— Это была Сестра Железо, наша новая Госпожа Меч. — Ноне не полагалось говорить об испытании, но она чувствовала, что этим она должна поделиться.
— Новая кто?
— Но сестра Сало...
— Ты прошла? — Ара перебила остальных.
— Да, прошла. — Нона подняла руку, чтобы опередить следующий вопрос Ары. — И у меня есть меч.
— Значит, мы не будем называть тебя Розовая Нона? — Джула усмехнулась.
— Нет. — Нона села рядом с Рули. — Если мне позволят принять обеты, я стану настоящей Красной.
— Так как же...
— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мое меч-испытание, — сказала Нона. — Мы здесь, чтобы поговорить о книге Джулы.
— Эй, это не моя книга, — запротестовала Джула.
— Очень жаль. Если бы это была твоя книга, нам не пришлось бы тратить столько сил, чтобы украсть ее. — Кетти нахмурилась, но тут же просияла, словно обретя новую решимость.
— Мы уже договорились об этом, Нона, но давай повторим. Нам нужны две вещи, чтобы провернуть это дело, и нам придется их украсть, хотя я понятия не имею, как. — Ара подняла два пальца, чтобы отсчитать их.
— Мы должны украсть, прежде чем сможем украсть, — прервала ее Рули, не выказывая никаких признаков раскаяния в предполагаемом преступлении. — И мы встречаемся под землей с одной свечой. Как будто мы ной-гуин!
Ара нахмурилась, увидев энтузиазм Рули.
— Во-первых, нам нужна «Книга Потерянных Городов» из тайника Сестры Сковородка. Она должна быть в Третьей комнате. Если у нас не будет запрещенной книги, которую надо вернуть, у нас не будет причин находиться рядом со хранилищем первосвященника. — Она загнула один палец. — Во-вторых, нам нужна печать настоятельницы. Без ее печати на нашем послании нас никогда не впустят.
Нона подняла свой палец.
— Еще нам нужны глазные капли, над которыми работала Отравительница.
Джула выглядела потрясенной:
— Она не зря их спрятала, Нона. Они опасны. Она сказала, что, используя их, можно ослепнуть.
— Это единственный для меня способ попасть туда неузнанной, — сказала Нона.
— К тому же с ними ты хорошо выглядишь, — добавила Кетти.
— Это не обязательно должна быть ты, Нона, — сказала Ара. — Любой из нас может это сделать.
— Это должна быть я. И речь идет не том, кто как выглядит, Кетти. — Нона бросила на нее прищуренный взгляд. Хотя ей действительно понравились те несколько дней, когда ее глаза были похожи на глаза любого другого человека. Регол сказал, что она ему нравится такой, какая она обычно есть. Уникальной. Но что бы он ни говорил, он долго смотрел в ее недавно прояснившиеся глаза, и часть ее хотела этого снова. — Четыре! — сказала Нона прежде, чем Ара и Джула успели возразить. — Нам нужен блестящий марджал эмпат, иначе это просто не сработает.
— Итак, четыре невозможные вещи. — Ара закружила тьму вокруг пламени свечи, заставив взлететь призрачных птиц.
— Нет, — покачала головой Нона. — Всего две. Как ты и сказала.
— Но...
— Вчера вечером в бойцовском зале я нашла для нас эмпата. Самого сильного из всех, кого я когда-либо встречала. — Четыре рта раскрылись. Нона заговорила первой: — И еще у меня есть вот это. — Она достала из кармана рясы янтарный диск, на одной стороне которого был вырезан глубокий рельеф, его край охранял золотой обруч, и все это медленно вращалось на золотой цепочке.
— Печать настоятельницы... — Джула уставилась на диск широко раскрытыми глазами. — Как?..
— Я украла ее, когда настоятельница обняла меня после меч-испытания.
