— Поумнели, значит.
— Сет грозится, ритуал смены оперения мы будем проходить по старинному обычаю, — плаксиво пожаловались птенцы.
— Ого, сурово! Может, ещё смягчится, — посочувствовал фениксам мальчик. Он проглотил кексы и смёл щёточкой все оставшиеся после родительских нравоучений пух и перья в прозрачные пакетики. Содержащие магию элементы мерцали яркими искорками, сообщая о максимальной свежести магического товара.
Добавив пакетики к предметам, приготовленным на завтрашнюю продажу, Фредо вернулся в гостиную, застав интересную сцену: одна из вампирш вознамерилась перекусить кровью ловца. Она обратилась прекрасной девушкой, заставив Фредо судорожно сглотнуть, приблизилась к креслу и отвлекла ловца от чтения газеты нежным прикосновением. Наставник Фредо оторвался от изучения прессы и вопросительно глянул на расположившееся у его ног прелестное создание.
Вампирша завлекающее улыбнулась, нежно погладила его по руке, провела ладонью по груди, призывно приоткрыла алые губки в требовании поцелуя… Фредо невольно сделал шаг вперёд, хоть концентрированное магическое воздействие было направлено не на него.
— Наставник, осторожнее! — воскликнул мальчик.
— Не волнуйся, — хмыкнул Сет, иронично прищуриваясь на вампиршу. — Азали не в курсе, что выпитая человеком кровь дракона даёт ему устойчивость к действию вампирских чар, так что не мешай мне развлекаться зрелищем того, как меня соблазняет на разврат симпатичная, упитанная… мышь.
Вампирша гневно зашипела, скидывая с себя фальшивый образ. Её товарищи хохотнули, предводитель группы вампиров произнёс:
— Солнце село, а мы пришли к людям не развлечения ради. Много интересных слухов ходило сегодня по базару…
— Будьте осторожнее: до королевских прихвостней могли дойти сведения, что радиус слышимости у вампиров достигает тысячи шагов, и ловушки на вас могут расположить дальше от домов, чем вы ожидаете, — предупредил Сет.
— Откуда бы им почерпнуть такие сведения?
— Лично я прочёл о них в книгах.
— Так то ты, другие люди не слишком жалуют библиотеки. Однако хорошо бы изъять из хранилищ старые фолианты эльфов.
— Я уже сообщал ушастым, что произведения их предков зачарованы от уничтожения и выноса за пределы читального зала. К сожалению, я не маг, чтобы разобраться в структуре охранного заклятья и придумать, как его снять. Единственное, что я смог сделать: переставил книги так, чтобы первыми под руку попадались экземпляры, не содержащие опасных сведений. Остаётся надеяться на велеречивость эльфов, способных несколько страниц описывать цвет травы: чтецы наподобие Хайдука уснут на первой же главе и с отвращением закроют книгу, когда пробудятся. Впрочем, я вас напрасно задерживаю разговорами: вы действительно пришли в столицу не ради развлечения моих покупателей.
— Мог бы и подпустить их поближе, не держать нас весь день на голодном пайке, — выдвинула претензию Азали.
— Вампиры охотятся ночью, а питаться днём вредно для вашего мышиного здоровья, — хмыкнул Сет. — Не вздумайте перекусить людьми: во-первых, был уговор не причинять вреда моим соотечественникам, во-вторых, след от клыков вампира мигом опознают, и мстители первым делом придут сюда.
Вампиры согласно кивнули и прислушались к затихающим звукам за окном: столица замирала до утра. Азали обернулась к Сету, облизнулась и с надеждой сообщила:
— Ментальный экстаз ничем не отличается от настоящего, ловец.
— Ничем, кроме той малости, что настоящим он не является, — усмехнулся Сет.
— Тоже мне, любитель натурального продукта, — скривилась вампирша. — Когда мы жили среди людей, к нам очереди на укус выстраивались. Многие людишки жить не могли без блаженства, что им даровали мы!
— Не готов разнообразить собой меню вашего обеда, как и пополнить ряды вампиро-зависимых. Летите, мышки, и постарайтесь не доставить мне лишних проблем вызволением вас из плена, как предыдущих разведчиков.
Вампиры обернулись туманом и перелетели порог, низко стелясь над землёй. Их дымчатые силуэты мигом смешались с природными белыми слоистыми парами, образовавшимися в остывающих слоях воздуха. Сет строго обратился к застывшему на месте помощнику:
— Мне не понравилось, как ты отреагировал на иллюзию Азали. Кровь дракона утром пил?
Фредо очнулся и страдальчески поморщился:
— Кровь противная до ужаса!
— Ясно, не только у фениксов рождаются очень глупые птенцы. Ты отпер клетку с вампирами, не имея защиты от их чар?! Верх идиотизма!
— Они же наши друзья, — робко заикнулся Фредо.
— Друзья, — согласился Сет, — поэтому не съедят, а только понадкусывают. Если не хочешь побывать в роли мышиного обеда — соблюдай элементарные правила безопасности.
Ловец ушёл, раздражённо хлопнув дверью. Фредо поплёлся в тёмный кабинет и вытащил из ящика стеллажа мензурку с голубой драконьей кровью. Повздыхал, смотря, как в свете свечей переливается синеватым серебром густая жидкость.
— Если совсем противно — не пей, за окно выплесни, ловец и не узнает ничего, — пропищал кто-то из птенцов.
Только этого совета Фредо не хватало для решимости. С чувством превосходства над несмышлёными птенцами, он опрокинул в рот тягучую солоноватую гадость и с усилием проглотил её.
— Разумность — она не только в способности болтать проявляется, — проворчал Фредо и отправился искать, чем бы заесть мерзкое на вкус снадобье.
…
В маленькой уютной библиотеке на прикаминном коврике развалилась саламандра, взбудоражено мерцая язычками пламени вдоль изумрудного гребня.
— Где? Где? — застрекотала она, стоило Сету переступить порог. — Ты обещал клиентам мои слёзы, помнишь? Давай моё пыточное устройство!
— В прошлый раз я купил тебе бестселлер, а ты нарыдала, как над монашеским уставом, — недовольно напомнил Сет. — Продолжишь в том же духе — мне не будет резона выкидывать деньги на новые романы.
— Я ж не виновата, что книжка оказалась такая забавная, и я расплакалась только дважды: на сцене расставания героев и сцене их венчания! Сам виноват, что невнимательно прочитал аннотацию — там чёрным по белому было написано: юмор. Юмор, понимаешь? А надо: драма, мелодрама или любовный роман, не получается у меня от смеха плакать. Ну, что принёс на сегодня?
— «Несчастная любовь отверженной», — прочитал Сет заголовок вытащенной из поясной сумки книги, и саламандра издала ликующий вопль. От её крика Фредо на кухне подавился последним кексом, а случайные ночные прохожие шарахнулись подальше от дома знаменитого ловца.
— Дай, дай, дай! — протянула лапки саламандра и улеглась перед горящим камином, открывая книгу и с упоением вчитываясь в пролог: — «Прощай, — произнёс Рем, — я буду любить тебя вечно! Воспоминания о твоих поцелуях превратят в тёплую сказку самую студёную ночь, а подаренный тобой платочек я буду хранить у самого сердца!» Ах, как это трогательно: платочек — и у самого сердца…
