странное, едва ощутимое, но от этого не менее назойливое чувство. Как будто идеал перестал таковым быть, но понять, почему, Тиана никак не могла. Тряхнув головой, девушка заставила себя выкинуть странные мысли из головы.
— Нашла время рассуждать об отвлечённом! — выругала себя девушка, и добавила: — Совсем крыша поехала!
И еще сильнее затрясла головой. Откуда оно у неё выскочило, это выражение? Да и фраза «нашла время» — тоже не её. Пугающее ощущение. Как будто кто-то другой говорит твоими устами.
Неизвестно, куда завели бы девушку размышления, если бы не произошло неожиданное событие. На забрале скафандра вдруг появилась точка, обозначающая другой скафандр. Того самого Германа, которого она уже давно не ожидала увидеть живым. Сигнал был нестабильный и неровный. Девушка попыталась связаться с пассажиром, но ничего не вышло. Скафандр даже телеметрию его состояния получить не мог, не то что голос или изображение.
— Ладно, — пробормотала Тиана. — Он, по крайней мере, ещё жив. Хотя, может быть, в плену. И судя по всему, находится очень близко к капитанскому мостику. Подберёмся поближе.
Девушке было слегка неуютно. Что она скажет этому незнакомцу, который наверняка хорошо её знает. Интересно, какие у них отношения? Они дружны, или, может быть, нейтральны друг к другу? Кусто сказал, что она обязательно захотела бы его спасти. Значит, у них были хорошие отношения.
Девушка, несмотря на опасения быть обнаруженной, резко остановилась. Она откуда-то точно знает, что ликса зовут Кусто. Но ведь не принято давать имена ликсам! Когда и как это произошло?
Проход между жилой зоной и рабочей был не просто открыт — он был разворочен взрывом. На карте, проецирующейся на забрало, появились отметки — чувствительные сенсоры фиксировали какое-то движение. Как раз в той стороне, где располагался капитанский мостик и управляющий центр. Там шел бой, довольно активный. Её пока не заметили, тем более она вовремя свернула в один из боковых проходов, и подобралась поближе к сражению не по главному холлу, а используя технические проходы. Шла до тех пор, пока сканеры скафандра не набрали достаточно данных, чтобы можно было оценить масштаб сражения.
— Тиана! — раздался в наушниках голос напарника. — Слава всем богам! Жива и ходишь! Если ты скажешь, что и память сохранилась, я буду самым счастливым человеком на свете!
— Прости, — ответила девушка. — Память не сохранилась. Только какие-то обрывки всплывают.
— Нет в жизни идеала, — разочарованно ответил Герман, — Но это ничего. Главное — жива и мозг не повреждён, а память… хрен с ней, даже если не восстановится. В таком случае тебя ждёт множество крайне удивительных открытий.
— Я и так не могу от удивления отойти. Как только очнулась, сразу отправилась сюда, почти не общалась с Кусто, но даже то, что он сказал — невероятно.
— Надеюсь, он пока не стал тебя пугать, что мы… хотя ладно, потом, — непонятно ответил Герман. В наушниках раздалась серия взрывов, какие-то вопли, звуки выстрелов и ударов.
— Прости, отвлёкся, — снова заговорил Герман. — Я тут присоединился к группе выживших — команде и пассажирам. Мы уже несколько часов пытаемся прорваться в управляющий центр, но нас зажали, и теперь не совсем понятно, чья возьмёт. Из оружия остался, практически, только мой меч — к остальному зарядов нет. Тут, понимаешь ли, летели мирные шахтёры, и у них с собой большого арсенала нет. Фактически, то, что я притащил на себе, составляет процентов семьдесят всего, что у нас есть.
— Я сейчас нападу на них со спины! — решила девушка.
— Не вздумай! — тут же ответил Герман. — Их слишком много. У нас позиция хорошая, а тебя просто задавят. Нам бы ещё хоть десяток образцов чего-нибудь стреляющего — и мы бы их задавили, а так приходится изобретать всякое, и пока получается так себе.
— Почему они сражаются с собственными сервами? — всё-таки спросила девушка.
— О, это вообще смешная история, — ответил Герман после очередной паузы. — Эти бедолаги летели себе в какую-то богатую ресурсами систему, чтобы её, значит, разрабатывать. Передислоцировались с истощённого месторождения, насколько я понял. Команда большая и богатая, так что у них собственный корабль, переделанный из грузовика. Ну, значит, чтобы и оборудование таскать, и людей.
— Герман, это я уже поняла. Такие переделки для технофанатиков — обычное дело.
— Ага. Тогда, значит, ты знаешь, что мозги у корабля никто не переделывает. Прошивка стоит как у грузовика, только оболочку другую ставят. Так что, когда они оказались в непосредственной близости от этого их запретного города, мозги корабля решили, что нужно избавиться от биологической части груза, чтобы избежать полного разрушения и потери ценностей. Вот они и избавляются. От шахтёров осталась треть — триста человек, но большая часть сидит, забаррикадировавшись во всяких укрытиях, со мной тут всего несколько десятков. Капитана бы трогать не стали, но капитан сам помер из-за шторма. А у остальных взаимодействовать с мозгами корабля полномочий нет. Когда мы их начали оттаскивать от зоны обнаружения кто-то из команды решил, что это хороший шанс выжить и активировал стыковочные захваты. Скотина. Янис утверждает, что тот умник уже погиб, но я думаю, врёт, скотина. Понимает, что я тому гению рожу-то начищу, если узнаю.
«Вот дура! — обругала себя Тиана. — Могла бы и сама догадаться, почему тут всё так взбесилось! А я-то уже искусственный интеллект придумала!»
— Герман, что ты собираешься делать дальше?
— Что-что? Попробую вместе с выжившими всё-таки прорваться в управляющий центр и просто его отключить, — объяснил… напарник, наверное? — Они тут пытаются на коленках сконструировать какую-то особо злую взрывчатку, которая позволит снести нахрен бронированную переборку, закрывающую вход в рубку управления.
— Я помогу, — решила разведчица. — У меня автоматический споромёт и еще много зарядов, я думаю, смогу к вам пробиться.
Напарник явно доверился этим шахтёрам, но она-то знает — технофанатикам верить нельзя. Наверняка, как только они добьются цели, Германа постараются убить или пленить.
— Не надо! — попытался остановить её собеседник, но Тиана слушать не стала. Он просто не знает возможностей её оружия. К тому же она ведь не собирается нападать на них в лоб.
Хорошо, когда корабль переделан в кустарной верфи. Всегда остаётся множество технических переходов и лазов, которых не бывает у изначально сконструированного и построенного на официальных верфях кораблях — так думала девушка, когда подбиралась к крупной группе роботов, обосновавшихся недалеко от места, где прятался Герман. Маскировка скафандра работает, и несовершенные сенсоры сервов не могут её увидеть даже в прямой видимости, не говоря уже о том, чтобы засечь за какими-то препятствиями. Роботы что-то такое делали — кажется, пытались проделать дополнительный проход как раз туда,