6Святой Класс
Настоящее Время
ЧАЙНИК ДВИГАЛАСЬ ПО городу, завернувшись в кокон тени. Через час огромный красный глаз солнца сам увидит кровавую бойню, но не осталось ни одного свидетеля, который будет наблюдать, как он вытесняет ночь. Огни догорели, дым унесло ветром, но жуткая вонь гари осталась. Вонь, мертвецы и развалины их домов.
Скифроул не пощадил никого. Они нечасто оставляли свои трупы разбросанными, но тут и там их тела лежали среди мертвых фермеров, ткачей, пастухов и детей, которые могли бы когда-нибудь заняться этим ремеслом. В дверном проеме несгоревшей хижины лежала маленькая белокурая девочка, ее волосы были соломенными и грязными. Женщина рядом свернулась вокруг раны, которая убила ее. Грязь показывала, как далеко она проползла, чтобы дотянуться до дочери, но она умерла в трех ярдах от того, чтобы в тот последний раз дотронуться до ребенка.
В гавани, среди почерневших и полузатонувших обломков, все еще горела одинокая лодка. Нона, смотревшая глазами Чайник, спросила себя, что это за груз и почему он поддерживает пламя, когда все остальное уже давно кануло во тьму. Она знала, что Чайник потянула ее спящий разум вдоль их нить-связи, чтобы что-то показать. Слишком часто в последнее время Нона, зевая и скатываясь с кровати после первого пробуждения в предрассветные часы, обнаруживала себя обитающей в Чайник, пока Серая Сестра выслеживала добычу. В прошлый раз это был командир Скифроула среди его армии из пятисот солдат. Чайник призраком проскользнула между небольшими палатками и пробралась в большой шатер, где офицер спал под мехами хула. Нона не могла понять, зачем такой роскошью указывать на своих вождей. Имперские генералы спали в палатках, идентичных солдатским, именно для того, чтобы предотвратить подобные покушения.
Чайник отвернулась от темного озера и двинулась через город к его окраинам. Ей надо было что-то показать Ноне. Она редко говорила во время таких уроков, поскольку сосредотачивалась на том, чтобы выжить. Даже здесь могли скрываться мягкотелые Скифроула, готовые убить или захватить разведчиков, или ассасины ной-гуин, верные только тому, кто платил им гонорар, и больше никому.
Впереди замаячило более крупное здание, ни одна деталь не была скрыта от ночь-зрения Чайник. Каменное сооружение, крыша исчезла, вероятно, взятая пламенем, хотя вонь гари чувствовалась здесь не так сильно. Чайник подошла поближе. За зданием стояли могильные памятники. Дюжины. Значит, церковь. Чайник взглянула на небо, туда, где среди багровых рассеянных небес белела Надежда. Значит, церковь Надежды, по замыслу лишенная крыши, чтобы белый свет мог проникать внутрь и смывать все грехи.
И вдруг, когда Чайник приблизилась к разбитым дверям, Нона поняла, где находится. Белое озеро, меньше чем в восьмидесяти милях от стен Истины. Белое озеро, где под землей лежит ее мать и, без сомнения, теперь на ней лежит распростертый проповедник Микэл. У Адомы были отделившиеся от основной массы войск армии, грабившие всего в пяти днях марша от столицы. Быстрые лошади могли доставить их к подножию Скалы Веры меньше чем за половину этого времени.
Что-то привлекло внимание Чайник. Что-то, что Нона упустила. Чайник прижалась к церковной стене, притягивая к себе темноту, словно вдыхая воздух. Ночь вошла в нее, как чернила впитываются в промокательную бумагу. Вот оно, на другом конце кладбища — бледное, ищущее щупальце, почти плоское, прижатое к земле, бесплотное, как туман. Еще одно, длиной в несколько ярдов, змеится между могилами. Боль-паук, какое-то существо мягкотелых на службе у Бой-королевы Скифроула Адомы. Ходили слухи, что они породили этих чудовищ, выпустив демонов из черного льда и нечестиво соединив их с плотью.
