Эстелла опустила лупу, которую держала в руке, и, повернувшись, уставилась на Джейми:
— Ты ведь шутишь со мной, правда, Джейми?
— Нет, — в волнении мальчик вскочил на стол и принялся ходить по самому краю, балансируя руками, словно канатоходец в цирке. — Мой отец подарил его моей маме в день свадьбы. Он стоял в специально отведенном месте на ее туалетном столике как символ их любви.
— Что с ним стало, Джейми? Его похитили во время осады?
— Наверное. Не помню. Я столько раз пытался вспомнить… Но все забылось. Я помню… — он замолчал, глядя на освещенный полуденным солнцем пейзаж за окном.
— Что ты помнишь, Джейми?
— Помню, мама сказала, что Донан знает о проклятье замка Клоу, — Джейми поднял глаза. — Вы о нем тожё слышали?
Эстелла кивнула:
— Все женщины рода Кэмеронов обречены умереть молодыми.
— Нет, оно заключается вовсе не в этом.
— Не в этом?
Он покачал головой:
— Проклятье вот в чем: полюбив, мужчины рода Кэмеронов любят так беззаветно, что могут отдать свое сердце возлюбленной только раз в жизни. Если Кэмерон попытается полюбить другую женщину, он погубит свое счастье и свою жизнь.
— Это объясняет произошедшее с отцом Роба.
— Ага. Его сердце было разбито после смерти дочери и жены. И он потратил всю свою жизнь, пытаясь найти новую любовь. Но он все потерял. И так было с незапамятных времен. Враги рода Кэмеронов знали об этом проклятье и использовали его себе на пользу.
— Каким образом?
— Угрожая жизни женщин. Они знали, что воин рода Кэмеронов скорее погибнет, чем пожертвует жизнью своей любимой. Моя мама понимала, что Донан хочет использовать ее, чтобы поймать в ловушку моего отца, и послала меня забрать «Звезду Шотландии» и принести ей в главный зал. Она надеялась выторговать за алмаз жизнь моего отца. Мама сказала мне, что я должен поторопиться, потому что Донан не хотел ждать.
— И ты сделал, как она просила?
— Я пытался. Помню, как бежал по длинному темному коридору с алмазом в руке. Но тут я услышал крик, крик моего младшего брата. И как будущий воин я знал, что должен спасти его жизнь — даже ценой своей собственной. Я побежал в детскую спасать брата. Но было поздно. Один из воинов Донана уже схватил его и хотел унести с собой.
— Боже, Джейми! И что ты сделал?
— Я должен был спасти брата, но я обязан был сделать то, о чем просила меня мама. Я носил нож на поясе и умел с ним обращаться. Так что вынул его из чехла и последовал за человеком, схватившим моего брата. Подкравшись как можно ближе, я метнул в него свой кинжал. Но вдруг воин повернулся, я понял, что промахнулся. Нож попал ему в плечо и привел его в ярость. В бешенстве он проткнул моего брата мечом, а затем бросился на меня. Эстелла зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
— Мне стало понятно, что я потерял шанс спасти не только брата, но и моих родителей. В отчаянии я как можно быстрее побежал к главной зале. Я слышал топот за своей спиной и знал, что убийца моего брата все еще гонится за мной. Я почувствовал боль от удара мечом и понял, что получил смертельную рану. Однако, падая, я оказался у этого человека под ногами. Он споткнулся и упал вперед, напоровшись на собственный меч. Он упал прямо на меня, и я испугался, что так и умру. Наконец мне удалось выбраться из-под него. Я отполз в сторону и спрятался, потому что замок был полон воинов. Эстелла огляделась по сторонам.
— Где ты спрятался?
Джейми указал на дальнюю стену.
— Там было несколько расшатавшихся кирпичей, их можно было вытащить из кладки; мы часто играли тут с братом. Я забрался туда. Наверное, я очень ослабел. И мало что помню — только звуки боя, который, казалось, продолжался несколько часов или дней. Наконец, когда все затихло, я выбрался из своего укрытия и пошел искать своих родных.
Мальчик уселся на краю стола и замер, глядя в пространство.
Эстелла подошла и обняла его.
— Наверное, это было ужасно, Джейми…
— Да, — мальчик уткнулся ей в плечо, голос его стал тише. — Все было залито кровью. В комнатах стоял дым, я знал, что Донан поклялся сжечь замок дотла.
— А твоя семья?
— Они все были… мертвы. Мой отец… моя мама… мой брат.
— А ты, Джейми? — Она ощутила тепло его тела. Джейми негромко ответил:
— И я. Во всяком случае, я решил, что умер. Я видел свое тело там, в укрытии. Но даже после того, как оно превратилось в прах, я оставался здесь. И до сих пор нахожусь здесь и все это время сплю в том самом укрытии.
— Я его не вижу.
— Сто лет назад здесь делали реконструкцию. Эти стены обшили панелями из красного дерева. Я просто прохожу сквозь них каждую ночь и возвращаюсь на свое старое место.
— Но ты не можешь… уйти домой? Джейми покачал головой:
— Я должен кое-что сделать, — он слегка отстранился и пристально посмотрел ей в глаза. — Только не знаю, что именно. И так устал. Я просто хочу домой.
Эстелла подняла его на руки и нежно поцеловала залитые слезами щеки.
— Ты вернешься домой, Джейми.
— Вы думаете?
— Да. И если я чем-нибудь могу тебе помочь, то сделаю это. Обещаю, — она вдруг поняла, что хотя Джейми родился сотни лет тому назад, его душа и сердце по-прежнему были как у маленького мальчика. Очень грустного и тоскующего по своим родным ребенка.
— А что стало со «Звездой Шотландии», Джейми? Мальчик грустно покачал головой:
— Не знаю. Я хотел спрятать ее, сохранить в надежном месте. Но ничего не помню. Может быть, я уронил ее в спешке. Может, кто-то нашел ее и забрал с собой. Это было так давно.
Вдруг кто-то сказал низким голосом:
— Так это и есть тот самый профессор, специалист по антиквариату, который должен спасти Роба!
Эстелла ощутила холод и поняла, что Джейми исчез. Она пересекла комнату и протянула руку:
— Меня зовут Эстелла Синклер.
— Мое имя Гриффин Маккензи, — он протянул свою руку и задержал ее ладонь, когда девушка попыталась высвободиться. — Поскольку закладная на замок Клоу принадлежит мне, я решил взглянуть на вашу работу и посмотреть, что вы тут обнаружили.
Она увидела, как жадный взгляд Маккензи рыщет по картинам, статуям, золотым и украшенным драгоценностями безделушкам.
— Какая жалость, что Робу придется расстаться со многими фамильными ценностями. Я говорил, что если эти вещи по-настоящему ему дороги, пусть они остаются в стенах замка. По крайней мере, здесь ими могут насладиться будущие поколения.
— Как великодушно с вашей стороны! — сказала Эстелла ледяным тоном. — Возможно, вам следовало проявить ваше великодушие, продлив срок выплаты долга. Тогда лорд Кэмерон мог бы оставаться здесь, в родных стенах, в окружении вещей, дорогих его сердцу.
