повинной к шерифу Холбруку речи не шло. Никто не видел того, что произошло. Кроме дочек Джоан. И парень решил избавиться от свидетелей.
- И что было потом.
- Не то чтобы все горожане считали, что это сделал Боб, - продолжил Ли. – Понимаешь, Уиттиер в 1936 году был не таким, как большинство американских городов в это время. Даже во времена Дикого Запада такие жесткие нравы, как здесь, почти нигде не встречались. Холодный злобный город, черт бы его побрал. Людям была нужна жертва. Тут не было никакого права, закона. Кроме закона крови. За смерть Джоан и детей кто-то должен был ответить. Крайним оказался Боб. Бун Уилсон, Леви Харрис, Сэм Бэлл с еще полудюжиной горожан промаршировали до дома Боба на Шестой улице и выволокли беднягу наружу. Его тащили по земле, несчастный пытался кричать, что он не виноват в смерти семьи, что был в море. Нашел родных мертвыми. Но никому это не было интересно. Народ жаждал крови. Сначала бедолагу били ногами; что он мог сделать с озверевшей толпой?! Только кричал, выл от невыносимой боли. Потом его отволокли на центральную площадь и повесили. Я все это видел своими глазами. А много лет спустя, уже в семидесятых, бродяга, настоящий убийца, во всем сознался. Но, понятное дело, Бобу от этого легче не стало.
- А почему не арестовали тех, кто совершил этот самосуд? – возмутилась Паркер.
- Это маленький городок, здесь все по-другому, - пожал плечами Ли. – Он живет своей жизнью, по своим законам.
- Но это ведь не конец истории? – предположила Паркер. – Сдается мне, что сейчас Вы расскажете, что Боб каким-то образом вернулся с того света.
- Так и есть, - согласился Ли. – И, похоже, серьезно вознамерился истребить все население нашего городка.
Типичная история для слэшера, Паркер подобным было не удивить.
- А за что Вас закрыли? – спросила Паркер, внимательно оглядывая собеседника с ног до головы.
- Еще пять дней назад наш шериф думал, что имеет дело с обычным убийцей. Он хороший человек, но не мог заставить себя поверить, что имеет дело с чем-то сверхъестественным, с... как бы это...
- Ожившим мертвецом? - пришла на помощь девушка.
Ли утвердительно кивнул головой.
- Я выслеживал Топора Боба и был очень близок к тому, чтобы поймать его. Не увидь меня шериф в тот день с обрезом и, прости за каламбур, топором в руках. В общем, мужик решил, что я и есть убийца. С тех пор я здесь.
Паркер сочла историю Ли весьма правдоподобной.
- Если я Вас выпущу, даете слово хорошо себя вести?
- Нет, такого обещать я не могу.
- Вот и замечательно.
XIV.
Хитер не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее слезы, поэтому она пошла в кладовку закусочной, села на упаковку консервированных помидоров, закрыла лицо ладонями и только тогда дала волю чувствам и зарыдала. Хитер не плакала, когда пятью днями назад убили ее подругу Кэти, и три дня назад, когда обнаружила расчлененный труп своего школьного учителя по музыке на Девятой улице. Не пролила слезинки даже по матери, исчезнувшей вчера. "У меня хотя бы есть Джимми, - успокаивала она себя. – Мой дорогой Джимми".
Хитер и Джимми судьба свела еще в школе. Для обоих это была первая любовь. Настоящая любовь. Спустя ровно неделю после того, как судья Гэдд зарегистрировал их брак, Джимми арестовали. За драку в баре "Медведь и Кабан". Драку, которую он даже не начинал! Парень всего лишь защищался от напавшего на него Чака Уинслоу. И по неосторожности нанес тот злополучный удар, убивший противника.
Суд не учел, что Чак Уинслоу был известным смутьяном и частым участником драк в питейных заведениях, кроме того, остался глух доводам обвиняемой стороны, что это он спровоцировал потасовку с Джимми, пытаясь силком усадить Хитер к себе на колени. Только две детали имели значение для вынесения чудовищного по своей несправедливости решения: Чак Уинслоу был мертв, а смертельный удар нанес Джимми. Судья не моргнув и глазом приговорил несчастного возлюбленного Хитер к семи годам тюремного заключения.
И тогда девушка дала клятву, которую была преисполнена решимости сдержать: каждый уик-энд навещать супруга. До исправительной колонии Палмер было три-четыре часа пути. Сорок пять минут на свидание, после чего за руль или в вагон электрички и обратно в Уиттиер.
А все рабочие дни Хитер разрывалась между двумя работами. Первая – на шахте в Портедже, вторая – в кафе "У Мисти". Девушка экономила каждый заработанный тяжким трудом цент, и, когда Тэплстоуны решили отойти от дел и продать закусочную на Главной улице, у Хитер накопилась достаточная для внесения задатка сумма. Девушка сменила название на "У Хитер" и вместо того чтобы горбатиться "на дядю", теперь дни и ночи трудилась для того, чтобы обеспечить безбедное будущее для себя и Джимми, когда тот отсидит свой срок. Семь лет... Формального брака, который фактически длился семь суток...
Когда наступил тот счастливый день, день освобождения Джимми, супруги, будучи не в силах стерпеть несколько часов дороги в Уиттиер, остановили машину на обочине и предались любви.
Последующая пара дней была просто идеальна. А затем начались убийства.
Накануне освобождения Джимми Хитер покрасила пряди волос в рыжий, желтый и розовый цвета, точно как Синди Лоупер. Каким же пустым, глупым, наивным это казалось сейчас! Девушка вынула из фартука униформы салфетку, вытерла влажные глаза, взяла в руку топор и вышла из кладовки.
Зимы в Уиттиере всегда были весьма суровыми. Часть населения городка в это время года перебиралась южнее до тех пор, когда сильные холода спадут и солнышко прогреет воздух. Те же, кто оставался в Уиттиере на зиму, были настоящими стоиками с железным стержнем. Хитер, Джимми и младший брат мужа, Даррен, как раз были из этой категории. И когда нужно было заколотить окна закусочной, никакой мороз, серийный убийца или такая грозная городская легенда, как Топор Боб, не могли испугать братьев, которые за полдня превратили заведение Хитер и Джимми крепость, защищенную не хуже Форт-Нокса.
Старший брат как раз готовил младшему свой знаменитый сэндвич с сыром и тройной порцией мяса, когда зазвонил телефон. В помещении до этого стояла тишина, и звук аппарата был сродни сигнальной сирене. Джимми подбежал к телефону, поднес к уху трубку и замер, внимательно слушая собеседника. Хитер и Даррен подошли к Джимми, стараясь уловить голос из трубки, однако грозное выражение лица главы семейства заставило
