего" содержимого.
— Лютик, между прочим, уже час как под окнами стоит! — прервала бесконечный девчоночий писк Юлька, — ты что делала, спала что ли? Почему волосы мокрые?
— Я голову помыла, — девочка махнула рукой в сторону кухни, — в тазике. Ну не могу я больше с грязными волосами ходить! — добавила она, надувшись.
— К твоему приезду готовилась, — хмыкнула Юлька, посмотрев на Ильку, и он улыбнулся.
— А я тебе подарок привез! — он сунул руку во внутренний карман куртки и вынул оттуда фотографию.
Лерка сначала недоверчиво протянула руку, посмотрела, потом расплылась в улыбке и снова набросилась на Ильку с объятиями.
— Так, ну-ка покажите мне, что там у вас? — Юлька протянула руку к фотографии, — а то я вас знаю, опять поди какой-нибудь пейнтбольный турнир или клуб самоубийц?
Клубом самоубийц назывался новый модный аттракцион, куда Юлька позволила себя затащить в очередной приезд в город. Натерпевшись страхов, она кое-как выбралась из бесконечного лабиринта комнат и поклялась, что больше никогда в жизни не поддастся на уговоры. А эти двое, казалось, получали одно сплошное удовольствие, как и на пейнтбольном матче, после которого Лерка подсчитывала очки, а Юлька синяки на своем теле.
— Мамочка, это же минипиг! Понимаешь? Мини-майялино! Смотри! — Лерка совала матери фотов лицо, восторженно пища.
— Это поросенок! — Юлька с недоумением посмотрела на Ильку.
— Мама, это не просто поросенок, это очень маленький поросенок, меньше кошки! И Лютик обещал мне подарить его, да Лютик?
Илька кивнул, сдерживая улыбку.
— То есть вы за моей спиной решили завести свинью?! — Юлькин голос взлетел под потолок и вернулся обратно.
— Не свинью, а поросеночка! Мам, ну как можно не понимать! Он же клевый! Я буду за ним ухаживать, буду выгуливать его на поводке…
— Юль, не сердись, — Илька прервал счастливые взвизги Лерки, — просто Лера давно хотела, и вот я решил… В общем, до того, как можно будет ехать забирать, еще куча времени, они только позавчера родились.
— Ну-ну, — Юлька покачала головой, — а еще она хочет сделать татуировку дракона во всю спину и полетать на параплане. Когда?… — взглянула она выжидающе, — ты же у нас этот… трахтибидох… Старик Хоттабыч..
— Нет, татуировки без меня, — Илька категорично взмахнул ладонью, демонстрируя серьезность слов, — параплан тем более!
— Спасибо, господи, и за эти милости! — Юлька вздохнула, — ну что, ты голоден? Пошли ужинать!
Было весело. Всегда, когда приезжал Илька, было весело. Причем, он ведь совсем не из тех, кто душа компании и главный развлекатель, но в его присутствии Юльке всегда становилось легко, будто вокруг Ильки собиралась какая-то положительная энергия. Она не один раз замечала, что Татьяна Петровна рядом с Илькой отмякала, говорила другим голосом, и фразы были не отрывисты, а звучали как нормальная речь. Илька всегда был внимателен к Серегиной матери, да и к ее мужу, Нининому отцу, а Серегиному отчиму, относился с уважением. Он довольно часто, зная, что Юлька на работе, сначала заезжал к ним, привозил Нине какие-то книги, долго пил чай и расспрашивал о житье-бытье. Татьяна Петровна, обычно не жалующаяся, вдруг вспоминала, что пенсии нынче совсем маленькие, а дрова дорогие, что лето было жарким, значит зима непременно будет холодной и сухой. Все это Илька терпеливо выслушивал и даже поддакивал.
Когда Лерка, наконец-то угомонилась, Юлька вышла на кухню и поставила на плиту чайник. Илька сидел в углу дивана, вытянув длинные ноги на табурет, стоявший в отдалении, и только поворачивал голову, наблюдая за ее передвижениями.
— Как в целом-то дела? — спросил он.
— Да вроде все нормально, — Юлька высыпала в вазочку конфеты и достала печенье. Сама-то она давно не ела сладкого на ночь, но Илька любил, да и ему это нисколько не вредило. — Вот, нового сотрудника взяла на работу. Класс вчера открыли. Слава богу, никаких нареканий свыше, это уже само по себе хорошая новость.
— Это тот, что сегодня был — новый сотрудник? — Илька не ехидничал, ему правда было интересно.
— Ага, — Юлька налила в большую кружку свежезаваренный чай и поставила перед другом.
— Ухаживает? — это был не вопрос.
Юлька сначала не хотела отвечать, но потом передумала. Илька был из тех людей, кому можно доверить любую беду, и он поможет разобраться, что делать дальше.
— Ну, вроде того, — произнесла она уклончиво.
— Парень по виду очень целеустремленный, — задумчиво произнес Илька, надкусывая уголок печенья, — смотри, как бы проблем не было потом.
— Да ты что?! — она махнула рукой, — здесь и за меньшее на костре сжигали, а за служебный роман проклянут до седьмого колена.
— А просто за роман? — спросил Илька невозмутимо, — за неслужебный, — уточнил он.
— Знаешь, — Юлька села рядом, оперлась спиной о теплый бок Ильки, — мне точно ничего не светит. Я же замужем. И неважно, что Сергей уже шестнадцать лет не появлялся, для местных он есть, а я его жена. Самое страшное знаешь что? — Юлька обернулась в пол-оборота и посмотрела прекрасными, чуть печальными глазами, — что я начинаю забывать, как он выглядит. Это ужасно! Я всеми силами удерживаю его образ в себе, а он словно выветривается, испаряется. Страшно терять чувства к человеку, которого когда-то одержимо любил.
