возможно, их было больше. По утрам все делали какую-то зарядку, но ему не предлагали. Еда была только растительная, но Автандил был сыт.
Началось общение с учителями. Как ни странно, они знали русский язык. Никаких особых занятий не было, просто разговаривали. Юноше задавали вопросы — он отвечал. Дней через двадцать учителя решили, что он должен перейти в другую школу. В другой школе, тоже в Бомбее, учителя русский язык не знали, поэтому был специальный переводчик. В этой школе опять-таки была учеба в форме общения с учителями. Спрашивали Автандила, где он жил, как, что делал, как он себя чувствует, нравится ли здесь, в Индии, что хорошо, что плохо… Простые бытовые вопросы, но учителя по-своему расшифровывали его ответы. Учеба проходила непринужденно в течение всего дня. Никаким дыхательным упражнениям не учили. Шел процесс акклиматизации.
Прошло несколько дней. В просторной комнате за столом сидели и разговаривали учителя, Автандил и переводчик. На потолке вращался вентилятор, слабо шевеля горячий воздух. Автандил, ощущая расслабленные жарой мышцы, прислушивался к нежному звучанию языка хинди, дожидаясь перевода. Вдруг в голове возникла мысль:
— Ты пойдешь со мной?
— Если надо — пойду, — мысленно ответил Автандил, не отдавая отчета, кому он отвечает.
Автандил продолжал беседовать с учителями через переводчика. Потом что-то почувствовал и обернулся. В небольшом полумраке у двери сидел пожилой человек с маленькой бородкой, подчеркивающей чрезвычайную благообразность его лица. Светлая одежда мягко ниспадала по его сидящей фигуре.
— Если надо — пойду, — вспомнил свой мысленный ответ Автандил, полностью еще не осознав происшедшее. Он мог мысленно ответить и его поняли!
Вскоре учителя закончили разговор. Они знали, что за Автандилом пришел Высокий Учитель. Один из наставников сказал:
— За тобой пришел Учитель. Это большая честь. Он считает, что ты должен пойти с ним. Вопрос в консульстве мы уладим.
Да, это был Высокий Учитель Индии. Языкового барьера между ним и Автандилом не было. Они могли свободно общаться мысленно. Учитель взял своего ученика с собой, и они отправились в Северную Индию, где вдали от селений, в горах, стоял небольшой дом Учителя и где ученику предстояло прожить вместе с ним вдали от людей целый год. Именно такой срок пребывания был установлен советскому гражданину согласно Командировке Академии Наук СССР с учетом личности командированного.
Вот так произошла эта удивительная встреча и, как говорится в учении йоги, «учитель сам пришел к своему ученику».
3
Сложив в маленький чемоданчик свои нехитрые вещи: шорты да рубашки, — Автандил был готов… Дорога была длинна. Надо было пересечь половину страны в северном направлении. На автобусе ехали день, ночевали в деревне. Потом снова автобус, машина, ночлег. Никто из окружающих пассажиров как будто их не замечал. А случайно подвозивший их на машине радушный индус готов был везти этих двух людей хоть на край света. Потом два путника поднимались в гору пешком. Неудобная дорога, подъем, подъем, подъем… И, тем не менее, Автандил заметил, что поднялись они невысоко, потому что кругом был лес. Если в пути Учитель мысленно говорил, ученик мысленно отвечал ему.
Легкой поступью Учитель продолжал подниматься по крутому склону. Ученик следовал за ним. От долгого подъема дыхание молодого человека иногда сбивалось, он чувствовал усталость. Двадцатишестилетний тренированный спортсмен, как ни странно, едва поспевал за своим спутником, которому было сто двадцать лет!
Миновав небольшое селение в долине, путники продолжали подъем по едва заметной тропинке, которая то и дело скрывалась за очередным выступом скалы. Становилось прохладнее, они продолжали свой путь в тени. Автандила удивляло, что его спутник весьма преклонного возраста не уставал. Казалось, те короткие остановки, которые они делали в пути, небольшой отдых были предназначены только для него, Автандила. Продолжив подъем и чередующиеся переходы по равнинной местности, через полтора часа они вышли на небольшое плато, откуда открывался вид на леса в долине. Здесь стоял дом Учителя, окруженный несколькими деревьями, которые высоко в горах было видеть довольно странно. Солнце садилось, и скромное строение погрузилось в тень. Когда с последним лучом светила они вошли в жилище, показалось, что да будто за ними кто-то выключил свет.
В этом небольшом доме прихожая представляла собой маленькую комнату, имевшую два входа в боковые помещения. Автандил почему-то сразу понял, что ему надо войти в дверь, расположенную слева. Он вошел, поставил на пол свои вещи, огляделся… В комнате лежала циновка, на которой были аккуратно сложены подушка и два одеяла. В небольшом простом деревянном шкафу лежали простыни. Автандил взял одно из одеял, постелил на циновку, положил сверху простыню. В комнате еще стоял маленький столик у стены и два стула. Едва положив голову на подушку, Автандил как будто куда-то провалился. Это был самый крепкий сон в его жизни.
Проснувшись рано утром, Автандил почувствовал себя бодрым, отдохнувшим, как будто не было вчера трудного перехода. Интуитивно он чувствовал, что в комнату Учителя заходить не следует, он ждал…
Вся прошедшая жизнь осталась далеко позади, впереди — прекрасная неизвестность. Это был первый день совершенно новой жизни. В прошлой, хотя еще не далеко ушедшей от дороги детства жизни, был другой молодой человек. В дальнейшем Учитель научит его совершенно новому восприятию мира. Раньше Автандил не так относился к родным, друзьям, знакомым, — иной любовью к ним наделит его Учитель, иным, высшим пониманием наполнится его душа.
В какую-то минуту он почувствовал потребность выйти на улицу. Он встал, сложил постель и вышел. Взору его предстала удивительная, завораживающая картина. Солнце из-за горных вершин еще не поднялось, но было совсем светло от его розово-оранжевого отсвета. Воздух, напоенный неведомым тонким ароматом, был слегка прохладен. Учитель стоял поодаль, птицы кружили вокруг него, как будто приветствуя, некоторые из них садились ему на плечо. Он подставлял им руки, и маленькие птички спешили хоть ненадолго прикоснуться лапками к его ладоням. Крупные пернатые грудились у его ног, как домашние птицы у ног хозяина в ожидании корма. Учитель не кормил птиц, он давал им большее, он давал им жизненную энергию. Глаза Учителя светились добротой. Картина, представшая перед Автандилом, была поистине сказочная.
Это был первый день в другой, необычной для Автандила обстановке. Учитель и ученик свободно общались мысленно, не зная языка друг друга.
4
Последовала череда дней, каждый из которых приносил Автандилу новые знания и новые ощущения. Учитель обучал молодого человека пранаяме — это комплекс йоговского полного дыхания, физических и умственных упражнений. В комнату Автандила он никогда не заходил, да и он, Автандил, подсознательно чувствовал, что ему это тоже не следует делать. Он
