меня время?» Переводится: «Рассказывай, с кем, когда и при каких обстоятельствах познакомился!»
Рощин знакомился много и хорошо, так как весь Париж прошел у него под знаком Hell̕s Angel̕s. А с этими ребятами не просачкуешь. К Максу же прилетели жена и дети, и парижские дни прошли у него как добрый предутренний сон. Прогулки, подогретое вино, осенние набережные и бульвары. Классика импрессионизма, Камиль Писсаро forever. И никаких крайностей.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДВУХ ХАРЛЕЕВ В АФРИКЕ
9 ноября
Трудно было даже представить, что мы расстаемся почти на десять дней. Разумеется, никто не предполагал такой долгой разлуки, но случай все расставляет по своим местам…
Макс и Володя прилетели в Найроби девятого числа вечером и тут же нырнули с головой в совершенно новый для себя воздух. Самое главное, было тепло. И, вопреки прогнозам, никакого дождя. Так сладко ощутить себя рассекающим пространство, которое не вызывает ни малейшего дискомфорта. Лето! Это одна из самых ценных наград в любом путешествии, особенно если оно начинается русской осенью. Кению надвое разделяет экватор. В южном полушарии даже карты печатают вверх ногами. Южный полюс наверху, северный – внизу. Но шутка в том, что самый естественный мир – тот, в котором ты сейчас. Володе и Максиму предстояло испытать это на себе.
Никакой бюрократии – все таможенные барьеры были преодолены не больше чем за полчаса. Первым человеком, с которым они столкнулись на африканской земле, был, разумеется, таксист. Местный драйвер, дежуривший в аэропорту. При нашем отсутствии оно и естественно. Мы даже испытали было сладкое посасывание ревности в районе бензонасоса, но потом смирились. Не ходить же парням пешком.
Таксиста звали Джеймс, и он сносно говорил по-английски. За десять минут полностью посвятил своих собеседников в культурную и политическую жизнь страны. Оказался многогранным чуваком, не чуждым некоторой доли цинизма. Это и решило исход дела в его пользу.
Парни постановили водителя не менять и сделать его своим гидом. Для начала надо было немного перекусить, а потом оценить истинно африканский драйв в каком-нибудь аутентичном ночном клубе.
Пообедали в местном фастфуде. Кушали курицу во фритюре – никакого разнообразия там не предполагалось. Ели руками, как и все остальные. Никаких приборов. К чему такие излишества? Над умывальником висел плакат, призывающий блюсти чистоту и гигиену, но мыла не было и в помине. Омовение здесь понимали в исконном значении этого слова. Плеснул воду на ладони, смочил губы – и хорош. Ты готов ко всему, в том числе и к принятию пищи. На самом-то деле после Парижа со всеми его кулинарными изысками и ресторанными дефиле это был отличный контраст. Граница цивилизаций обозначилась сразу, резко и бескомпромиссно. Но заморили червячка славно. Тот отдал концы.
Отужинав, отправились в гламурный клуб под названием Gypsy – поглядеть на местную тусовку. Диджей крутил рок-н-ролл и фанк, тасуя хиты, которым давно уж сто лет в обед. Основу публики составляли местные красотки и немного поношенные европейские и американские джентльмены, искатели приключений. Очевидно, что это было заведение для гостей столицы. Джеймс понял Володю и Максима без лишних нюансов и привез их именно туда, куда всю жизнь водил иноземов. Да и трудно было бы ожидать чего-то другого от этого простого, в сущности, кенийского водилы.
Местные танцы можно было наблюдать всю ночь как хорошее ироничное шоу. Черные девчонки отчаянно двигали бедрами, белые мужчины из последних сил пытались попасть в такт. Получалось у них это в соответствии с возрастными и расовыми особенностями не слишком профессионально. Зато весело. Почти сразу же к Володе и Максу подсели две местные очаровашки. Они строили глазки, отчаянно подхихикивая, когда парни обсуждали формы и размеры всех присутствующих красавиц. В итоге речь зашла о выпивке. Остановились на пиве. За два пива девушки были рады… сфотографироваться с нашими наездниками. Снимки налицо. От продолжения банкета Макс отказался решительно. Рощин тоже отказался, правда, тень сомнения мелькнула в его взоре. Но благоразумие на этот раз восторжествовало. Видимо, еще сильны были парижские впечатления. К тому же с утра надо было рано вставать – забирать нас с таможни. Наивные, они думали, что Air France способна доставить мотоциклы в срок…
Увы, не способна. Доверие к французским логистам оказалось делом пустым и бесполезным. В Париже нас вовремя не загрузили, и наша встреча откладывалась как минимум на два дня. Плюс еще на день. Потом выходные – и грузовой терминал не работает. В итоге у парней появилась почти неделя на осмотр Кении, а у Джеймса – дополнительный заработок. Но определенная польза в том была. Это очевидно. Движение-то в бывшей британской колонии левостороннее, и к нему лучше привыкать пассажиром такси, а не наездником любимого Харлея…
10 ноября
При свете дня Найроби оказался городом с 30-этажными небоскребами и невообразимой нищетой на окраинах. Пыль на небе, пыль на земле. В общем, чтобы начать снова наслаждаться пейзажем, нужно было дожидаться вечера.
Когда стали спускаться сумерки, Джеймс отвез Макса и Рощина в местный Reggie-бар. Но с регги тут оказалось не очень весело. В итоге парни завершали вечер в артистическом клубе с мудреным кенийским названием. Возможно, заведение и вправду для своих. На сцене духарилась какая-то конголезская группа с совершенно чудовищным саундом, и разговаривать было почти невозможно. Но завсегдатаи все равно о чем-то болтали, сплетничали, шутили и восхищались почти точно так же, как в Париже, Токио или Москве. В какой-то миг Максим не без печали подумал, что мир везде и всюду одинаков, люди остаются людьми и волнуют их одни и те же вещи – власть, секс, свобода, музыка, деньги. Жизнь, одним словом, в перспективе смерти. Одна и та же жизнь в Найроби и Роттердаме, Нью-Йорке и Таганроге. Различаются только арифметические характеристики. Сколько бабок, сколько девок, какие пределы поставлены твоему воображению и за что можно угодить за решетку? Ну и еще меняются пейзаж и температура воздуха. Температура воздуха и пейзаж – этого вполне достаточно, чтобы отправиться в путь.
11 ноября
…Прикорнули парни опять часа на три с половиной, никак не больше. С утра было намечено сафари – как же, Кения, классика, и подъем назначен на 6:30. Поднимались со вздохом «А не пошло бы это сафари так далеко, что и достать невозможно!», и 156 километров в дороге до озера Накуру (Lake Nakuru National Park) проспали мертвым сном. Однако, когда проснулись, были вознаграждены сполна.
На языке масаи Накуру означает «пыльное место». Почва там и вправду немного заболоченная, а само озеро
