микрофона от уха, он сердито ткнул большим пальцем в символ отбоя, после чего не удержался – шваркнул со всех сил чёртову коробочку о сохранившуюся незавешенной аппаратурой стену с обоями в цветочек.
Почти тут же один из операторов – Борис – отвернулся от пультов, что-то протягивая:
– Босс! Вас – большой Босс!
Магнус сунул под язык таблетку старого доброго нитроглицерина, утёр пот со лба. В груди жгло. Староват он становится для всего этого. «Информационная», или новомодная «гибридная» война – совсем не то, что старая добрая заварушка в Югуславии. Или хотя бы – в Ираге… С танками, самолётами и пулемётами.
Но телефон взять пришлось:
– Гольдштеттен слушает… Нет. Нет, сэр. Да, я знаю, что на буксире… Простите, не понял?.. Понятно! Слушаюсь, сэр. Будет исполнено. Так точно, сэр…
Нажав отбой, и протянув телефон Борису, Магнус еле сдерживал дрожь в руке. Он отлично осознавал, что означает Приказ об экстренной эвакуации. И то, что его даже не полили потоком красноречивых и цветистых оборотов, обычно применяемых в таких ситуациях Большим Боссом, говорило, что на этот раз выговором не отделаешься.
Разжалуют в рядовой состав, как пить дать!
– Выключайте всё. Код красный. Экстренная эвакуация. Да, Сэм! Позвони Хапполайнену. Скажи, пусть купит билеты всем этим циркачам – и – первым же рейсом – домой!
Проклятая массовка! Теперь ее присутствие в Лонгиярбюене совершенно ни к чему: некого встречать!..
Он отрешённо следил, как без излишней суеты, но не мешкая, деловито, работают его люди. Гаснут экраны. Отсоединяются и пакуются в контейнеры кабели и джампы…
Всё – коту под хвост!
Весь столь долго и тщательно подготовленный и отретушированный материал с массовкой, стоящей на щитах, сделанных под кормовую палубу буксиров, и раскачиваемых рычажной системой. Все эти чёткие и красочные транспаранты в руках людей в дублёнках, шубах, и объёмистых анораках с синтипоновым наполнителем, с призывами не загрязнять, прекратить, и соблюдать… «Пусть белые медведи останутся белыми!..»
А уж как они ворчали и даже скандалили (Ну, это – женщины!), требуя добавить им денег за то, что приходится обливаться потом в импровизированной студии…
Теперь не наложишь эти столь «достоверно выглядящие» «домашние заготовки» на блестяще-белую ледяную поверхность палуб буксиров, и не передашь проклятый монтаж в прямой эфир, или хотя бы в виде фото – в ту же редакцию…
Ничего не скажешь: обставили их эти росские по всем статьям!
Ну вот не получился репортаж о славных Гринписовцах, пытающихся воззвать к Прогрессивной Мировой Общественности с призывом обуздать Руссию! Заставить прекратить добычу нефти, ведущую к Глобальным Экологическим Катастрофам в Северном Ледовитом… И так далее.
Ну вот не разлилась чёртова нефть. И не оказались буксиры со смонтированной компьютером с голливудской программой агрессивно-фанатичной хлакой* на палубах, в нужном месте в нужный час… Обидно.
*Хлака – наёмная публика в древнегреческих театрах, нанятая для восхваления, или наоборот – освистания неугодных актёров или пьес.
Нет, не за то, что все старания и колоссальные затраты – псу под хвост.
А за то, что, похоже, в информационном и технологическом… Да и в военном – раз уж на то пошло, плане его родина теперь…
Не Намбер Уан!
Обидно и за то, что у берегов Оляски-то нефти до сих пор не… Вот именно. Хитрец Росский Царь – знал, что продавать можно, а что…
Накрылась большой и красивой …дой их Операция. Не удастся заставить чёртов УОН «Выразить протест», или потребовать «ввести новые санкции».
Видать, где-то всё же произошла утечка! Или – об этом не хочется думать! – действительно один из сверхсекретных серверов подвалов ЦРО хакнули…
Иначе чем объяснить, что ни под водой, ни на суше, ни на море…
Будь проклята эта Руссия!
Может, ей и правда удастся «хозяйственно освоить» проклятый Северный Ледовитый?!..
Водопроводная станция.
Проблемы со вторым насосом начались ещё в марте.
Из-за этого напор в сети оказался настолько слаб, что иногда не мог даже подать воду на второй этаж коттеджей посёлка. Однако Дайану Парсонс проблемы насосной станции не волновали – куда важнее было то, что помыться теперь можно было только поздно ночью: иначе ванну приходилось набирать чуть не полчаса!
Понежившись с полчаса, она решила, что достаточно отмокла после тяжкого трудового дня. Да и вообще: где положенная ей доля развесёлых семейных игрищ?!
Вытираясь громадным и очень пушистым полотенцем, она невольно подумала, что и действительно: в последний месяц её супруг, Гектор Парсонс, как-то не слишком… Рвётся исполнить эти самые обязанности. Что само по себе достаточно странно.
Ведь раньше он постоянно и регулярно домогался её тела, иногда даже не дав помыться: буквально заваливал её с порога, стоило лишь переступить его и захлопнуть дверь!
С запоздалым сожалением она подумала, что возраст делает человека… ленивым.
Равнодушным к сексуальным прелестям юной (Ну, сейчас больше – душой!) и необузданной в своих изобретательных выходках и милых прихотях, партнёрши. Будь эти прелести и кондиции хоть на уровне самых высоких требований: вот, как у неё!
Пока накидывала шёлковый коротенький халатик, не упустила случая полюбоваться в очередной раз своими длинными стройными ногами: пусть икры и немного тонковаты, но – прелестны, прелестны! А уж бёдра – так вообще! Выше всяких похвал! Недаром же даже подростки, сверстники Матильды, пялятся так, словно готовы её раздеть. Облизать! А затем – и проглотить!
Дайане реально льстило, что она возбуждает мальчиков моложе себя почти втрое…
Но почему же Гектор перестал обращать внимание на всё это?!
Ведь она нисколько не подурнела, или – не поправилась за двадцать три года совместной жизни! И пусть час в тренажёрном зале три раза в неделю и ежедневные пятимильные пробежки и становятся с каждым годом всё обременительней – оно того стоит.
Она же видит результаты своей упорной работы: хотя бы в зеркале ванной!
В зале её ждал сюрприз. Не сказать, что из разряда приятных.
Эта разжиревшая до безобразия (Проклятый МакДунальдс!) сволочь, её муж, привольно развалясь на диване, мирно дрых под оглушительные вопли комментаторов футбольного матча, несущихся из телевизора. Из угла приоткрытого рта даже натекла на дороженное, стилизованное под старинный гобелен, покрывало, лужица слюны! А банка пива, укатившись под сиденье, оставила на паласе дорожку из пролитого пива.
Вот гад. Опять наклюкался!
Она, сердито отдуваясь, прошла в кухню – благо, планировка у них такая, что все комнаты первого этажа превращены в огромное «жилое пространство». Открыла холодильник.
Хм-м… Странно. Оба блока по шесть банок нетронуты!
Значит, Гектор просто допил ту единственную банку, что оставалась с прошлой… Нет
