на свое место, чтобы осмыслить весь этот тревожный портрет.
Возможно, я и решила головоломку, которая привела меня к этому моменту, но теперь передо мной стояла совершенно другая. Мокрая лужа, от которой мутило в животе, - это последнее, чего я ожидала. Если не считать того беспорядка, который оставила в своей комнате моя сестра Лиза, я никогда не видела столько крови. Ее каштановые волосы высохли и стали покрываться пунцовой коркой. От природы она была брюнеткой, но теперь, по всем признакам, стала рыжей.
Она была невысокой женщиной, или так казалось. Но это было не настолько очевидно, чтобы делать на это ставку. Разобраться, что с чем связано, было не так просто, как в детской песенке, которую многие из нас знают наизусть. Теперь она представляла собой, по сути, просто груду кусков и деталей.
Туловище и конечности были нарезаны, как пицца в задаче по математике для первого класса. Каждый кусок был без кожи, за исключением рук и ног. Оставшаяся часть кожи была содрана и сложена за головой.
Остальные части ее тела состояли из костей, фиолетовая масса плоти все еще смешивалась с различными органами, которые люди часто представляют в своем воображении, но никогда не ожидают увидеть вживую. Развернувшаяся передо мной волнующая картина насилия заставила меня тут же выронить пылесос и испустить пронзительный крик.
Все дальнейшие действия были инстинктивными. Я быстро поняла, что один только мой крик мог быть серьезной ошибкой. Громкий звук, который я издала, похоже, взволновал Неряху. Он дал мне понять, что не намерен оставаться в стороне.
Его распухшая, пухлая рука нанесла мне жесткий, телеграфный удар сзади по рту и носу. Его сила была шокирующей для человека его роста, и от этого удара я упала на задницу в людское месиво внизу. Это было похоже на игру в ти-бол, моя униформа была покрыта ужасом. Приземляясь, я перевернула женщину, и мое предплечье задело зубы в ее открытом рту. Осталась глубокая рана, из которой наружу вырвалось немного красного цвета.
Я все еще не переставала кричать. Я видела, что он явно зол на меня, хотя и не понимала почему. Неужели мне суждено стать следующей горой плоти? Стану ли я его последним разрушением или дело в чем-то другом? Я все еще находилась в шоке, пытаясь понять, что происходит со мной, когда он ударил меня ногой в челюсть. Верхняя часть моего тела откинулась назад, и я ударилась головой о деревянный пол.
Я уставилась на выцветшие желтые потолочные плитки, которые выглядели так, как будто их испачкали столетия выдыхаемого табачного дыма. Мне никогда в жизни не доводилось курить, и я очень жалела об этом. Ближе всего к этому я подошла в школе, когда несколько раз затянулась в кругу своих друзей. Насколько я понимала, именно в таких ситуациях люди и курили. Это была случайная мысль, но я бы все отдала за сигарету.
После того, как он разжал мою челюсть, криков больше не было. Я чувствовала оцепенение и, возможно, сотрясение мозга. В периферийном зрении я видела, как он опустился на пол и стал рыться в углу шкафа. Он порылся там немного, а затем снова повернулся ко мне.
Его руки были в желтых кухонных перчатках, которые, судя по тому, что еще оставалось на них, использовались, когда он разделывал женщину. В одной руке он держал черный мусорный пакет, а в другой - длинный зазубренный нож для хлеба. Я понималa, что уже разворошила осиное гнездо, но насколько сильным будет жало?
Когда он подошел ближе, я подумала, что на этой спальне для меня все и закончится. О том, что этот момент станет для меня последним, я могла только мечтать. Мой кошмар только начинал расцветать. Ад, который окружал меня, был тогда только планом.
Он опустился на колени перед головой, не обращая на меня внимания, когда схватил череп женщины. Он положил еe набок перед собой и начал пилить по краям скальпа, начиная от линии роста волос.
Когда он почувствовал, что сделал достаточно надрезов, то кончиком своего слабого колена надавил на ее голову всем своим весом. Затем он рукой потянул волосы в сторону. Живой парик слетел с головы в тот самый момент, когда ее череп развалился. Колено Неряхи врезалось в лоб, в буквальном смысле выбив все мысли из ее головы.
Я тупо смотрела на лужу липкого содержимого черепа, лежащую на ковре. Он продолжал заниматься своими делами, как будто все это не имело значения. Он выбросил ее скальп в мусорный мешок, а затем собрал остальную плоть, наваленную вокруг меня.
Я лежала неподвижно, двигаясь только для того, чтобы избежать контакта с ним, пока он собирал части женщины, находившейся ближе всего ко мне. К тому времени, когда он закончил, мешок был уже почти полон, в нем остались лишь некоторые лужицы и комки, которые были извергнуты или срезаны с нее.
Его взгляд остановился на сумке, которая все еще была перекинута через мое плечо. Он схватил ее и вырвал у меня, порвав при этом ремешок. Он с силой встряхнул ее, послушал, как звенят ключи, и бросил ее вместе с частями тела.
Он дотащил мешок до двери, но остановился, прежде чем выйти. Он высыпал хлюпающее содержимое и нож, а затем вернулся к тому месту, где я уронила пылесос. Он неточно пнул его в мою сторону, оскалив свои гнилые зубы в направлении моего окаменелого состояния. Теперь, когда я перестала быть истеричкой, он выглядел гораздо спокойнее.
- Почисти, - пробурчал он.
Голос его звучал непредсказуемо обыденно, несмотря на то, что больше ничего обычного я в нем не нашла. Дав мне задание, он оставил меня в комнате одну. Я услышалa, как за ним закрылась дверь, и он ушел. Я сломалась почти сразу после его ухода, но постаралась, чтобы слезы не сделали меня совсем бесполезной.
Я плакала как можно тише, пока не начала обыскивать комнату. Все дверцы шкафа были заперты. Но при осмотре в нем оказалась только старая одежда и обувь, больше ничего ценного или пригодного для использования в качестве оружия. Я перешла к окнам, но обнаружила, что все они заколочены, а если бы и не были заколочены, то выход наружу был бы ограничен толстыми металлическими решетками. Теперь я поняла, что они предназначены не для защиты от посторонних, а для удержания заключенных.
По крайней мере, так мне показалось вначале. Я поняла, что следующий логический шаг будет нелегким. Как я могла быть такой чертовски
