не догадываетесь? Знаете, я помню, как увидел вас впервые. Вы приехали вместе с мужем, на вас было голубое платье и ваши волосы были заплетены в косу. Я тогда подумал, что ни разу в своей жизни не видел кого — то красивее вас. Потом, каждый день я смотрел на вас. Я запомнил ваше неизменное расписание, и каждая моя вахта всегда совпадала по времени с вашей прогулкой с детьми. Вы играли в мяч, бросали его через ограду и удивлялись кто вам возвращает его, если там сзади никого нет. В тот день на вас было белое платье с красными маками и в волосах цветы, которые принес вам сын… По вечерам вы стояли на веранде и смотрели на небо, вы могли стоять там часами, а я мог часами смотреть на вас…
Я покраснела, это было признание. Неожиданное, откровенное и совершенно безумное. Наверное, он уверен, что не выживет, раз говорит мне все это. Только так можно объяснить эту смелость или дерзость, но самое странное я не почувствовала отторжения от его слов, какая — то часть меня ликовала. Слышать, что настолько нравишься мужчине, знать, что он готов рискнуть жизнью. Это непередаваемо.
— Я хочу, чтобы вы снова улыбались…я хочу, чтобы вы были счастливы. Я больше не смогу слышать, как вы плачете из-за него. Вы достойны чтобы вас любили. Вас одну. Вы достойны, быть единственной.
Его слова больно кольнули, значит все знают, что у Максима я никогда единственной не была. Какая же я жалкая. Я одна не видела очевидного. Закрыла лицо руками, потому что в горле застрял комок… Слепая, преданная, безумно влюбленная идиотка. Бесхребетная дура, которой помыкали много лет подряд и изменяли ей на каждом шагу — вот кто я. Вот почему со мной так обращаются, я тупое животное, которое можно пинать, бросать, изменять. Я же все прощу, все стерплю…за унизительную ласку…за лживые слова любви…за ночи в моей постели…После кого — то.
— Ты охранял только дом? Или сопровождал моего мужа тоже?
Дэн бросил взгляд на часы.
— Нам пора. Следующий привал только в гостинице. Вы отдохнули немного?
— Скажи мне Дэн, ты часто выезжал с ним? Или охранял только наш дом?
— Выезжал, — Дэн поднялся с бревна.
— Это были только деловые поездки?
— Идемте, нам пора.
— Ответь — только деловые?
Дэн посмотрел на меня и тут же отвел взгляд.
— Не только.
— Их было много да? Очень много? Всегда разные или одна и та же? Скажи мне, Дэн. Отвечай. Их было много?
Не знаю, что я хотела услышать, понимая, что меня взорвет от любого ответа, но я должна была это слышать сейчас. Сейчас это имело огромное значение для меня. Чтобы не сожалеть, чтобы стало так больно, до ломоты во всем теле, чтобы боль разъела сожаление и тоску, но он не ответил, а я зажмурилась, чувствуя, как кружится голова и меня начинает беспощадно тошнить. Этот парень…он не должен вот так рисковать и умереть от рук Макса, он заслуживает лучшей участи, чем быть разорванным на части этим подлым эгоистом, которого я все еще любила. Я должна дальше идти сама. Возможно, у меня даже получится, поднялась с бревна, потом вдруг посмотрела на него и сказала:
— Ты можешь оставить меня и идти дальше один. Он будет искать меня. Точнее, меня первую. У тебя будут все шансы спастись. Оставь мне пистолет и иди.
Дэн прищурился, слегка покусывая внутреннюю сторону щеки.
— Вы правда считаете меня трусом? Вы думаете, что я сбегу и брошу вас? После всего что я вам сказал?
Я отвела взгляд и тяжело вздохнула.
— А пистолет зачем?
Не ответила и пошла вперед, спрятав руки в карманы.
— Кого вы хотите убить из этого пистолета? Нас преследуют по меньшей мере около тридцати человек. В кого вы будете стрелять? Этот пистолет бесполезен, как любое другое оружие.
Я пошла быстрее, а потом побежала, услышала, как он бежит рядом.
— В себя, да? И вы правда считаете, что я вас оставлю?
Я резко повернула к нему голову.
— Ты обещал мне, что сделаешь это сам, помнишь?
Он болезненно поморщился.
— Нам не придется. У нас все получится. Видите, вдалеке огни? Мы уже близко. В отеле проведем день, а вечером снова в путь. Вы не знаете меня, Дарина. Вы даже понятия не имеете, что вы значите для меня. Я не позволю вам в себя стрелять я вообще не позволю, чтобы ОН вас догнал и вернул обратно.
Он взял меня за руку и потянул за собой.
***
В гостинице мы провели одну ночь. Мы почти и не были в номере. Постоянно готовые сорваться и бежать мы пережидали на улице. Нам нужны были эти сутки, пока люди Макса прочесывают лес, чтобы потом снова вернуться туда. Дэн запутывал следы насколько мог, а я доверилась ему. Сейчас он посмотрел на часы и протянул мне стаканчик с мороженным, которое я любила еще с прошлой жизни.
— До встречи с моим человеком осталось около часа. Мы рванем в самое время. Чтобы сразу прорваться через пограничников и оказаться вне зоны досягаемости для вашего мужа. Там нас ждет машина, я уже связался со своим знакомым. Он мой должник. Работает на Романа…это довольно близкий соратник вашего брата. Граф сейчас наверняка с ним. Они знают друг друга очень давно.
Я обернулась и посмотрела на него затуманенным взглядом, автоматически взяла стаканчик. Улыбнулась и погладила его по щеке.
— Ты все продумал. Как много ты знаешь обо всех нас и как мало я знаю о тебе.
На самом деле я лихорадочно думала о том, что скорей всего мы уже далеко не убежим и это парень, этот милый, не тронутый проклятым мраком этого современного мира, парень…он погибнет только потому, что осмелился пойти против Макса. Я так хотела, чтобы он остался в живых, смотрела в его глаза и видела то, что вообще отчаялась, когда — либо увидеть во взгляде мужчины — нежность, страх за меня и любовь…такую хрупкую и бескорыстную…любовь, которая только отдает, а не жадно берет. Я не знала такой любви, я знала безумие и дикую одержимость. На душе стало тоскливо, словно вся моя жизнь, которая горела, кипела и бурлила, вдруг превратилась в пепел, а у Дэна…у него есть свет. Этот свет — я. Я откусила кусочек мороженного.
— Очень вкусно. Спасибо.
А потом вдруг поняла, что в горле першит от слез.
— Денис, еще не поздно все бросить и бежать. Он не
