Смотрю на часы и понимаю, что те самые некоторые давно должны были прийти домой и покормить меня!
— Смылась, наверняка, — решаю я и плетусь на кухню.
Дико хочется есть, а вот за Кирой бегать не охота. Черт с ними с деньгами. Пошла, наверно, поплакалась папе, тот ей денег дал, а она сразу в кусты. Это же проще, никакой ответственности. Можно, конечно, предъявить ей подпорченный договор, но зачем? Скажу отцу, что она от меня сбежала, дескать, сделал что мог, а теперь отстань — я болею.
Заглядываю в холодильник и понимаю, что надо было оформить доставку продуктов, но уже поздно, теперь только завтра привезут, приходится выгребать все, что осталось. Два яйца, банка тушенки и… О!
Быстро ставлю вариться макароны, торжественно сливаю и перекидываю их на сковородку, как только они готовы, и так тороплюсь — есть-то смерть как хочется — что хватаю кастрюлю мимо полотенца прямо пальцем и едва ее не роняю.
Но это все ничего, сейчас мы туда тушенки, потом два последних яйца — и до завтра я буду сыт, а там…
Щелкнул замок входной двери и я с перепугу чуть не перевернул сковороду, поправляю ее рукой и… угадайте, каким пальцем мимо ручки за раскаленную сталь?
— Бл-л-л-л-линная же ты кочерыжка, — матерюсь сквозь сцепленные зубы и грозно шагаю в коридор, выкличив плиту.
В прихожей стоит эта блаженная, рядом чемодан, вот-вот упадёт, и ме-е-едленно, словно специально, разувается.
Где только ключи взяла? Неужто запасные сама нашла и додумалась взять? Вот это интеллект!
— Ты где шлялась? — спрашиваю у блондинки зло.
Если она от меня не сбежала, то действительно большой вопрос, где она была? Я вообще-то Рогозину пообещал, что отвечаю за это чудо головой, а она ползает неизвестно где, чуть ли не до полуночи! Но блондинке о моем волнении знать необязательно, пусть ей просто стыдно будет!
— Ты меня кормить не собираешься? — продолжаю ругаться. Больше для вида. — Я из-за тебя палец обжег! Блин, вон волдырь какой!
Торжественно демонстрирую блондинке обожженный палец. Мне бы его сейчас под холодную воду, а не с ней ругаться, но должна же быть у девушки хоть какая-то совесть. Работает она на меня или как?
Видимо, не работает и совести у нее тоже нет, потому что на меня она даже не смотрит.
— У меня был тяжелый день, — произносит, даже не взглянув на меня.
Вид у Киры замученный и какой-то потерянный, даже издеваться над ней не интересно. Поставила чемодан ровно, посмотрела на меня, или сквозь меня и продолжила:
— Мне нужно в душ и поесть, иначе я кого-нибудь сожру. А потом… — набирает в лёгкие побольше воздуха, — займёмся твоим пальцем.
Посмотри ты на нее… Ей нужно! Ну обалдеть!.. а мне не нужно. Хоть бы помощь предложила.
— На сообщения надо отвечать, — добивает она и прямо в коридоре открывает чемодан.
Начинает копаться, достаёт какие-то вещи, бельё… кружевное, не стесняясь, рассматривает, выбирая, а я как дурак глазами хлопаю.
— Твоя комната там, — кое-как произношу заторможенно, указывая на дверь.
Ругаться с блондинкой явно все равно бесполезно, пусть хоть вещи свои по квартире не разбрасывает.
— Ключ от нее в замке с другой стороны, — сообщаю я, — но дубликат у меня есть, обещаю пользоваться только в случае пожара, потопа и конца света.
— Очень смешно, — равнодушно отзывается блондинка. Берет мыльные принадлежности, полотенце и скрывается за дверью моей ванной, а вот белье, кажется, не взяла, и это почему-то не ускользает от моего внимания и волнует.
— Еще и корми ее такую вредную, — ворчу и возвращаюсь на кухню. Включаю плиту, продолжая готовить.
Мешаю нечто съедобное на сковороде, а сам все думаю, взяла она белье или не взяла? Глупо, наверное, а может, всё дело в том, что у меня давно не было секса, да и не каждый день в моей ванной девушки моются…
А вообще, даже если взяла? Ну или не взяла? Сейчас мне отец говорит, мол, не будет настаивать, а завтра мамам узнает и взвоет: «женись, сынок, я внуков хочу». И что я тогда? Женюсь, куда я денусь, ужас при этом будет весь в том, что я даже знать не буду красивая у меня жена или не очень. Кому скажу — не поверят. Живу с ней вместе, а без штанов не видел.
Она меня видела, а я ее нет! Не порядок!
Полный решимости, я поплелся в сторону ванны. (наверное, температура поднялась) У меня там в дверной ручке есть паз, поворачиваешь и все видно, как в замочную скважину, вот я и присел у двери, подглядываю, будто школьник. Стыдобища!.. но ничего поделать не могу. Точно температура…
Кира стоит ко мне спиной, подставляя лицо под струи воды. Хм, прям как я в трудный день. Встанешь так и в себя приходишь, потом уже, как полегчает, начинаешь шевелиться. Оживать. Интересно, что у неё случилось?
Вообще, блондинка, конечно, ничего такая… стройная, а главное, настоящая. Не заметил я на ней тонны макияжа, и грудь, судя по всему, натуральная. А ведь могла импланты вставить…
Пока смотрю, облизываю обожженный палец, охаю и иду его все же мазать мазью и бинтовать. Ох уж эти мокрые сковороды и горячие девушки… ну или наоборот, или все сразу, или…
Кажется, от температуры плавится мозг, но это все не важно. После оказания себе медицинской помощи возвращаюсь к двери ванной, чтобы посмотреть на блондинку в мыльной пене.
Глава пятнадцатаяо пицце и нелепом падении
Кира
С трудом справилась с душем, хотя у нас дома примерно такая же кабина. Просто сегодня… Феликс едва не умер на операционном столе. Это было… страшно. Я оказалась не готова. Не знала, что делать. Растерялась.
Потом Витя меня почти час в чувства приводил, сказал — так бывает. Я знала, но… слёзы текли по щекам. Сердце рвала боль. Как я буду работать ветеринаром?.. я же буду над каждой животинкой рыдать навзрыд.
Забираюсь в кабину и встаю под прохладные струи воды, что бьют по лицу, приводя в чувства. Отрезвляют. Пытаюсь отбросить грустные мысли, вспомнить, что от меня с порога хотел мажор. Кажется, что-то кричал про палец. Размахивал им даже. Снова претензии. Но неужели он пытался готовить? С температурой?
Резко прихожу в себя, быстро мою голову, напоминая себе, что я не живу тут, а просто «в гостях», не стоит занимать ванну на три часа. Да и Зацепин наверняка ждёт объяснений, где я пропадала.
Намыливаю тело и почти в пене вылетаю из ванной, обмотавшись полотенцем и оставляя на плитке влажные следы от босых ног… В коридоре пахнет горелым…
— Ты что там творишь? Пожар решил устроить? — влетаю в кухню, едва не поскальзываясь, но цепляюсь за дверной косяк влажными пальцами.
— Мечтаю взломать твою комнату, — ворчит мажор и обреченно выбрасывает все со сковороды. Небрежно бросает её в мойку и открывает окно.
