все желания и нет больше смысла жить. Оставалось только наблюдать, что будет со мной дальше.
В какой-то момент я задремала, провалившись в состояние полусна. Проснулась от того, что из окошка на двери в камеру ворвалась полоска света, и чья-то рука протолкнула внутрь миску с едой.
— Почему здесь так темно? — спросила я у захлопывающегося окошка.
Ответа не последовало. Если темнота — это часть наказания, тогда я точно скоро сойду с ума…
Прошло несколько часов, прежде чем меня потревожили снова. Все это время я напряженно прислушивалась к звукам в коридоре. Когда шаги остановились возле двери, и щелкнул замок, я от неожиданности вскочила на ноги. Неужели мое дело пересмотрели, и срок моего пребывания здесь неожиданно закончился?
Дверь медленно и со скрипом отползла в сторону. Я зажмурилась от яркого света, прикрыла лицо рукой и какое-то время стояла неподвижно, ожидая, пока глаза привыкнут к освещению.
— Пошли! — приказал стражник.
— Почему здесь так темно? — снова спросила я.
— Это часть наказания, — хмуро ответил он.
— Позвольте мне умыться.
Стражник хмыкнул, но возражать не стал. Я юркнула в маленькую уборную, оставив дверь открытой, чтобы свет из коридора позволил мне увидеть, что я делаю. Плеснула в лицо ледяную воду и собрала растрепанные волосы в косу.
— Пошевеливайся! — недовольство проворчал стражник, переминаясь с ноги на ногу.
Щурясь, я вышла из камеры. Значит, освещение в коридоре все же было, но включали его не всегда.
— Куда вы меня ведете?
Стражник не ответил.
Он провел меня по длинному коридору до самого конца и втолкнул в кабинет, в котором заседала женщина маг средних лет в черной форме. Внешне она была совсем не похожа на госпожу Симонсен, однако чем-то напоминала ее. В манере держаться в строгом выражении лица и резких движениях угадывалось неуловимое сходство, словно они были сестрами.
— Цветок с Запада? — спросила хозяйка кабинета грубоватым голосом, резко встав из-за стола, — таких у нас еще не было. — Задумчиво произнесла она, приблизившись ко мне.
— Меня зовут Флёр.
— Опусти глаза! — приказала она, обходя меня по кругу и разглядывая с интересом, словно экзотическую зверушку.
Она открыла было рот, собираясь сказать что-то еще, но заметив, что я ослушалась, осеклась и гневно втянула ноздрями воздух.
— Ты не расслышала? — женщина грозно посмотрела на меня в упор, словно на упрямое животное.
— Простите, я не совсем понимаю, кто вы? — растерянно спросила я.
— Моя фамилия Хофф. Я управляющая нижнего сектора. Пока находишься здесь, ты подчиняешься мне.
Меня совсем не обрадовала эта новость.
— Почему меня перевели сюда на целых три месяца?
— Она еще смеет спрашивать! — возмущенно воскликнула Хофф.
— Я ведь не виновата, что не уснула, запаниковала и выбила дверь. Я не специально… Такого больше не повторится.
Стражник, что привёл меня, противно хихикнул за моей спиной. А на лице Хофф промелькнула тень удивления, которое быстро сменилось недовольством смешанным с презрением.
— Почему в камере темно? — снова спросила я, приободрившись тем, что она не велела мне замолчать.
— Вопросы здесь задаю я! — словно опомнившись, отчеканила Хофф и кивнула стражнику.
Тот опустил тяжелую руку мне на плечо.
Я перевела на него вопросительный взгляд, не понимая, чего от меня хотят.
— На колени! — приказал стражник и надавил мне на плечи, заставив меня преклонить колени.
Меня готовили служить магам и учили их слушаться, но никто не просил меня встать на колени и опускать глаза. Это уже слишком!
Я выскользнула из-под его рук и отступила к двери. Сердце бешено колотилось, я чувствовала себя загнанной в угол мышью.
Хофф подскочила ко мне и наотмашь ударила по лицу. От неожиданности я не устояла на ногах. В следующую секунду я оказалась сидящей на полу. Меня душило чувство обиды и несправедливости.
Чем я заслужила подобное обращение? Я всхлипнула, зажимая пылающую щеку.
— Не реветь! — рявкнула Хофф, склонившись надо мной, — слушай внимательно! — Она намотала волосы на кулак и приблизилась к моему лицу. — Я не буду повторять дважды. Не знаю, что ты о себе возомнила, и чему тебя учили на Западе, но у меня здесь свои правила. Не советую нарываться и показывать характер!
— Но я ведь даже не знаю, какие здесь правила.
— Узникам нижнего сектора запрещено поднимать глаза и говорить, пока не спросят, — пояснил стражник.
Вот уж спасибо. Лучше поздно, чем никогда.
— Делай, что велят, и не выкаблучивайся! — подытожила Хофф.
Выходит, я опять вела себя не так как принято.
— Отвести ее в комнату для наказаний? — спросил стражник.
— На первый раз прощаю! — Хофф великодушно махнула рукой, почти ласково потрепав меня по щеке.
Услышав это, я вздохнула с облегчением, но длилось оно недолго. Ровно до того момента, как стражник вышел из кабинета, оставив меня наедине с этой суровой женщиной.
— Тебе приходилось пополнять резерв ментальных магов? — вкрадчиво спросила Хофф.
— Нет.
— Тогда тебя ждёт сюрприз! — она плотоядно улыбнулась, глядя на меня, словно кот на мышонка.
От ее улыбки мне стало не по себе, будто она знала что-то такое, чего не знала я.
Не теряя времени даром, Хофф потянулась к моему энергетическому центру сквозь вязкое пространство эфира. Я с отвращением чувствовала, как она пытаясь нащупать соединение и накинуть крючок.
Меня пугало подключение ментальщицы, поэтому я напряглась всем телом. В следующее мгновение мир исчез за резкой вспышкой боли. Я каталась по полу и кажется, кричала.
— Не смей сопротивляться! — властный голос Хофф послышался откуда-то издалека, будто нас разделяла пелена тумана.
Когда волна боли схлынула, я растянулась на полу, радуясь, что все быстро закончилось. Но с ужасом поняла, что она только подключилась.
— Пожалуйста, не надо… — пробормотала я, но она не обратила внимания на мои слова. Мне хотелось убежать, но я не успела даже подняться. Эфир хлынул в мою голову и мыслительные процессы рухнули, словно карточный домик. Я попыталась закрыться от болезненного подключения, но Хофф бесцеремонно подавила попытку сопротивления, комкая и разрывая в клочья мою хрупкую защиту.
Как только энергетическое щупальце состыковалось с моим энергетическим центром, я поняла, что первая волна боли от подключения — это ничто по сравнению с откачкой энергии. Вторая волна захлестнула меня и накрыла целиком. Нервные окончания превратились в стальную проволоку, которую раскалили докрасна прямо внутри моего тела.
Когда подключение закончилось, голова гудела, в глазах потемнело и я потеряла сознание. Не помню, как меня принесли обратно в камеру. Остаток дня я провалялась в кровати, глядя в темноту, чувствуя себя разбитой. Теперь я знала, в чем заключалось наказание, и насколько болезненно прямое подключение ментальщиков.
Вот почему ментальщики предпочитают не подключаться к
