– У вас здесь что, публичный дом?
– Нет, что вы! Презентация экологически чистого продукта. Присоединяйтесь к дегустации.
– Я. Ищу. Свою. Невесту.
– Да что ты заладил, красавчик? Мы поняли с первого раза! – «мисс-85» и «мисс-89» наконец отправили чудилу без белого халата плавать в бассейн и заулыбались турку слащавыми улыбками.
Но турок был тоже не лыком шит. Он мигом вытащил из льняного пиджака цвета белого камня браунинг и направил его мне в живот.
– Моя невеста невинна, и ее невинность очень щедро оплачена. Тот, кто посмеет покушаться на мой цветочек, поплатится жизнью.
Именно тогда я понял, что нахожусь на волосок от смерти. Пот покатился градом по спине и плечам. Язык будто примерз к нёбу. Сердце бешено колотилось.
Это я – тот, кто покушался на цветочек. И не просто покушался. Околдованный зеленоглазой красоткой, я его сорвал по собственной глупости.
– Может, как-нибудь договоримся? – судорожно сглотнув, жалко заулыбался я. – Выпьем по бокалу голубой настойки и разойдемся с миром?
– Не думаю, что вы отсюда уйдете живыми, – прищурился турок.
Внезапно откуда-то сверху раздалась автоматная очередь. Бандиты попадали на землю, а турок нервно дернулся.
Мне не надо было предоставлять еще один шанс. Я с силой толкнул его плечом, и он, не удержавшись, полетел на лежаки у бассейна, к отплевывающемуся после неудачного падения в бассейн чудиле-ведущему.
Визги гостей и грохот бьющейся посуды – все смешалось в бурную мешанину. Перемахнув через деревянную оградку балкона, со второго этажа на площадку перед бассейном спрыгнул мой дядюшка в кожаной жилетке и черных джинсах. Его волосы были стянуты пиратской черной банданой, а на скулах отпечатались черные полосы. Рэмбо, мать его! Дядя Вова снова в образе.
Легко передернув затвор автомата, дядя Вова-Рэмбо с презрением оглядел лежащих на полу бандитов.
– Если кто-то посмеет дернуться или поднять голову, я буду стрелять на поражение. Я не шучу! – громко выкрикнул он, и на всякий случай выпустил короткую очередь выстрелов в воздух.
Новая порция визгов от красоток из восьмидесятых заставила бандитов и турка прикрыть головы.
– Держи ключи от машины, ты поведешь, – бросил мне связку ключей дядюшка, и я поймал ее налету.
В тот миг, когда мы с дядей уже поверили, что дорога свободна, в распахнутых воротах появились две девицы из силиконовой долины – блондинка и брюнетка. Облегающие мини-юбки белого цвета, полосатые майки с очень откровенными вырезами в области груди и капитанские кепки заставили нас слегка притормозить. Одновременно стукнув по дорогостоящей мраморной плитке высоченными шпильками босоножек, девицы достали шипованные кастеты и зажали их между пальчиками с хищным алым маникюром.
– Это что еще за Барби-терминаторы? – озадаченно приподнял гламурную бровь дядюшка и передернул затвор.
Откуда-то слева с воплем «Банза-а-а-й!» выпрыгнул дедушка в золотых труселях с огнетушителем наперевес. Не успели мы с дядей осознать, что это наш родственник, как красивые лица девиц из силиконовой долины получили порцию пенящейся жидкости из огнетушителя.
– По коням, ребятушки! – завопил дедуля, и, размахивая над головой огнетушителем, бросился вперед нас к машине Владимира.
Нам не потребовалось второго приглашения. Спустя пару секунд я повернул ключи и включил зажигание в огромном американском пикапе, сверкающем на солнце светло-коричневыми боками. Пикап сорвался с места в считанные мгновения. Он уносил нас прочь от опасного места.
– А как же дом, дедушка? – оторвавшись на миг от ухабистой дороги, обеспокоенно спросил я.
– Я уже нажал тревожную кнопку. Сейчас явится вневедомственная охрана, и хорошо все почистит. А пока залетные ребятки будут приходить в себя, мы успеем вырваться из окружения. Кстати, кто это такие? Признавайтесь, чьих рук дело – порча дорогостоящей невесты?
– Моих, – угрюмо пялюсь в дорогу я. – Девчонка меня обманула.
– Говорил я тебе – не включай ее сотовый! – со злостью толкает меня в плечо с заднего сидения дядюшка.
– Слушай, а у тебя разрешение на ношение оружия имеется? – скептично интересуюсь я.
– У меня все имеется. В том числе два поддельных паспорта на разные имена.
– Махинатор чертов, – фыркаю я.
– В этой жизни надо быть готовым к любому повороту событий, Никита.
– А где ты взял жилетку и бандану?
– Стащил у ди-джея.
– Отпад, – морщусь я. Наверное, дядя никогда не наиграется в пиратов и бандитов.
Нам навстречу пронесся джип с орущей сиреной.
– Вот и мои ребятушки пожаловали, – расплылся в довольной улыбке дед. – Сейчас так отмолотят тех молодцев, что мама родная не узнает.
– Какой план дальнейших действий? – смотрю на родственников в зеркало я.
– Поищем девушку, – потирает подбородок дядя.
– Зачем?
– Заберем твой телефон и допросим по всем правилам. Негоже, чтобы к нам домой вваливались странные люди и угрожали оружием.
– Мне бы прибарахлиться, – посмотрел на свои золотые труселя дед. – Да и есть что-то хочется.
– А деньги у тебя есть, чтобы прибарахлиться? – хмыкаю я.
– Конечно. Бумажник я всегда ношу с собой. В потайном кармане не промокающих плавок… – Алее-оп!
Дедуля вскрывает труселя и извлекает оттуда совершенно сухой бумажник из крокодиловой кожи.
– Ловко придумано, однако, – почесывает гладко выбритый подбородок дядюшка.
– Не то слово, – цветет дед. – А вы, небось, свои бумажники от страха растеряли?
– Ну, почему же? – ухмыляется дядя Вова. – Как говорится, все свое носи с собой. Ведь неизвестно, где тебя застанет любовь.
– Тебя уже нигде, наверное, – обиженно посматриваю в зеркало заднего обзора я. – И раз уж ты накануне выкрал мой бумажник, может, поделишься кредиткой?
– Я и твой захватил. И телефон на обмен тоже взял. – Дядя лезет в карман черных джинсов и сует мне через плечо бумажник.
– Надеюсь, ты его больше не включал?
– Нет.
– Выбрось его лучше. Прямо сейчас.
– А девице ты на обмен что отдашь?
– Лучше купим ей новый телефон.
– Поезжай на Киевскую, Никита! – командует дед. – Там прибарахлимся и пообедаем. А к шести часам поедем на набережную. Надо же поймать за хвост эту мошенницу. Из-за ее вранья ты чуть не погиб сегодня!
– На Киевскую, так на Киевскую, – пожимаю плечами я.
– А бронежилетов там не продают? Как-то не хочется пасть смертью храбрых от рук подельников турецкого гражданина, – вклинивается дядя.
