– Д’Агоста с самого начала говорил мне, что Диоген собирался подставить своего брата. Пока Пендергаст находился на лечении в Италии, он собрал все необходимые вещественные доказательства: кровь, волосы, волокна ткани – все. Д’Агоста настаивал, что Диоген жив, что именно он похитил Виолу и стоял за кражей алмазов. В этом он оказался прав, и это заставляет меня думать, что он был прав и во всем остальном.
– Д’Агоста празднует победу! – презрительно произнес Синглтон. – Он обманул мое доверие. И твое. Я не сомневаюсь, что дисциплинарная комиссия утвердит решение о его увольнении из полиции. Ты что, хочешь играть на стороне такой «звезды»?
– Я лишь хочу установить истину. Пендергаст оказался в тюрьме из-за меня, и только я могу это исправить.
– Единственный способ сделать это – доказать, что убийцей является кто-то другой. У тебя есть хоть какие-то улики против Диогена?
Хейворд нахмурилась.
– Марго Грин описала напавшего на нее человека, и он…
– На Марго Грин напали в полутемной комнате. Ее показания никто не примет в расчет. – Синглтон немного помолчал и заговорил уже мягче: – Послушай, Лаура, давай не будем друг друга обманывать. Я знаю, каково тебе сейчас. Вступать в отношения с сотрудником полиции нелегко. А разрывать такие отношения еще труднее. И поскольку в этом деле фигурирует д’Агоста, я прекрасно понимаю…
– Я и д’Агоста – очень старая история, – перебила его Лаура. И мне не нравятся эти инсинуации. Как, кстати, не понравился и твой визит ко мне.
Синглтон поднял кипу бумаг со стула для посетителей, положил ее на пол и уселся, опустив голову и уперев локти в колени. Наконец он вздохнул и поднял глаза.
– Лаура, ты самая молодая женщина-капитан в отделе по расследованию убийств за всю историю полицейского управления Нью-Йорка. И ты стоишь двух парней, имеющих такую же должность. Комиссар Рокер тебя любит. И майор тебя любит. Твои подчиненные тебя любят. В один прекрасный день ты сама станешь комиссаром – я в этом не сомневаюсь. Я пришел сюда не потому, что меня кто-то об этом попросил. Я пришел по собственной инициативе – сказать тебе, что ты опоздала. Делом Пендергаста занимается ФБР. Они считают, что он убил Декера, и не собираются отказываться от своей точки зрения. У тебя есть лишь подозрения и больше ничего… Не стоит из-за этого ломать свою карьеру. Потому что именно это и случится, если ты пойдешь против ФБР – и проиграешь.
Лаура твердо посмотрела на него и набрала в легкие побольше воздуха:
– Ну что ж, значит, так тому и быть.
Глава 10
Члены маленькой группы спустились по ведущей к гробнице Сенефа лестнице, оставив следы на пыльных ступенях, словно на свежевыпавшем снегу.
Уичерли остановился и посветил фонариком.
– Ага. Это то, что древние египтяне называли первым переходом бога по пути солнца. – Он обернулся к Норе и Мензису. – Я еще не надоел вам со своей болтовней?
– Ну что вы! Это очень интересно, – запротестовал Мензис. – Небольшая экскурсия нам только на пользу.
Зубы Уичерли блеснули в тусклом свете.
– Проблема заключается в том, что значение этих древних захоронений все еще остается загадкой для современного человека. Хотя время их создания довольно легко установить. Вот это, например, довольно типичная гробница периода Нового царства, предположительно конец Восемнадцатой династии.
– В самую точку, – подтвердил Мензис. – Сенеф был визирем и регентом Тутмоса Четвертого.
– Благодарю вас. – Уичерли выслушал комплимент с видимым удовольствием. – Большинство гробниц периода Нового царства состоят из трех частей – внешней, средней и внутренней гробницы – и имеют в общей сложности двенадцать камер, символизирующих проход бога солнца через царство мертвых за двенадцать ночных часов. Фараона хоронили на закате, и его душа сопровождала бога солнца, когда он в своей барке совершал полное опасностей путешествие по загробному миру, чтобы во всем блеске возродиться утром.
Уичерли посветил вперед, и луч фонарика выхватил из темноты еще одну дверь, расположенную в дальнем конце помещения.
– Лестница заваливается булыжником, а за ней находится следующая замурованная дверь.
Они спустились еще на несколько ступеней и наконец оказались перед массивной дверью с изображением огромного глаза Гора. Уичерли направил фонарик на глаз и окружающие его иероглифы.
– Вы можете их прочитать? – спросил Мензис.
Уичерли усмехнулся:
– У меня это очень неплохо получается. Перед нами проклятие. – Он исподтишка подмигнул Норе. – «Да сожрет Аммут сердце всякого, кто переступит этот порог».
Повисшую после этих слов тишину нарушил Маккоркл.
– И все? – спросил он с коротким нервным смешком.
– Расхитителю гробниц, – ответил Уичерли, – вполне хватило бы. Это было самое страшное проклятие для древнего египтянина.
– Кто такой Аммут? – поинтересовалась Нора.
– Пожиратель проклятых. – Уичерли посветил фонариком на роспись на дальней стене, где было изображено существо с головой крокодила, телом леопарда и непропорционально большой задней частью бегемота. Припав к песку, чудовище широко раскрыло пасть, готовясь сожрать несколько лежащих перед ним человеческих сердец. – Дурные слова и поступки утяжеляли сердце, и после смерти Анубис взвешивал его на весах, сравнивая с пером Мата. Если сердце весило больше пера, Тот, бог с головой бабуина, бросал его на съедение монстру Аммуту. Аммут ходил испражняться в западные пески – там-то и находили свой конец люди, не желавшие вести праведную жизнь. Они просто превращались в кучку дерьма, поджаривающуюся на солнце в Западной пустыне.
– Благодарю вас, доктор. Это даже больше, чем я хотел услышать, – остановил его Маккоркл.
– Для древнего египтянина ограбление гробницы фараона было чудовищным святотатством. И тем, кто все же отваживался в нее войти, проклятие казалось вполне реальным. Чтобы лишить мертвого фараона его магической силы, грабители не только уносили из гробницы ценные вещи, но и ломали и крушили все, что в ней находилось. Только так можно было уничтожить злые чары.
– Нора, это надо будет использовать для нашей выставки, – пробормотал Мензис.
После недолгого колебания Маккоркл шагнул через порог, остальные последовали за ним.
– Второй переход бога, – сказал Уичерли, светя лучом фонарика. – Стены сплошь покрыты цитатами из «Реунупертембру» – египетской Книги мертвых.
– Как интересно! – воскликнул Мензис. – Прочитайте нам что-нибудь.
Уичерли начал негромко читать:
– «Регент Сенеф, чье слово – истина, заклинает: «Хвала и благодарение тебе, о Ра! Тебе, подобному золоту! Тебе, освещающему два царства с самого своего рождения! Твоя мать принесла тебя на руках, и ты осветил путь, по которому следует Диск. О Великий Свет, проплывающий по Ну, ты даешь жизнь многим поколениям, питая их из глубинных источников твоих вод». Это заклинание покойного Сенефа, обращенное к богу солнца Ра. Текст вполне характерен для Книги мертвых.
