не добьёшься. Жизни не хватит!
Такой наезд на Марту мне совершенно не понравился, и я решил влезть.
— Я тоже считаю, что демонические звери не должны страдать из-за того, что мы хотим больше силы! — категорично заявил я.
— Кто хочет стать богом, ступает по залитой кровью тропе, — со снисходительной улыбкой ответила княгиня Разумовская.
— Чем больше силы, тем больше ответственность, — возразил я ей. И добавил: — Кому много дано, с того много спросится.
Анна Леопольдовна усмехнулась в ответ.
— Закон этого мира гласит: слабые живут лишь по прихоти сильных. Их жизнь ничто. Даже жизнь травы и насекомых значит больше!
— То есть, вы хотите сказать, — спросил я. — Если ты сильный, то можешь прийти к слабому и забрать у него всё, что хочешь — дом, еду, женщину, детей и даже жизнь?
— Да! — гордо ответила Анна Леопольдовна.
— А что скажут люди? — спросил я, фигея от надменности и высокомерия этой высокородной суки.
— За спиной о нас говорят те, кто позади! — гордо ответила она.
— Я изменю этот мир! — вырвалось у меня. — Потому что жить в таком мире нельзя!
— Жизни не хватит, — усмехнулась княгиня Разумовская.
— Ничего, — ответил я. — Я как-нибудь потихоньку. Великое начинается с малого.
И тут раздался негромкий голос Полины:
— Если кто-то не побоялся замахнуться на весь мир, не важно желая уничтожить его или спасти, я искренне преклоняюсь перед этим человеком, — сказала она.
— Я тоже, — согласилась с ней Марта.
И я почесал затылок. Для того, чтобы услышать, как девушки в чём-то согласятся друг с дружкой, я готов ещё поговорить о высоком.
Хотя, если честно, меня позиция княгини Разумовской несколько озадачила.
Получалось, что это общая позиция всех сильных мира сего — богатых, власть имущих, просто сильных…
Да, я в курсе, что любые обобщения ложны. Но то, как действовали Волковы, лишь подтверждало слова княгини Разумовской.
Пока я раздумывал, княгиня Разумовская обратилась к Мо Сяню:
— А вы как считаете?
Китаец, видимо, ждал вопроса. И тем не менее, он не спеша соединил ладони, выставил перед собой руки и поклонился, точно выверив угол наклона.
— Каждый идущий тропой бессмертных ищет свою тропу, госпожа.
— Зачем искать свою тропу, собирать свои ошибки, когда можно воспользоваться чужим опытом и чужими наработками, пройти проторенной дорогой, не допуская ненужных ошибок? — насмешливо спросила Анна Леопольдовна.
— Чем меньше ошибок, тем меньше опыта, — возразил Мо Сянь.
— Чушь! — начала выходить из себя княгиня Разумовская. — Зачем тратить время и силы, чтобы самому убедиться в том, что другим давно уже известно?
— Это всего лишь одна из троп, госпожа, — с поклоном ответил княгине китаец.
— Но это же лучшая из троп! — не сдавалась княгиня.
— Этого никто не знает, — снова поклонился Мо Сянь.
— Да как же никто не знает, когда были люди, которые уже однажды прошли этим путём? — возмутилась княгиня.
Китаец оставался невозмутимым:
— Таким был их путь, — согласно кивнул он.
— Ну и другие идут по проторенной дороге… — попробовала она достучаться до китайца.
Точнее, убедить его в своей правоте. Но китаец был непоколебим.
— Каждый делает свой выбор, госпожа, — ответил он. И когда княгиня Разумовская победно подняла вверх палец и набрала воздуха в лёгкие, чтобы что-то сказать, Мо Сянь закончил фразу: — Но никто не знает, правильным ли будет такой выбор.
— В смысле? — растерялась княгиня. — Почему идти проторённой дорогой может быть неправильно?
— Наверное, потому что проторённый путь может не подойти адепту… — ответил я вместо Мо Сяня. — К примеру, у адепта есть уникальные способности, которые не учитываются на проторённой тропе. А значит, они останутся не развитыми.
— Вы правы, молодой господин! — поклонился мне Мо Сянь.
Я видел, что княгиня разозлилась. Она искала, как возразить мне. Я видел работу мысли на её лице. И видел, что она не находит аргументов. И торжествовал победу.
И тут как будто издалека прозвучала мысль: «Можно выиграть битву, но проиграть сражение».
Одновременно с этим до меня дошло, что для меня очень невыгодно ссориться с княгиней Разумовской. Интуиция подсказывала, что я должен оставить последнее слово за ней. Вот только она подняла принципиальные вопросы. И уступать я тут никому не собирался!
Я поднялся и точно так же, как Мо Сянь, сложил руки и поклонился княгине Разумовской.
— Никакая сила не стоит чужой жизни! Будь то жизнь человека или демонического зверя, всё равно, — сказал я.
И словно в подтверждение моим словам в гостиную вошли Умка и Шилань.
Они подошли ко мне и встали по обе стороны от меня.
Я непроизвольно опустил руки на их загривки.
— Вы мне угрожаете? — с угрозой в голосе спросила княгиня Разумовская.
Глава 9
— Вы мне угрожаете? — с угрозой в голосе спросила княгиня Разумовская.
— Что вы? — усмехнулся я, поглаживая Умку и Шилань. — Даже в мыслях не было! Кто я такой, чтобы угрожать вам? Я из тех, кто идёт позади…
Княгиня Разумовская вздрогнула и окинула взглядом меня и демонических волков.
Ну да, когда такие твари идут позади, то не стоит поворачиваться к ним спиной…
Но мне действительно не хотелось сейчас ссориться с княгиней Разумовской, и я миролюбиво сказал:
— В движении по проторенной дороге есть один нюанс, который вы не учитываете.
— Это какой же? — спросила Анна Леопольдовна, впрочем, тоже сбавляя тон.
— Проторенная дорога помогает на старте очень сильно обогнать тех, у кого нет возможности идти именно этим путём, тут вы, несомненно, правы. Но…
Анна Леопольдовна кивала на мои слова, но как только я произнёс слово «но», удивлённо посмотрела на меня.
— Обязательно будут люди, — продолжил я, — которые пойдут своим путём и разовьют свои способности. И они рано или поздно обгонят тех, у кого нет своего пути.
— Это должен быть настоящий гений, чтобы обогнать в одиночку! К тому же, у него должен быть гениальный учитель! — высокомерно произнесла Анна Леопольдовна. — Гении большая редкость! А уж два вместе — вообще не реально.
— Но ведь такое возможно? — улыбнулся я.
— Ошибка выжившего! — категорично заявила Анна Леопольдовна.
— Ключевое
