– А серьга тоже что-то значит? – не удержалась от вопроса Леа.
Жрица в ответ беспечно махнула рукой:
– Подарки Пресветлого Геда всегда загадка даже для меня, они не повторяются, и предназначение у них всякий раз иное. Сама потом узнаешь, для чего она или от чего. А вот зеркальце дай мне на минутку.
Жрица, взяв подношение Седы, окинула взглядом сидящую принцессу:
– Куда бы его пристроить… чтобы не на виду. Встань на минуту, Леа. Вот так, и тунику придержи немного. Не вертись, позже налюбуешься. Вот здесь, пожалуй, подойдет!
Жрица прижала диск зеркала к бедру девочки, и оно, зашипев, истаяло, оставив на теле четкую коричнево-красную руну. Леа вскрикнула от боли.
– Потерпи, малышка. Сейчас пройдет.
Пока Леа разглядывала метку, вопросы сыпались из девочки, как горох из дырявого мешка:
– Я теперь колдунья как вы, ийаду? А что я теперь умею? А она навсегда? А Гуалате ее показать можно? А другим девочкам? А это не краска?
Ее высочество потерла руну – кожа осталась по-прежнему гладкой.
– Ты не колдунья и, как и раньше, ничего не умеешь, но ты под защитой богини. Это очень хорошо, Леа, очень хорошо! – Жрица с удовлетворением рассматривала волшебный знак. – Можно сказать, это самый замечательный дар из всех, – заявила Арзила, но уточнять его значение почему-то не стала.
Принцессе сразу захотелось спросить, от чего все-таки ее защищают, но, вспомнив о последнем подарке, передумала и с опаской покосилась на нож:
– А его тоже надо в меня… тыкать?
Жрица закашлялась от смеха:
– Боги с тобой, милая! Это просто знак внимания и отличное оружие!
– А если я его потеряю, Оне не обидится?
– Этот нож нельзя ни потерять, ни забыть, ни украсть и даже подарить нельзя. Он всегда вернется. Забрать его может только та, кто подарила, за… скажем так: за недостойное поведение.
Девочка, неожиданно покраснев, заерзала и с тревогой посмотрела на Арзилу:
– Это если я испугаюсь?
Жрица отрицательно покачала головой.
– Все люди боятся. А что такое недостойное поведение, тебе наставница расскажет, и, кстати, уже пора возвращаться в школу.
Леа послушно встала, поклонилась во все стороны богам и, наконец, решилась задать вопрос, который мучил ее с самого начала:
– Ийаду, почему это все мне? Я не из вашего народа.
Она замялась, не зная, как лучше объяснить одолевающую ее тревогу.
– Ты хочешь сказать, что у тебя другая вера? Бог един, девочка моя. Просто приходит к разным народам в разных лицах, так что не переживай.
Верховная жрица громко хлопнула в ладоши, и в святилище вошла уже знакомая Леа молодая служительница.
– Подбери принцессе ножны для ножа, а затем проводи ее высочество к наставнице.
– До свиданья, ийаду Арзила. Спасибо вам! – попрощалась принцесса и, счастливая, побежала впереди своей провожатой, спеша поделиться с Гуалатой новостями.
* * *
Возвращение в школу прошло без приключений. Наставница на всякий случай спешилась и вела под уздцы обеих лошадей, не отходя от Леа ни на шаг. А девочка, полная впечатлений, не замечала вокруг ничего, погруженная в собственные мысли. За что, собственно, и схлопотала выговор от наставницы по возвращении. Нерадивая ученица не ответила ни на один вопрос воительницы и в течение пяти минут была вынуждена слушать, что настоящему воину нельзя быть такой растяпой и считать ворон, вместо того чтобы наблюдать, запоминать и осмысливать.
Наставница не дождалась смены выражения лица своей подопечной с блаженного на виноватое, с досадой махнула рукой и отпустила девочку к подруге, пообещав вернуться к этой теме позже. Ее высочество сразу улизнула в столовую, хотя и минуты не сомневалась – завтра наставница не отстанет, пока не добьется настоящего раскаяния и осознания вины, да еще и пристыдит при всех. Но это будет завтра, а сейчас Леа ждут ужин и Гуалата, которая вон, в стороне, аж пританцовывает от любопытства.
* * *
Последний день учебы перед началом каникул выдался на удивление жарким. Девочки возвращались с тренировки по обучению технике ут-ла (скользящий шаг) мокрые, как болотные крысы во время паводка.
Леа обернулась к подруге:
– Давай быстрее, а то придется стоять в очереди в ванную комнату!
Гуалата лишь ухмыльнулась:
– Спорим, мы будем первые, даже если придем через два часа.
– У тебя что, ключ от ванной? – поинтересовалась принцесса.
– Нет. – Лицо азанагской царевны выглядело непроницаемым.
– Ты закрыла изнутри дверь и вылезла в окно? – продолжала гадать Леа.
– Нет! – Гуалата, остановившись, принялась демонстративно возиться с ремешком сандалии.
Леа, в задумчивости подперев стенку плечом, продолжила размышлять:
– Поймать что-нибудь живое и противное в саду ты бы не успела, мы сегодня весь день провели вместе.
Гуалата распрямилась, сложила на груди руки и насмешливо подняла густые черные брови в ожидании.
– Ладно, – рассмеялась Леа, – спорим, раз уж тебе так хочется, а то у меня фантазия кончилась.
– Спорим на мое желание, – протянула руку царевна и сама же разбила. – Бедная у тебя, между прочим, фантазия!
Царевна полезла в карман коротких штанов, достала аккуратно снятые головки от кранов с водой и подмигнула.
Леа снова рассмеялась – какой бы ни была у нее фантазия, у подружки она гораздо изощреннее. Инициатором каверз чаще всего становилась Гуалата, исполнителем – Леа, а наказывали их на всякий случай обеих одновременно – шалуньи стояли друг за друга горой и разобрать, кто зачинщик, не представлялось возможным.
Девочки, не торопясь, захватив по дороге из комнаты полотенца, подошли к ванной. Как и ожидалось, ни в ней, ни около нее народа не было. Одноклассницы давно изучили характеры своих шкодливых подруг и предпочитали проводить время не в очереди, карауля проказниц, а за более приятными занятиями.
– Ну и что я должна сделать? – поинтересовалась принцесса.
– Сейчас расскажу, – пообещала царевна и закрыла дверь на засов.
* * *
Наставница детей второго года обучения досточтимая Кандра в задумчивости шла по коридору к комнатам своих девочек. Ее только что вызвала руководитель школы, не дав даже ополоснуться после занятий, и срочно попросила привести одну из воспитанниц. Просьба сама по себе ее не удивила, эта ученица бывала в кабинете руководителя с регулярностью один раз в две-три недели.
Удивляло другое: во-первых, проступков за этой девицей на данный момент не числилось; во-вторых, в кабинете присутствовала Верховная жрица. Конечно, ее интерес вполне объясним – все-таки именитая воспитанница и ответственность за нее большая, но вот почему рядом со жрицей сидел начальник службы городской охраны, Кандра понять не могла. Натворить что-нибудь за границами школы шкодливая ученица возможности не имела, выход в город состоится только через пять дней, когда детей отпустят на первые за время учебы каникулы.
