у тебя спрашиваю, ведь скоро руководство сменится, — Таша надела пальто, сапоги и подхватив сумочку, выбежала из квартиры. — Брюки надень, Казанова.
Грем стоял перед зеркалом в полный рост и его разбирал смех. Он оценил всю пикантность ситуации, в которую угодил. Я смеялась вместе с ним.
— Таша права.
Конечно права, такая замечательная помощница, а ты превратился в тряпку.
Избавляясь от спиртного, Таша пропустила бокал с алкоголем, а дядя его заметил, и отказываться не собирался. Он взял с подоконника из-за шторы оставшееся виски и, не раздумывая, поднёс ко рту. Выпить ему не дала, выбив бокал из рук и тот, отлетев на пару метров, упал на пол разлив содержимое.
— Чертовщина.
— Нет, это я Маша.
Были моменты, когда я выпадала из жизни, а когда возвращалась, было страшно, что возможно наступит момент, когда меня не станет. В это раз дядя предстал передо мной полностью одетый, выбритый и собранный, он явно готовился к выходу в свет. Он ответил на прозвучавший вызов телефона.
— Говорите. Да, я вызывал. Хорошо.
Грем ждал такси, хорошо, что сам за руль не сел.
— Куда везти?
— Южный. Семьдесят шесть.
— Как скажите.
Грем расположился на переднем сидении и поехал в офис. Вспомнил, что кроме алкоголя есть и другие обязанности. Я следовала за ним и гордилась тем, что он смог собраться и вспомнить, кто он есть. Повелительным тоном, не повышая голоса, дядя затребовал отчётов. Опешившие сотрудники, не ожидавшие появления начальства, суетились, стараясь быстрей выполнить запрос руководства.
В течение часа он получил всю информацию по компании, последний год он не интересовался делами компании, на выпивку хватало и ладно. Давид не упустил возможность поживиться.
— Добрый день. Вижу вам лучше. Кофе?
— Таша, ты вовремя. Мне нужна твоя помощь.
Мужчины. Нет, чтобы извиниться, сразу к делу.
— Чем я могу помочь.
Дядя у меня ещё тот авантюрист, надо же разработать такой план, с возможностью доказать нечестную работу сотрудников компании близких к руководству. За пять минут он посвятил помощницу в задумку.
Хочу увидеть это. Больше всего хочу посмотреть на лицо Мариэль, когда она поймёт, что осталась ни с чем. Таша с Гремом отправились воплощать план в действие, а я осталась в его кабинете и не зря, в их отсутствие пришёл Давид, для того, чтобы покопаться в бумагах. Ему доложили, что руководство потребовало отчёты за последний год. Он принёс с собой бутылку водки и оставил на видном месте, не успокоится никак. Ничего, я отучу его от дурной привычки лазить по чужим вещам. Бутылка со спиртным была открыта, скорее всего, для того чтобы Грем не задумался, откуда у него в личном кабинете появилась бутылка. Тем проще, подошла к Давиду и, наклонив над его головой стеклянную тару, вылила содержимое на него, жаль, что не всё. Он отпрыгнул, но пахло от него как надо. Давид смотрел на бутылку, которая без посторонней помощи вернулась на стол, и не мог поверить в только что произошедшее. Он протёр глаза и, оглядевшись по сторонам, сбежал из кабинета Грема.
Спустя время, понаблюдав за работой офиса и смешками за спиной Давида, только одна смелая дама высказала начальству.
— Пить с утра дурной тон.
Я переместилась в квартиру на четырнадцатом этаже, где застала Грема и Ташу. Я говорила что вуайеризмом не страдаю, но глядя на то, как двое занимаются любовью, причём в рабочее время, и как только уговорил, вспомнила Люта. У нас так далеко не зашло. Стоит оставить их на время и проверить чем занимается Мариэль. Как всегда, переместилась быстро и с недоумением оглянулась.
— Отель? Что она может здесь делать?
Ответ нашёлся быстро в номере люкс с мужчиной значительно старше Давида. Опытный игрок на поле бизнеса. Если в паре с Давидом, старался удовлетворить Мариэль он, то тут ей надо было постараться чтобы не оказаться за бортом, как ненужный балласт. Она гладила мужчину по груди, заглядывая ему в глаза, а он, устроившись на двух подушках, закинув руки за голову, смотрел на обнаженной тело любовницы. Что-то слишком часто я стала попадать на сцены восемнадцать плюс.
— Арье, стоит ещё немного подождать и Грем поставит свою подпись.
Он не оценил её попытку задобрить его и оттолкнул от себя.
— Это я слышу последние месяцы. Чем ты занимаешься, что не можешь обработать одного пьянчужку.
Мариэль обиженно завернулась в покрывало.
— Он не обращает на меня внимания и не может простить Машкину смерть.
— Меня это должно беспокоить?
— Нет. Конечно, нет. Что ты. Ты ведь помнишь, что обещал мне?
— Я помню всё, но компания до сих пор принадлежит не мне.
— Это скоро изменится.
Мариэль попыталась обнять Арье. Он не позволил ей это сделать.
— Когда документы будут у тебя на руках тогда и звони.
Арье оделся и ушёл, оставив Мариэль одну.
— Я всё равно стану директором компании. Не хочешь помогать, желаешь получить всё в готовом виде, так зачем ты нужен.
Хороший вопрос, несложно понять, что её привлекло в Арье, но такой не будет церемониться. Пока он может получить выгоду, не прилагая для этого никаких усилий, сможет потерпеть таких, как Мариэль и Давид.
Всё предсказуемо. Пока Мариэль бегала по номеру я забрала из её сумочки паспорт и выкинула в мусорное ведро. Директором она решила стать. Не так быстро. Теперь к Давидке у него тоже есть документы, от которых стоит избавиться, за одним лишу его возможности снимать со счетов деньги. Слишком спокойно живёт, пусть понервничает, будет меньше времени тратить на интриги.
В очередной раз, осознав себя, увидела Грема в окружении пустых бутылок, такого, как тогда, когда увидела в первое моё возвращение. Рядом с ним сидел Давид. В соседней комнате с камерами наблюдения расположились сотрудники органов правопорядка и производили съёмку происходящего в спальне. Грем прекрасно исполнил свою роль и поставил, наконец, долгожданную Давидом подпись на документах по передаче компании новому хозяину. Брезгливо поморщившись от вида, опустившегося на дно жизни Грема, он аккуратно убрал документы в папку.
— Советую тебе подыскать работу, скоро пить будет не на что.
— Полностью с вами соглашусь, — в комнату вошли оперативники. — С небольшой поправкой. Работу вам предоставят, как и определят место жительства.
Таша появилась, как только Давида вывели из квартиры. Слова им были не нужны. С этого момента мой дядя под надёжным присмотром. Среди всего прочего хлама, которым был завален стол, лежала моя фотография и ручка, её Давид после подписания нужных бумаг бросил на стол. Взяла снимок и перевернула его, решив оставить Грему послание.
