на протяжении следующих шести столетий. При его написании Бенедикт опирался на проповеди святого Василия и работы Иоанна Кассиана, однако именно он сумел в этом кодексе оставить главные формы жизни уже существовавшего монашества Запада. Отличаясь здравомыслием, Бенедикт вложил в этот труд огромную страсть и неукротимую христианскую веру. Устав отражает великолепное понимание всех реальностей жизни монашеской общины наряду с осознанием силы и слабости человеческого естества. И хотя избранному общиной настоятелю предоставлялась абсолютная власть, пользоваться своими полномочиями ему предписывалось столь взвешенно, «чтобы у самого страстного из подопечных не погасло стремление к чему-то большему, а самого слабого душой не оттолкнуло своей суровостью». В правилах ежедневной жизни общины говорится о еде, питье и одежде. Обычно монахи облачались в черное, а из какого материала шить одежду, определял аббат в зависимости от климата и сезона.
Монашеская пища была весьма умеренной: Бенедикт настаивал на отказе от мяса и сам строго соблюдал посты. Монахам вменялось в обязанность постоянно молиться и петь духовные псалмы — в определенное время дня и ночи, и не только в храме, но в постели, за столом; они должны все время чему-то учиться, обучать других, но самое главное — постоянно заниматься ручным трудом. Laborare est оrаrе — «труд — это молитва». Монахи работали в поле, обеспечивая монастыри продовольствием, и переписывали тексты на пергамент — причем не только Библию, но и произведения классических авторов. Каждый монастырь был обязан иметь собственную библиотеку, а любой монах должен иметь перо и письменные принадлежности.
Бенедикт жил в суровую эпоху. Готы, обосновавшиеся в Северной Италии, постоянно воевали, обороняя свои восточные границы от войск императора Юстиниана и его знаменитого полководца Велизария. В 546 году, за год до смерти Бенедикта, готы в очередной раз захватили Рим и полностью его разрушили: на протяжении сорока дней город походил на безжизненную пустыню. Столица несколько раз переходила из рук в руки, и в результате последнего освобождения войсками Юстиниана город оказался настолько опустошен, что, по мнению Гиббона, это событие ознаменовало «окончательный закат римской цивилизации». Во времена Бенедикта Италия вышла из сумерек Древнего мира и погрузилась во тьму раннего Средневековья; но, несмотря на сгустившийся мрак, первые европейские монастыри, возникшие под идейным руководством Бенедикта, «стали центрами света и жизни… сохранив за своими стенами и распространив дальше все, что осталось от древней культуры и духовности». Постепенно они составили основу не только европейской культуры, но и европейской экономики, поскольку, пока государства отчаянно боролись за существование, а многие некогда великие страны попросту исчезли с карты мира, единственными оплотами цивилизации оставались монастыри.
Незадолго до смерти Бенедикт велел одному из своих учеников, Мауру, основать новый монастырь в Гланфеле, что вблизи Анжера (Южная Франция). Примерно в то же время кельтский миссионер Колумбан заложил ряд монастырей в Вогезских горах — Аннегри, Люксель и Фонтень, а также аббатство Боббио в Италии. Жившие там монахи постепенно отказались от довольно сурового и негибкого устава, который им когда-то предложил ирландец Колумбан, и взяли за основу более продуманный Устав святого Бенедикта.
Как мы уже говорили, в 596 году папа Григорий I, сам бывший монахом-бенедиктинцем, направил Августина, тогдашнего настоятеля собора Святого Андрея в Риме, и сорок братьев-бенедиктинцев с христианской миссией в город Этельберт — к языческому владыке Кентского королевства. В Англии папские посланники установили контакт с кельтскими католиками, которые в результате варварской агрессии оказались на время отрезанными от Рима, и в 664 году синод в Уитби официально провозгласил возвращение английских братьев в лоно Римско-католической церкви. Это событие вызвало прилив религиозного энтузиазма в Северной Англии. Так, Бенедикт Бископ, знаменитый полководец короля Осви Нортумбрийского, оставив военную карьеру, стал священником, а побывав в Риме, постригся в монахи и поселился в монастыре Иль-де-Лерин. Позднее он вернулся в Англию, где основал два новых монастыря — в Ярроу и Вермауте. В 690 году английский монах-бенедиктинец Виллиброрд, родом из Нортумбрии, отправился на корабле в места, которые мы теперь называем Голландией, чтобы крестить языческое племя фризов. Его примеру последовал Бонифаций, другой бенедиктинский монах, родом из Девона, который также обратил евангельские проповеди к диким германским племенам. Он погиб от рук фризов и похоронен в монастыре, который успел там основать.
Достижения этих христианских миссионеров были закреплены строительством новых монастырей в их память. За два столетия, прошедшие после смерти Бенедикта Нурсийского, облик католических монастырей поменялся решительным образом — из убогих прибежищ для беженцев и одиноких отшельников они превратились в мощные административные комплексы по управлению обширной недвижимостью. В таких районах, как Бургундия и Бавария, монастыри стали главными центрами цивилизации, и часто в них располагались епископские резиденции, а епископ-настоятель держал в руках рычаги политической и духовной власти. Некоторыми княжествами, такими как Кельнское, Майнцское и Вюрцбургское, вплоть до 1802 года управляли епископы, пока их силой не сместил Наполеон.
У язычников тоже были свои мученики, и подчас было непросто отличить крещение от завоевания. После того как вождь франков Хлодвиг обратил свои взоры в сторону христианства, для всего духовенства Западной Европы его соплеменники стали главной опорой, а церковь в благодарность за это стала открыто поддерживать франкскую экспансию. Теперь происходило слияние галло-романского населения и франкских завоевателей. Нередки стали смешанные браки, и «римляне» все чаще меняли свои латинские имена на франкские. К VI! веку начала формироваться «французская» аристократия, которую историк Фердинанд Лот охарактеризовал как «буйное, задиристое и невежественное сословие, с презрением относящееся к любым интеллектуальным занятиям, неспособное осознать серьезные политические понятия и отличающееся крайней эгоистичностью и самомнением».
В противоположность самоотверженности и здравомыслию официальных лидеров античной эпохи новый правящий класс преследовал лишь собственные шкурные интересы и был абсолютно равнодушен к общественным ценностям. В результате крушения торговли единственным источником благополучия стала земельная собственность, а землевладение превратилось в главную опору реальной власти. Существовали обычаи и понятия, но практически отсутствовало законодательство, которое могло хоть как-то сдержать власть феодала. Варварство франков, выразительно описанное еще Григорием Турским, особенно проявилось в эпоху правления Меровингов, наследников Хлодвига, когда, по словам Фердинанда Лота, «король погряз в пьяных загулах, а придворные подражали ему. Во второй половине VII и VIII столетии ситуация еще больше усугубилась и многие короли — из-за невероятно порочной жизни — умирали совсем молодыми, становясь жертвами собственного невоздержания».
По причине такого растления и просто физической неспособности Меровингов управлять монархией реальная власть сосредоточилась в руках первых министров, которых называли майордомами; среди них наиболее известен Карл Мартелл. Его сына Пипина Короткого папа Захария возвел на королевский трон вместо последнего из Меровингов —
