Перед ними была этакая громадная растительная пародия на шахматную доску, выписанная цветами по живому дереву.
В какой-то момент ближайшая к Тимофею ветка вдруг шелестнула, и с нее посыпались крохотные комочки прямо на него. Он инстинктивно вскинул руку, отбивая летящие в его сторону колючие шарики. Колючие, даже несмотря на куртку, прикрывавшую руку.
Вигала впереди гортанно закричал. Слов Тимофей разобрать не успел. Или просто не сумел? Создалось четкое ощущение того, что кричал эльф не по-русски. Совсем не по-русски. Дракон практически тут же спикировал. Скорость маневра была запредельной, просто невероятной для такой туши.
Шарики продолжали лететь. Эскалибур круто мчался вниз. Тимофей ощутил, как его начинает отрывать от кресла невесомость, и покрепче впился в спинку впереди. Домовой под курткой почти так же сильно цеплялся за его рубашку. Леха впереди отчаянно махал рукой, ловя медленно отплывающий от драконьей спины чемодан. В общем, все были при деле.
В какой-то момент дракон на лету изогнул шею, закинул голову назад. Громадная морда, скользнув к самому спинному хребту, вдруг глянула прямо в лицо Тимофею. Он на мгновение был удостоен счастья созерцать громадные, как тазы, выпуклые черные глаза. Вполне осмысленные глаза. Дракон обвел внимательным взглядом череду своих пассажиров — прямо осмотр произвел. И почти тут же драконьей головы перед Тимофеем не стало, Эскалибур стремительно, даже слишком стремительно для такой махины, выпрямил шею и снова понесся ноздрями вперед.
Перед самой лесной равниной дракон повернулся в воздухе, выравнивая угол атаки. Вертикальное направление полета сменилось горизонтальным. Древесные кроны вспученными холмами замелькали внизу. Движение потихоньку замедлялось. И свист рассекаемого воздуха начинал стихать. Похоже, они заходили на посадку. Во всяком случае, ничем иным этот сброс скорости Тимофей не мог объяснить. Правда, и познаний в тонком и сложном деле драконьего полета у него было — кот наплакал…
«И куда садиться-то будем?» — в смятении подумал Тимофей. В его мире самолеты чинно и прилично приземлялись на взлетные полосы, гладкие и заасфальтированные. А дракон, судя по всему, хладнокровно пер прямо на щетинившийся сучками и ветками лес.
Скорость упала практически до нуля, Эскалибур приземлился брюхом на дерево. Ветки под его весом хрустели и ломались. Драконья туша съехала по подламывающимся веткам вниз, прямо в создаваемый ею самой пролом. Внизу открылась поросшая зеленой травкой земля. Слишком уж далеко внизу, отчего Тимофей содрогнулся. Дракон камнем начал падать вдоль длиннющих стволов.
Это был лес из деревьев-великанов. Стволы в пять человеческих обхватов, высотой с десятиэтажный дом… Их авиалайнер стремительно просвистел сквозь них и с размаху плюхнулся на зеленую лужайку у корней одного из многовековых гигантов. Удивительно, но силы удара о землю Тимофей не почувствовал. Неужели громадное тело дракона сработало амортизатором? Маловероятно, но — факт… Он перевел дыхание и кое-как начал отцеплять свои пальцы от спинки Лехиного кресла. Костяшки, белые и затекшие, отделялись с трудом. Нет, непременно надо посоветовать этому дракону, чтобы он тут в дополнение к креслам еще и страховочные ремни нарастил… Вигала приподнялся над креслом и, не тратя времени на всяческие там ступеньки, просто спрыгнул вниз. С высоты трехэтажного дома.
Тимофей с уважением измерил взглядом высоту драконьей спины. Сам он на такое никогда бы не решился, несмотря на каждодневные тренировки, где было буквально все, в том числе и прыжки. Нет, есть что-то такое в этих эльфах, есть…
Он первым добрался до скоб-ступенек и осторожно спустился вниз на подрагивающих ногах. Сзади, не отставая, пер Леха, сопел и помахивал своим чемоданом как раз над его головой. Тимофей ступил на землю и огляделся. Вигала ходил вокруг тяжело отдувавшегося дракона, держа в руках кинжал. И надсекал плотную, скрипящую под острым лезвием шкуру. Почти тут же эльф выковыривал из звездчатого разреза что-то мелкое, быстро отбрасывал в сторону и переходил дальше. Тимофей пригляделся. Вся багрово светящаяся шкура дракона была покрыта небольшими вздутиями.
— Занозы? — громко предположил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Эльф глянул через плечо.
— Это не занозы, а семена Иггдрасиля. Дерево выпускает их, когда чувствует пришельцев из других миров. Они укореняются в теле, прорастают…
— Да уж, священное деревце… — пробормотал
Тимофей.
— Ты не понимаешь. — Вигала продолжал свое дело, скрип разрезаемой шкуры перемежался с гулкими драконьими всхлипами. — Иггдрасиль не просто священное дерево, он обладает разумом. Душой, если хочешь знать, чувствами… И страстно желает иметь своих наследников в других мирах. Такая вот простонародная крестьянская страсть к продолжению собственного рода. Гостей, то есть пришельцев из других миров, он чует — поскольку Иггдрасиль дерево не только разумное, но и, как это у вас говорится, еще и волшебное… И вместе с разумом обладает еще и магическими способностями. Когда чует чужаков, то каждый раз посылает свои семена, которые должны прорастать в телах гостей из других миров. И уже в этих телах уходить в те, другие миры. Поскольку в своем мире Иггдрасиль соседей не потерпит, даже если это будут его собственные дети…
— А как на это… э-э… реагируют тела гостей?
— О, ну это же очевидно, — просто объяснил эльф. — Они становятся удобрением для юного ростка и рано или поздно прекращают свое существование… А что это ты так подпрыгнул?
— Да так, — с напряжением в голосе проговорил Тимофей, стремительно охлопывая себя с головы до пяток. — Ищется мне тут что-то…
— На тебе ничего нет. На нас всех ничего нет, только на Эскалибуре.
— А мы, значит, им по росту не подошли? Это правильно, братан, на нас кушать почти нечего, кожа да кости… — задумчиво пробасил подошедший к Тимофею Леха.
— А ростку много и не надо, — утешил его эльф. — Вот тебя, э-э… братан, вполне хватило бы сразу на два ростка. На нас семян нет потому, что Эскалибур приманил их на себя. Он тоже владеет магией, не слишком сильной, правда, но на изменение направления полета семян его мощи хватает. А теперь вот, бедный…
— Защитил, значит? — изумился Леха.
Потом достал из-за пояса нож и потопал к задней драконьей лапе, с хрустом приминая высокую, сочную траву и с неожиданной нежностью приговаривая:
— Дело, похоже, нехитрое. Дай-ка я тебе помогу, братан…
— Буду премного вам обязан… э-э… уважаемый братан, — тут же с церемонной благодарностью в голосе отозвался хорошо воспитанный Вигала.
— Да я это не тебе, я это нашему летяге.
И Леха любовно погладил драконий коготь, возле которого стоял. Коготь, кстати, был с него ростом. Гигантская лапа дрогнула в ответ.
Тимофей вздохнул, тоже погладил, но уже своего земного друга-«печенега» по стволу. И пошел в глубь леса, предварительно сгрузив домового за шкирку на местную травку. Следовало срубить какое-нибудь деревце и сделать из него подобие лестницы — Вигала и Леха могли вырезать семена только на высоте своего роста, а припухлости, насколько он мог видеть, тянулись до самого верха. И еще неизвестно, насколько быстро эта гадость укореняется.
