его макушку. Горгул мягко, но настойчиво освободился. Лицо у него при этом было совсем не приветливым, а взгляд — осуждающим.
— Поня-я-тно, еще не просох! — горестно вздохнул фей и выпрямился. — Тессайн прибьет его за пьянство. И нас за компанию.
— Не мудрено, леронийское вино даже нас отпускает только на третий день, а он, обычный человек, полбутылки вылакал за раз.
А это кто сказал?
Я давай считать и тыкать пальцем:
— Ык, — произнеся имя орка и вправду икнула, — раз, Тим… — Вот-вот вырвется икота… не вырвалась, пронесло, — два, ты, — ткнула в Хармса, — три.
Все на месте. Кто четвертый?
Я недоумевала. Напрягла мозг, пытаясь вспомнить четвертого парня. Определенно, он был мне знаком.
В мозгу что-то щелкнуло.
Вспомнила незадачливого поклонника Мариссы. Кажется… кажется его зовут Эльдар.
— А, это ты! — махнула рукой. — Привет, Эдик, как жизнь?
И глупо хихикнула.
— Вообще-то я Эльвар, — хмыкнул тот.
— Да-а-а! — погрозила ему пальцем. — Я тебя знаю!
Меня внезапно потянуло на поэзию. В голове всплыли строчки бессмертного Александра Сергеича. И я, возведя очи к небу, то бишь к потолку, заломив руки и тяжко вздохнув, продекламировала в лучших традициях драмы:
— Эльвар, о, милый друг, приди, подай мне руку,
Я вяну, прекрати тяжелый жизни сон…
У парней округлились глаза. Тим попытался закрыть мне рот, и у него это даже получилось. Теперь, выпучив глаза, я продолжала мычать в фейскую ладонь.
— Вот засада! — проговорил он, с трудом сдерживая мое вдохновение. — Этот пьянчужка целую ночь не затыкался. Вся общага слышала его стихотворные излияния.
А я что, несла вчера прекрасное в массы — и не помню как? Такой момент пропустила!
Любопытно, что за шедевры выдавала? Лермонтова читала или Некрасова? Зря что ли на филологическом училась?
Фей на секунду отвлекся, его ладонь ослабела, так что я умудрилась вывернуться, освободить рот и громко, с чувством выдала:
— Эльвар, и почему в часы глубокой ночи
Я не могу тебя с весельем обнимать?..
Тим застонал и закатил глаза. Горгул и орк молча наблюдали. Оборотень, весело блеснув глазами, заметил:
— Поэтому и пришел. Знал, что моя помощь понадобится.
— С какой стати ты будешь нам помогать? — с досадой поинтересовался у него Тим.
— Приказ Ариана.
Я окинула медведя почтительным взглядом. Вот оно как! Снежная ящерица обо мне беспокоится…
— А ты справишься? — фей все еще сомневался. — Тут нужен как минимум высший уровень, чтобы он очухался.
— Ты бы поучился с моими однокурсниками, тоже освоил бы заклинание мгновенного отрезвления, — ответил оборотень, усмехаясь. — Тессайн наказывает жестко, и всю группу, стоит кому-то одному проколоться.
— И в радости немой, в восторгах наслажденья
Твой шёпот сладостный и тихий стон внимать… — разошлась я не на шутку.
— Я тебя умоляю, поспеши и приведи его в чувство, за мной должок не прогорит, — взмолился Тим, пытаясь закрыть мне рот. — Если Злат, не дай боги, заявится в таком состоянии, Тессайн порвет нас всех на клочки.
Эльвар не стал ждать, пока Тим бухнется перед ним на колени и станет слезно умолять. Хотя мой друг уже был почти согласен на это. Сплел руну и приложил ее к моему лбу.
Кожу обожгло, словно к ней прикоснулись кусочком льда. Холод разлился внутри головы, проясняя сознание и прогоняя остатки хмеля.
Я моргнула. Туман перед глазами постепенно исчез. Туман в мыслях — тоже. Кажется, я протрезвела.
— Который час? — произнесла, вскакивая на ноги.
Меня слегка шатнуло. Видимо, следствие вчерашней попойки до конца не прошло.
— У нас пять минут, чтобы оказаться на тренировочной площадке, — хмуро ответил горгул.
Я поймала его странный взгляд. Но спросить, почему он так смотрит, не успела. Хармс быстро вышел.
Ладно, будет время — подумаю. Может, я вчера что лишнее сболтнула?
К построению мы опоздали всего на одну минуту, за это куратор заставил нас пробежать десять кругов лишних. И хоть друзья ни в чем не упрекнули меня, я чувствовала себя ужасно виноватой перед ними.
* * *
На следующий день я урвала время и сварила любовное зелье. Перебрала травы и коренья, разложила по списку и отправляла их в самоварительный горшок в определенной пропорции каждые пятнадцать минут. Осталось добавить один самый важный компонент.
Взяла нож и резанула по пальцу, слегка покривившись от боли. Пара капель упали в отвар, и вода тут же окрасилась в ярко-красный цвет, пошла пузырями. Через несколько мгновений все стихло, пена опала, а травяное зелье стало прозрачным. Кровь феникса очистила отвар от примесей, растворила элементы и превратила зелье в чистую воду с определенным эффектом.
Теперь нужно наложить заклинание, чтобы действие отвара длилось долго. Очень долго.
Вот и все. Слова произнесены, сложены в магический символ, который крепко-накрепко сможет связать две судьбы.
Сегодня при помощи магии я быстро справилась с обязанностями слуги. Ариан отсутствовал, но меня пропустил внутрь его хранитель. Им оказался тот самый Эльвар. И да, я ни капли не удивилась.
Закончив с зельем, поймала двух парней в коридоре и за мелкую монетку упросила их отнести приглашения к чаю Мариссе и ее незадачливому поклоннику. Это вышло дешевле, чем заказывать баснословно дорогого магического вестника.
Дело осталось за малым. Дождаться сладкую парочку. А что они придут, даже не сомневалась. И надо-то всего, чтобы они выпили зелье. Влюбленный оборотень не почувствует разницы, а вот сердце русалки пронзит любовная стрела.
Эти двое были не рады встрече на моей территории и не стали это скрывать. Но Марисса даже не думала уходить, хоть и морщила свой напудренный носик, оглядывая бедно обставленную комнату. Но она слишком обрадовалась приглашению в «святая святых». Даже тортик принесла по такому случаю. Точно такой же я видела в лучшей кондитерской города — «Клубника со сливками».
И что она во мне, бедном парне, нашла? Кривится, а не уходит.
Друзья отсутствовали, так что нашей идиллии никто не мешал.
Я, как могла, поддерживала беседу. Марисса усиленно делала вид, что не замечает Эльвара, и активно стреляла глазками в мою сторону. Она засыпала меня вопросами, на которые приходилось тут же сочинять правдивую ложь.
Медведь мрачнел с каждой новой выходкой сирены.
* * *
Зелье я еще до их прихода залила в заварочный чайник. К этому времени травяной чай как раз настоялся, в комнате запахло липой, мятой и медом. Смиренно улыбаясь, разлила золотистую пахучую жидкость по чашкам.
— Прошу, — широким жестом пригласила гостей к столу.
Мариссу не пришлось долго упрашивать. Она кокетливо взяла свою чашку в руки и уже поднесла к губам, как грохнула, распахнувшись, дверь. В комнату влетел горгул.
Точнее, это
