— А ведь мы были друзьями, — вздохнул я.
— Друзья? Какие друзья, Мальгус? У тех, кто наверху, друзей не бывает. Все люди для нас делятся на тех, кого ты используешь, и тех, кто использует тебя.
Ответ был столь неожиданным и столь в тему, что первое, что я сделал, — проверил, нет ли магического влияния извне и не нахожусь ли я в чужом снохождении. Было бы неприятно влипнуть из-за ерунды. И хоть я на себя постоянно ставил защиту, но не стоит забывать, что магом я пока был не самым сильным, а значит тот, кто сильнее и умелей, обойти мою защиту сможет. Проверка показала, что хотя сон был и не управляемым, но нечто странное в нем присутствовало, что означало одно: на меня пытались влиять и искали слабые места защиты.
Изо сна я выпрыгнул резко. Меня затрясло толи от холода, то ли от усилий, которые пришлось затратить на то, чтобы выйти. А задержать меня пытались. И, похоже, не один маг. Происки Дамиана, не иначе. Проще всего не платить по счетам, когда нет того, кому ты задолжал. Достать меня могли только через него, хотя попытайся я сейчас с ним связаться, он будет пучить глазки и вопить, бья себя пяткой в грудь, что ни при чем, что он всегда выполняет договоренность. Только вот в нашем договоре не было пункта о том, что он не имеет права мне вредить. Я настолько был уверен в собственной недосягаемости, что не додумался добавить. Хоть в следующий раз юриста вытягивай на переговоры. Хотя, о чем я? Какой следующий раз? Не будет у меня больше договоров с этой скользкой гадиной, которая уже достаточно оправилась от последствия проклятия, чтобы начать гадить. Сам-то он серьезно не навредит, да и несерьезно тоже, но привлечь кого-то в его силах. Во сне люди куда беззащитнее, легче поддаются влиянию со стороны, даже если их разделяют границы миров. Нужно что-то придумать, чтобы отсечь возможность подводить ко мне других магов.
Проще всего это сделать, поставив блок на любые способы общения. Но вот незадача, если его делать непробиваемым, то Дамиан может посчитать это основанием для невыполнения обязательств со своей стороны. Мол, я делал все, чтобы передать тебе запрошенные знания, но ты сам не шел на контакт. Клятва в этом случае нарушена не будет, но я не получу ровным счетом ничего.
Вариант, когда Дамиан являлся победителем по всем фронтам, меня категорически не устраивал. Значит, пойдем путем посложнее. Я глянул на часы. Четыре утра. Самое время поработать, поспать еще успею. Здесь работы максимум часа на полтора.
И это я учитываю, что магией в полную силу пользоваться не могу, так-то и в полчаса уложился бы, с учетом того, что есть небольшой запас зелий по обработке материалов и их делать не придется.
В лаборатории я вытащил моток платиновой проволоки, накопитель покрупнее, достал пару пузырьков, один из которых вылил в подходящую плошку, куда отправил еще с десяток перьев из запасов еще прошлого хозяина, и стал выплетать нечто, больше всего похожее на обычную паутину, с накопителем в центре и с перьями, которые я доставал из жидкости по одному и встраивал в пересечения нитей в определенных местах. Зелье не только должно было увеличить срок службы довольно хрупкого материала, но и придавало особые защитные свойства от ментальных воздействий. Таблица векторов всплыла в голове сама собой, все же Айлинг вбивал в нас знания намертво. Даже потеря головы оказалась неспособна оставить меня без знаний.
Справился я всего за час, даже меньше, причем в это время уложились и правки, которые пришлось сделать, чтобы повысить эффективность. К защите я прибавил еще и оповещательный артефакт, чтобы точно знать, когда кто-то опять попытается влезть в мой сон. В чужие сны в этом мире имею право ходить только я.
Подхватив красиво блестевший на свету артефакт, я отправился в спальню, и надо же было такому случится, при выходе с лестницы сразу наткнулся на маму.
— Ярослав? Что случилось? Ты же говорил, что останешься у Сергея Евгеньевича? И что у тебя в руках?
Она хмурилась и слишком пристально изучала мой артефакт. Что у нее там в голове творится, я понятия не имел и хотел оставаться в неведении дальше. И чего ей не спалось?
— У него очень неудобный диван. Я промучился полночи и решил поехать домой. Есть там тоже нечего.
Перевести мысли мамы в нужное русло оказалось проще простого. Как только она решила, что я голодный, сразу же потащила на кухню, где срочно наполнила мою тарелку, приговаривая:
— Ну так и нужно было сразу ехать. Что там у Сергея Евгеньевича могло в холодильнике оставаться, если он все эти дни он сидел у нас? Там наверняка все испортилось.
— Там нечему было портиться. Сергей Евгеньевич предусмотрительно его не заполнил, — ответил я, припомнив холодильник Серого, в котором с комфортом могла повесится не одна мышь, а целая мышиная дивизия.
— Вот-вот. Мужчины всегда наплевательски относятся к вопросам запасов.
— Зато они любят поесть. Все очень вкусно, мама, я прям жалею, что не выбрался раньше.
Еду я в себя закидывал торопливо, а поскольку не столько хотел есть, сколько спать, но уж если сказал, что голоден, мама не отпустит, пока не убедится, что наелся. Наконец я отставил опустевшую тарелку, еще раз подтвердил, что считаю мамины кулинарные способности выше всяких похвал, и быстро убежал к себе, пока еще что-нибудь не положили на тарелку и не заставили съесть. Единственное, что мама еще успела: бросить мне вслед, что она позаботится, чтобы меня не будили раньше времени.
Но я об этом позаботился сам, заперев двери в своей комнате и развесив все возможные защитные купола, после чего разместил артефакт в изголовье кровати, немного подвигал, определяя оптимальное место, потом бухнулся головой на подушку и отключился.
Проспал я почти до вечера. Во всяком случае, когда открыл глаза, за окном было уже совершенно темно. Но я чувствовал себя полностью отдохнувшим. В голове было ясно, и я точно знал, что в сны больше никто не пытался вломиться.
— Ну ты и здоров дрыхнуть, — приветствовала меня Полина, стоило только выйти из комнаты.
Она сияла так, словно была счастлива меня видеть. Возможно, это и так: после Глазьева, который у нее наверняка вызывл нервный тик, я кажусь просто идеалом главы клана. Идеалом, который так легко облапошить. Даже сейчас я не мог отделаться от мысли, что сестры Ермолины ведут свою игру. То, что подтвердилась инфа от Ани о попытки диверсии в нашей автоклавной, меня ни в чем не убедило: возможно, она и слила инфу, чтобы любовник не пострадал при попытке пройти через охрану силой. Ане я не верил ни на грош, и это недоверие перешло на Полину.
— Привет всем, — ответил я, обращаясь сразу к ней, Дену, Тимофею и его отцу. Дела у последнего шли… А неплохо так у него шли дела. Короткое сканирование показало, что дальше он может выправляться сам, без помощи Тимофея, который, похоже именно об этом и хотел поговорить. Судя по всему, ждали они меня уже долго, но мамин приказ не беспокоить побоялись нарушить. — День вчера был тяжелый. И ночь еще та выдалась. Возможно, ты уже знаешь, что мы задержали Романа Глазьева при попытке нам навредить на производстве.
