товарищеский коллектив.
Второй лайнер, не смотря на угрозы проводницы, дождался Сергея, Артема, Виталины и, конечно, Игоря (Автомобиль тоже летел с ними обратно).
Прилетели они почти в одно и то же время, где–то после обеда.
Ивана в аэропорту ждала машина. Водитель–охранник, сверив личности, разрешил занять пассажирское место и осторожно покатил прочь от воздушной гавани.
Глава 19
Друзья и Игорь вернулись в город курортов. Прямо со взлетно–посадочной полосы они поехали в уже известный отель.
– Фууф! – выдохнул Игорь, ввалившись в номер и плюхнувшись на софу. – Так! Сначала все в душ. Потом в столовую. А остальное уже после.
Коллектив согласно кивнул.
А что творилось в доме у Ивана! Суета, беготня, крики, ор. Иван сначала даже пожалел, что вернулся домой. «Спокойно, все возьмем в свои руки. Режиссер с продюсером приезжали. Значит на площадке его уже не любят, но еще ждут. Телевидение – это так, просто. Сегодня было, завтра не будет. Да и вообще: какое телевидение, какие режиссеры с продюсерами, какие площадки. Нас ждет спокойная жизнь без нервотрепок и стрессов. По–хорошему, сейчас надо залечь на дно. Но лучше так не делать. Замордуют потом.»
Успокоился дом только к вечеру. Естественно, без звонков и неудобных разговоров не обошлось.
Игорь заскучал. Жизнь продолжала размеренно течь, а после резких перемен поймать привычный ритм жизни бывает тяжело. Причем никто Игоря не терял. Волноваться не о чем. Когда все вымылись и наелись, друзья, усевшись кружком в номере, потребовали от Игоря подробного рассказа о происшествии. Иван рассказал им только краткое содержание. Игорь, с минуту подумав, начал рассказ.
Ивана и помыли, и одели, и накормили, и потребовали все рассказать – только после этого спокойствие восстановилось.
Тяжелые два часа с директорами и помощниками почему–то утомил Ивана. «Раньше никакой усталости не чувствовал, что случилось–то?! Спать надо. Все завтра!». Ивана уложили, и он моментально уснул.
Игоря тоже разморило. Раззевавшись после нудного рассказа, он решил ложиться. Сергей и Артем ушли в свой номер. Игорь развалился на кровати. Рядом примостилась Виталина. Так и заснули.
Глава 20
Дома у Любы и Виталия спали только Петр и Лиза – снова вместе, в одной комнате, но в разных кроватках. Без брата Лиза теперь не могла спокойно спать.
Семейное собрание затянулось. Виталия и Любу никуда не отпускали, пока они не поделились со всеми своей историей. Потом были длинные разговоры с продюсерами, режиссерами и другими коллегами. Приходилось всем втолковывать ложь. Что ж делать! Без лжи не стоял бы наш мир. По итогу и Виталий, и Люба, и все домашние так умаялись, что сами забыли, как заснули.
На мир, заполненный житейскими проблемами, забитый враньем и обманом, зараженный скукой и отчаянием, ленью и местью, враждой и непониманием, обреченный на перерождение, надвинулась темнота, тишина и безразличие ночи. Как остывающая густая лава, сковывался ее воздух, как бы терял свой напор, свою веру ветер, и звезды тускли, смирялись с безнадежностью.
Забвение.
Эпилог
Глава 1
Поздняя осень радовала жителей города первым настоящим снегом. К ресторану в центре мегаполиса подъехала черная глянцевая машина. Телохранитель первым вышел из автомобиля и, придерживая дверь, помог выйти Виктории Ремарговне в рубиновой кофте и молочных брюках. За ней из освещенного салона показались еще двое охранников с кучей коробок, пакетов и сумок. Поданная одним из мужчин дорогая шубка защитила писательницу от ветра и от сносимого им пушистого снега. Ярко освещенные парадные ступени офисного центра, вопреки непогоде, выглядели сухими и сияли чистотой. Этим летом в них встроили усиленный подогрев. Поднимаясь по ступеням, Виктория ощущала исходящее от них тепло; ее обволакивал легкий туман – пар от испаряющейся воды.
Портье у дверей предложил свои услуги и, заглянув в планшет, сказал, что Викторию ждут в ресторане, расположенном на 37 этаже. Мягкая светодиодная подсветка светлого вестибюля успокаивала и расслабляла глаза. Жалюзи закрывали новые окна. В них вставили специальные стекла, пропускающие до 96% дневного света. В их составе находился специальный люминофор, вызывающий свечение стекла. Ночью же такие стекла наоборот поглощали наибольшее количество света.
Интерактивная плазма в форме цилиндра занимала центр вестибюля. Инфракрасные сканеры, расположенные в разных частях зала, обеспечивали безопасность здания, заменив собой обычные рамки металлоискателей. У противоположной входу стены виднелись кабины лифтов.
В кабине ничего не изменилось, разве что вместо обычного экрана с рекламными роликами в стену кабины была встроена стальная проекционная пластина с голосовым управлением. Она же заменяла пульт управления лифтом.
На 37 этаже сновали люди. У окон (кстати, окна лишились подоконников) в специально отведенной зоне росли цветы и другие зеленые растения, обеспечивающие помещение кислородом. Виляющий коридор с плавно скошенными углами вел к десятку дверей, вход в ресторан находился в самом его конце. Пространство за дверями занимала кухня ресторана. Именно там и воплощались в продуктах лучшие идеи мастеров поварского искусства.
В треугольнике из охранников, Виктория медленно шла к парадным дверям банкетного зала. Сегодня ресторан готовился принять команду киностудии, которая воплотила на экране цикл ее книг. Договорилась о встрече она с Налимом Александровичем. Обещались подъехать некоторые члены съемочной группы и главные актеры: Иван, Игорь и Любовь, как сейчас припомнила Виктория. В общем, назначили памятную встречу. В коробках и пакетах Виктория содержала подарки.
Телохранитель распахнул дверь в ресторан и замер на пороге. Зал, не считая персонала, был пуст. Охранник развернулся к Виктории и вопросительно взглянул на нее.
– Странно, – молвила Виктория Ремарговна. Группа вошла в зал. К этому моменту исчезли и люди в белых фартуках.
Виктория остановилась в центре зала; все круглые столики были пусты.
– Кажется, нас тут не ждут, – Здоровяк посуровел. – Следует немедленно покинуть помещение.
Но глаза Виктории уже остекленели, ее взгляд буравил несуществующую точку, сердце билось все быстрее, дыхание молчало; она сгорбилась, руки беспомощно повисли, улыбка сменилась гримасой мучения, ноги подкосились, и Виктория Ремарговна рухнула на пол. Телохранители ринулись к ней, но предпринимать что–либо было уже поздно.
В этот момент раздался хлопок. Погасли и покачнулись от нахлынувшей воздушной волны лампы. Прогнулись пластиковые стены, распахнулись двери. Полетели прозрачные стулья, столы, скатерти, салфетки, сорвало жалюзи. Стекла, не выдержав давления, разлетелись на тысячи осколков. Все, что находилось в помещении ресторана, вылетело наружу. Вместе со всем к земле понеслись четверо уже мертвых людей.
Некая невысокая худощавая фигура на заднем сидении знакомого автомобиля отпрянула от окна, опустила руки, усмехнулась юношеским голосом и растворилась в темноте салона.
