с Василичем, довольные страшно, в двери вваливаются. С приветами. И с какими-то пакетами. Мама молодая, крандец! Ей же только-только сорок исполнилось, ой, Боже мой…
После встречи с отцом я была морально готова, и мне удалось не разреветься. Сунула в сумку деньги, забежала в ванную под видом умывания, поплескала в лицо. Мама заглянула следом:
— Оля, ты чё, на экзамен собираешься?
— Да нет, я уже всё сдала. Статью завтра отвезу — и всё. Чай пить будете?
— Чай?
— А с чем? — из-за её спины хитро спросил Василич.
— С перемячами! — осталось ещё штук пять, чай попить точно хватит.
— С перемячами⁈ — поразилась мама.
Ах ты ж, блин… Мне же девятнадцать, я не замужем и практически не умею готовить. Такой вот перекос матушкой с бабушкой был допущен в моём воспитании. Сильно хотели умную вырастить, как Ленин (кроме шуток). Поэтому все силы были брошены в интеллект. Сколько я потом с этим расхлёбывалась…
Пожалуй, борщ не стоит им сразу показывать…
Но мама уже стояла у холодильника:
— Мы-то переживаем, что она тут с голоду помирает, а она, глянь — супа наварила! Пироги!
Это хорошо, что макароны с мясной обжаркой мы все съели, так бы у них вообще шок был.
Василич вышел из ванной, отряхивая руки:
— Так может, стоит её почаще на вольные хлеба отпускать? — сам посмеялся. Тоже молодой, весёлый. Он маму, кажется, на десять лет старше был. Есть. Господи, да ему всего сорок девять!
Я проверила спираль и включила чайник. Как меня эта спираль достала, сил нет. Про вольные хлеба — отличная мысль, кстати!
— А вы куда бабушку-то дели?
Мама отвлеклась от созерцания недр холодильника:
— Ты представляешь! Вчера Кларочкина приехала с Вадимом и Алёной — деловы-ые, на новой маши-и-ние. Вадим микроавтобус купил, работать. Говорят: вот, звоним-звоним, а у Оли телефон не отвечает, переживаем…
Бли-и-ин, телефон!
— Да вроде работал, я вчера с кафедрой разговаривала.
— Да тут просто трубка съехала! — крикнул из коридора Василич.
— Ну и что ты думаешь, — мама сделала большие глаза,– Уговорили её на свою дачу поехать. Там большой дом, крыльцо низкое, две ступеньки. И Ира там сейчас живёт, почти до сентября.
— Так она что, до сентября, что ли уехала? — я что-то аж слегка ужаснулась.
— Ой, не знаю. Сказала, пока не надоест. Вещи просила привезти.
С другой стороны…
— Знаешь, мам, пока она ходит более-менее, пусть отдохнёт. Кто его знает, может, следующим летом она и из дома не сможет выйти? Восемьдесят два года уже, всё-таки.
— Ой, и не говори… — она погрустнела.
…
06. СТРЕМИТЕЛЬНО
ВЫ ОТКУДА И КУДА
Утро то же, продолжаем разговор))
Я быстренько выложила на ещё тёплую сковородку последние пирожки.
— А вы вообще-то куда собрались?
— Да, Сашку́ надо отпускные получить, — это, насколько я помню, в аэропорту, — А потом хотели в Новоленино съездить, посмотреть. Там, говорят, хорошая база.
База — это типа рынка. Почему с таким названием — понятия не имею. Но купить там можно было всякое, иногда совершенно неожиданное. И это совсем рядом с тем местом, которое мне нужно!
— Ух ты! Я с вами, можно?
Мама слегка удивилась.
— Ну, поехали. А ты что хотела?
Я решила лишнего не сочинять.
— Ты знаешь, там, говорят, есть отдел постельных тканей. Ивановские и турецкие, очень высокого качества, — и это правда, натуральные ткани тогда были сильно, сильно лучше, чем двадцать лет спустя; однако, нужно было знать, где брать, иначе был риск купить то, что после первой же стирки превратится в совершенную тряпку, — И цены гораздо ниже, чем в магазине.
На этом месте мама оживилась. Покупать и шить всякую всячину она любит почти также сильно, как покупать красивую посуду. Вон, все нижние отделы в стенке забиты. Заполнившие рынок китайские производители фарфора не оставили моей матушке никаких шансов. С каждой зарплаты она бежала на Шанхайку и прикупала что-нибудь ещё красивее, чем в прошлый раз. Всё это, конечно, было здорово, но в итоге коллекция посуды получилась несколько разношёрстной.
Так вот, про ткани. Цены в разных точках продаж реально могли отличаться не просто сравнительно, а в разы. Это как повезёт. Где-то оптом удавалось купить в два раза дешевле, чем в розницу, а где-то — и в десять, и даже больше. Я серьёзно! А с постельным, я знаю, на излёте девяносто пятого у нас несколько печально. И вскоре матушка начнёт эту ситуацию методично менять. Так отчего бы не сейчас?
— А где это?
— Говорят, на предпоследней остановке в Новоленино, где завод Радиан. Большое серое здание, здоровенная такая вывеска. Прямо рядом с центральным входом.
Глаза у матушки (всё пытаюсь про себя по привычке назвать её бабушкой) разгорелись.
— Саш, заедем?
Я поставила на стол тарелку с разогретыми перемячами.
— Конечно заедем, — он откусил пирожок и с удовольствием покивал, — М-м! Вкуснота! А ты говорила, Ольга не стряпает.
— Это мне просто некогда было. Учёба, сессия, — раньше мамы успела ответить я, — А теперь каникулы, могу себе позволить.
Мазанулась, одним словом.
ВЫГОДНАЯ СДЕЛКА
Ездили они пока ещё на ниве с прицепом, хотя разговоры о покупке «иномарки» вели. Сейчас этого словечка почти не встретишь в обиходе, а тогда все машины делились на две большие условные части: «наши» и «иномарки» — все скопом импортные машины, и немецкие, и японские, и любые прочие.
Сперва помчали в аэропорт (ой, здание аэропорта ещё старое, маленькое!), там мы посидели, подождали Василича. Мама мне рассказывала, что́ они планируют с Василичевой старой дачи, которая по Байкальскому тракту, выкопать и пересадить. Там теперь, типа, будет хозяйничать его дочка, которую мама, не успевшая ещё накопить на неё многолетнего раздражения, пока называла «Лена». Ладно-ладно, надо бы на эту Лену посмотреть. Может, в этом варианте реальности она уродилась менее самодовольной и менее тупой. А потом уж будем дипломатию с этой уткой-мозгоклюйкой строить.
Пока сидели, я решила потихоньку начать двигать свою супер-пупер-бизнес-идею. Издалека.
— Слушай, мам, нам тут в универскую библиотеку привезли подборку новых журналов по интерьеру и костюму, я в читальном как раз сидела, попросила посмотреть.
Тут надо пояснить, что во времена отсутствия интернета печатные глянцевые журналы были мерилом моды, вкуса и престижа. А журналы в институтских библиотеках давали
