носику.
— Возьми тогда меня с собой в корпоратив?
Дочери я сказала, что уезжаю по работе. Работа у Кирияновой подразумевает ночные мероприятия, где я, конечно, не отрываюсь, а помогаю с организацией и встречаю гостей.
— Корпоратив начнется поздно, ты уже будешь спать. Не расстраивайся, скоро к тебе приедет Римма, и вы с ней тоже сможете закатить веселую пирушку. Или поиграете в спа-салон.
И маме соврала про работу, как мы с Захаром чудесным образом оба заняты.
— Ладно, — кивает Аленка.
Шатко развернувшись, вразвалочку топает в моих бежевых туфлях к окну и, схватившись за подоконник, выглядывает во двор.
В эту же секунду в прихожей раздается звуковой сигнал — открылись ворота. Я не придаю значения, думая, что это мама вошла, отперев своим ключом — она уже должна была приехать.
Но Аленка визжит:
— Папа!
И меня тут же захлестывает каким-то всепоглощающим ужасом и негодованием. Как он посмел? Подбежав к окну, вижу Суворова, идущего по двору. Мое сердце снова пускается вскачь, а лицо заливает жаром от волнения.
— Аленочка, милая, — цепляюсь руками в хрупкие плечи дочери, — не говори отцу про корпоратив.
— Почему?
— Папа захочет поехать со мной, а он и так много работает и почти не отдыхает. Давай его пожалеем.
— Хорошо.
Когда муж звонит в дверь, я лихорадочно кидаюсь к шкафу. Достаю длинный махровый халат и наспех в него укутываюсь. Хватаю с туалетного столика заколку-крабик и собираю волосы.
Позже Аленки спускаюсь со второго этажа.
Захар стоит на крыльце, хоть дочь и открыла ему дверь в дом.
— Что еще? — выпаливаю я, и обнимаю себя руками, будто прячась от Захара.
Он и так сорвал нам обед в кафе и просто наглым, не поддающемуся никакому оправданию образом довел меня до оргазма в весьма экстремальных условиях. Этот оргазм я никогда в жизни теперь забыть не смогу.
— Я кое-что забыл отдать, — он отвечает спокойно и выглядит тоже мирно.
Достает из кармана спортивной кофты изящную цепочку из белого золота, на которой, как утренняя росинка, переливается бриллиантик.
— Это тебе, принцесса, — опустив взгляд на дочь, говорит Суворов. — Хочешь, примерим ее прямо сейчас?
— Ух ты! — удивляется Аленка и, развернувшись к отцу спиной, приподнимает вверх заплетенную косичку, чтобы Захару было удобнее надеть подвеску. — Спасибо, папа, очень красиво.
Я ничего не имею против. Он отец и волен сам решать, какие подарки покупать Алене.
Дочь гладит на себе подвеску и довольно улыбается, морщит носик, вновь обернувшись к папе. И Захар от ее реакции словно сияет ярче драгоценного камня.
В прошлом муж был готов тратить на нас немыслимые деньги, лишь бы мы улыбались. Но сейчас, когда Захар следом достает украшение гораздо серьезнее, чем подвеска, я испытываю смятение. Муж купил браслет с изумрудами в обрамлении россыпи бриллиантов.
— А это тебе, Лиль, — говорит он тише. — Позволишь примерить?
— Нет… — Я сжимаю на себе руки сильнее, — не нужно было… Я все равно тебя не отблагодарю.
— Мне ничего не надо взамен, правда. Просто возьми без всяких скрытых смыслов.
Помедлив, я настороженно вытягиваю руку. Слегка шершавые теплые пальцы мужа задевают мою кожу, когда он застегивает браслет на запястье.
У меня уже скопилась целая коллекция ювелирных украшений: есть и рубины, и сапфиры, и жемчуг, и бриллианты — все надарил Захар. Но этот браслет бесподобен. Я росла только с мамой и до встречи с Суворовым даже помыслить не могла, что когда-то у меня будет столько драгоценностей.
Муж у меня такой…
Лучше себя обделит, но меня порадует.
Точнее, был у меня такой муж. Теперь я практически свободна. Осталось только оформить официальный развод. Может быть, верну себе девичью фамилию. Или все же останусь Суворовой, чтобы с Аленкой не различаться?
— Спасибо, — сухо говорю и, обомлев, наблюдаю, как муж, надев браслет, осторожно наклоняется и задевает губами мои пальцы.
Аленка прикрывает ладошками ротик и звонко хихикает, смотря на нас.
Одернув руку, освобождаюсь от Захара.
— Не стоило тратиться.
Когда Роман договаривался со мной о встрече, я почему-то думала, что он пригласит меня в небольшой, но атмосферный клуб, где будут тихие зоны, чтобы мы могли спокойно пообщаться, узнать, что у нас случилось за эти шесть лет.
Но Гордисанов привозит меня в огромный переполненный гостями «Колизей», ослепляющий неоновыми вспышками и оглушающий громкими басами.
Здесь будто параллельная реальность, гудящая весельем и пропитанная алкоголем. Я теряюсь немного с непривычки, войдя в зал. Слишком много людей, слишком шумно, слишком инородно для меня.
Но даже после этого я не отказываюсь от идеи побыть с Ромой. Нужно менять старые привычки и пробовать поступать по-новому, возможно, тогда и жизнь изменится. И сердце перестанет болеть по мужу.
— Нравится? — звучит над ухом голос Ромы.
Выглядит он потрясающе. В модных черных брюках и приталенной темно-серой рубашке в едва заметную полоску.
— Миленько здесь, — киваю я.
И тогда Роман неожиданно берет меня за руку, переплетая наши пальцы в замок, и ведет через танцпол.
Я улыбаюсь и пытаюсь пританцовывать, пробираясь сквозь толпу, но мне не комфортно от тесного контакта с незнакомыми людьми, которые тоже танцуют и случайно задевают, что-то свистят, дышат на меня.
Зато Рома очень уверен, он чувствует себя здесь как рыба в воде.
Второе маленькое разочарование постигает меня, когда Гордисанов подводит к столику, уже занятому компанией. По реакции на Рому я понимаю, что тут все его знакомые. Стол заставлен бутылками с разным спиртным, кальянами и бокалами с авторским коктейлями.
Я-то думала, что мы будем вдвоем…
— Лиля Вознесенская — моя студенческая подруга, — приобняв за талию, представляет меня Роман.
Я улыбаюсь и приветливо машу всем рукой, чувствуя себя идиоткой. Не мое это все.
И вроде бы не одичала в браке, но вот такая попойка точно не входила в планы. Хотя мужчины и девушки за столиком встречают меня радушно.
Потеснившись, освобождают место на диване.
Пропускаю Романа сесть ближе к мужчине, сама приземляюсь на край.
Рома откидывается на диван и сразу вытягивает руку на спинку за моей головой.
— Что будешь пить? — кричит, перебивая музыку.
— Не знаю, — я жму плечами, ища взглядом винную карту.
И было бы вообще супер, если и меню нашлось. Я надеялась поужинать с Ромой и не перекусила дома.
Гордисанов берет со стола бутылку мартини и наливает мне в чистый бокал.
— Хватит, — притормаживаю, когда жидкость доходит до половины. — Еще же разбавить нужно.
— Зачем? — вопросительно изгибает бровь. — Он же и так сладкий, как сироп.
Не найдя меню, я верчу головой в поисках официанта, которому можно было бы сделать заказ, но здесь
