— праздник для Дев.
— Скоро… скоро будет полнолуние, — отозвались они.
— Хорошо, — вздохнула я, предвкушая. — Теперь никто не сможет лучше утешить меня и оскорбить Датэ. Луна — как последняя из Дев, прекрасна и недосягаема. Смотря на неё, он может думать только о том, что ему никогда до неё не добраться.
— До вас тоже! — поспешили они заверить меня. — Этот дворец — ваше небо, вы в безопасности здесь. Ответственность за вас взял на себя император. Он пришёл за вами и принёс сюда сам, потому что никому кроме к вам прикасаться не дозволено.
Ну что сказать, Дитя пока справлялось лучше Старца, при том, что было таким же отступником.
— Мы видели, как он нёс вас на руках, — продолжили девушки. — Казалось невероятным, что ребёнок может быть таким сильным, пусть даже отшельник.
— Ему помогала не его сила отшельника, а моя, — ответила я. — Наша основательница была невесомой, она ходила по воде, будто по земле — смело, твёрдо, а по земле будто по воде — бесшумно, не оставляя следов.
— Вы такая лёгкая?
— Нет. — Я встала и медленно, с наслаждением вытянулась. — Но ты тоже сможешь поднять меня.
— Но мне нельзя прикасаться…
— Можно.
Весом дело не ограничилось. Мы сравнивали, изучали друг друга и рассказывали об обычаях своих миров. Но любопытство не сделало меня беспечной. Смотря на них и слушая их смех, я невольно думала о своих погибших сестрах. Мне казалось, что я уже купаюсь не в ароматной воде, а в их слезах, пролитых по вине Датэ… А потом я учуяла резкий запах крови, который ударил наотмашь почти буквально. Запах убийства, что стоял в воздухе так долго, перебивая благоухание наших садов.
— Ты поранилась? — тревожно воскликнула я, потянувшись к девушке, которая всё так же беспечно шутила с подругами.
— Что? — Она недоумённо глянула на свои бёдра. — Ох! Я… Простите! Так неловко, я сейчас же…
Смущённая, а не испуганная, она дёрнулась к ступеням, но я остановила её.
— Я помогу, потерпи.
— Нет! Это же просто…
Я положила руку ей между бёдер, кажется, смущая ещё сильнее, хотя наши тела были одинаковы за исключением разве что треугольника волос у неё внизу. Кровь коснулась моих пальцев, и девушка вскрикнула именно так, как если бы я дотронулась до открытой раны.
Этот момент для появления выбрали женщины, что пришли сюда прибраться. Они были одеты просто, на их измученных жарой и работой лицах застыла какая-то смутная тревога. Они явно разговаривали и думали о чём-то прямо противоположном тому, что увидели в следующую секунду.
Вещи, что они принесли для уборки, выпали из их рук.
— Ох, госпожа!.. Мы думали, вы уже у императора, — запричитали они, перебивая друг друга. — Он ждёт вас, чтобы встретить, как самую почётную гостью.
— По крайней мере, я не заставлю его ждать десять лет, — проговорила я, отпуская девушку, и та медленно сползла в воду, кажется, чувствуя себя намного лучше, чем раньше. — Разве бессмертному есть куда торопиться?
— Потом у Его Величества будет военный совет.
Значит, Датэ он ждёт в большей степени, чем меня. И это понятно.
Я задумалась. Внешний мир заставлял Дитя подчиняться расписанию. Собирать военные советы. В одиночку противостоять армии Калек. Брать ответственность за людей, которых Мудрец обязал его судить, а не защищать.
Я знала: выйди я во Внешний мир, и он поглотит меня, искалечит, погубит. И я не торопилась к нему приобщаться. Окажись здесь Старец, он бы сказал, что с такими мыслями мне самое время вернуться к нему в ящик.
Чтобы выкинуть его из головы, я протянула руку к женщинам, приглашая.
— Так, как встречаете меня вы, не сможет встретить даже император. Я лишь листок, оторвавшийся от дерева, которое давно срубили. Если бы вы видели это дерево, вы бы меня даже не заметили, спрятанную в тени моих сестёр. Но теперь они мертвы, а мне выказывают небывалый ранее почёт. Прошу, подойдите и сделайте меня хоть немного достойной их славы и вашего гостеприимства.
Ладно, их не пришлось долго уговаривать.
Когда через час женщины всё же собрали меня на встречу с императором, морально я была готова к ней ещё меньше, чем раньше. Одиночество тяготило меня так же, как платье, в которое меня облачили. Куча ткани, закрывающей каждый участок кожи. Перчатки на руках. Практически непроглядная вуаль на лице. Веер, которым я должна была загораживать то, что просматривалось через вуаль. Даже в гробу было бы уютнее, и я знала, о чём говорю.
Для Дев, которые ценили свободу во всех её проявлениях, этот наряд был равноценен веригам, а любые стены, даже императорского дворца, были тюрьмой в сравнении с пышными садами моего дома. Потерять его таким образом было больнее изгнания, а ведь изгнанию у нас предпочитали казнь. Бессмертные выбирали смерть, лишь бы не быть отлучёнными от рая.
Вечность здесь, среди смертных, теряла всю свою привлекательность. Тогда как у самих смертных она и даже её побочные эффекты вызывали восхищение.
— Посмотри на мои волосы, — тихо ахала моя свита, семеня следом.
— А ты потрогай мою кожу.
— Синяк так болел, а теперь он исчез без следа.
— А от этого пореза должен был остаться шрам.
Да, иногда бывает очень полезно просто принять ванну в жару. Так что я ничуть не раскаивалась в том, что заставила ждать того, кого обычно ждали с нетерпением все остальные. К примеру, сотня влиятельных, опасных, посвятивших себя войне мужчин, которых он теперь принимал. Намного более грозное собрание, чем караул у двойных дверей, хотя уже только он впечатлял. Солдаты из дома Утешений и рядом не стояли. При том, что теперь это были женщины.
— Они из личной гвардии императора, — подсказала мне девушка из свиты. В её голосе звучало почтение и капля зависти. — Туда принимают младших дочерей высокородных аристократов. Так как они постоянно находятся рядом с Дитя, они живут намного дольше обычных людей. И они сильнее большинства мужчин.
Новость, которая не могла не радовать. Очнувшись в борделе, я начала верить, что все женщины Внешнего мира — рабыни.
— Император просит прощения за то, что поставил государственные дела превыше долга перед вами, Ясноликая госпожа, — ровно произнесла одна из воительниц, облачённых в яркую форму. — Пока совет не закончится, можете осмотреть дворец, любые двери в нём открыты для вас. Его Величество надеется, что вы не заскучаете. Вы можете выйти в сад, а можете осмотреть его коллекцию произведений изящных искусств…
— Я уже увидела жемчужину этой коллекции и лучший цветок его сада,
