Не ставим за цель — поскорее достигнуть пика. Напротив, стараемся как много дольше томиться в размеренном ритме нарастающего возбуждения.
Простыни комкаются под нами. Одеяло ногами скидываем на пол. Одну из подушек Назар подкладывает мне под спину. Так будет ярче будущий контакт. Ощутимее. Ближе. Глубже.
Тону в нежности любимого мужчины. Тревога, охватившая разум ранним утром, постепенно спадает, оставляя едва заметный след в дальнем углу сознания. Сейчас не время для смуты, не время для переживаний. Все проблемы далеко за стенами этой комнаты, вне нашей спальни.
Царапаю спину Горского, оттягиваю волосы. Прошу подняться выше. Хочу целовать его губы, ощущать его настойчивый язык у себя во рту.
Превращаюсь в Дюймовочку, когда муж всем весом вдавливает меня в кровать. Сапфировые глаза зачаровывают своими потемневшими узорами. Миллион оттенков зелени дарят умиротворение и безмятежность.
Глажу тыльной стороной ладони уже не идеально гладкую щеку.
— Люблю тебя, — шепчу, утопая в сладком бреду.
Супруг шепчет те же слова в ответ, постепенно наращивая интенсивность собственных ласк. Жар концентрируется внизу живота, на лбу проступают капельки пота.
С первыми лучами солнца падаем на смятые простыни. Горло дерёт от жажды, желудок сводит от голода. Истома настолько охватила наши тела, что ни я, ни Назар не в силах подняться с постели и налить стакан воды из графина, что стоит в ванной комнате.
Переплетаю наши пальцы, прижимаюсь к мужу. Назар подтягивает меня к себе под мышку, целует в висок. Тихо и спокойно под его крылом. Полная защищенность и безопасность.
Не хочется выползать из нашего гнездышка, но мой желудок, в котором со вчерашнего дня не было ни крошки, кроме пары виноградин и двух клубник, имеет иное мнение.
Пустой орган бурчит настолько громко, что приподнятое настроение Горского моментально сменяется деловой обеспокоенностью.
— Надо срочно позавтракать, — строгим тоном командует он, намереваясь встать на ноги.
— Да погоди, — ловлю Назара за предплечье и тяну на себя. — Давай еще немного полежим в обминку. Пожалуйста.
— Поедим и полежим.
— Ты знаешь, что этого не будет. — Свожу недовольно брови, дую припухшие от поцелуев губы. — Как только мы выйдем за двери спальни, тут же дела захватят тебя. Умчишь на работу, как только проглотишь последний кусок любимого омлета с беконом.
— У меня выходной, — разведя руками, сознается муж. Он шагает к ванной комнате. — Сегодня я полностью в твоем распоряжении, Веснушка, — доносится веселый голос супруга.
Выпячиваю глаза от удивления. Стряхиваю головой, не веря услышанному. Затем резко вскакиваю с кровати, подхватив одеяло, и бегу вслед за Горским.
— Кто ты и куда дел моего мужа-трудоголика? Ты точно настоящий?
Как можно сильнее щипаю плечо мужа для того, чтобы удостовериться, что этот высокий нагой красавец, держащий в руке электрическую зубную щетку, точно мой муж.
— Даже, таким как я, тоже нужна перезагрузка, — завуалированно отвечает Назар.
Тревога вновь начинает вибрировать в отдаленном углу сознания. Второй день щедрых сюрпризов от мужа в разгар так называемых рабочих авралов, слишком явный предвестник надвигающейся на наши головы беды.
Прищурившись, наблюдаю за расслабленными движениями мужа. Должно быть хоть что-то, за что можно зацепиться. Но как ни стараюсь, а подловить на чем-либо не получается. Нет ни зажатости в плечах, ни дерганых движений.
Горский абсолютно спокоен.
За завтраком продолжаю наблюдать за чересчур непривычным поведением мужа. Никаких телефонных разговоров между неспешными глотками кофе, никакого заглядывания в циферблат наручных часов.
С трудом пережевываю листья шпината с помидором и овсяной блин, приготовленные Марией для меня. Зациклившись на разгадывании внезапно возникшей загадки, забываю о том, что не пью сладкий чай и добавляю в свою чашку целых два кусочка рафинада.
— Брр, какая мерзость, — морщу нос, когда непривычная сладость обжигает нёбо.
— Может поедем в кино? — оторвавшись от намазывания джема на поджаренный тост, вдруг предлагает Горский. — Тысячу лет не был в кинотеатре.
Настойчивый звонок в дверь разрушает показную легкость мужа. Проявляется сталь в плечах, заостряются скулы, исчезает напускное веселье.
Глава 13
Каролина.
— Мы кого-то ждем? — обхватив пальцами чашку с теплым чаем, я продолжаю внимательно следить за мужем.
— Нет, — помедлив несколько секунд, отвечает помрачневший Назар.
Его взгляд скользит по моему лицу. Мы ведем себя словно два шпиона, которые хотят подловить соперника на ошибке. Кусаю губы в кровь, глядя на то, как пляшут желваки на мужских скулах.
— Там курьерская служба привезла цветы для Каролины Алексеевны, — в дверях столовой появляется домработница, — просят адресата лично расписаться о получении спецзаказа.
От услышанного плечи моего мужа расслабляются, а на лице расползается кривая улыбка. Он возвращается к своему завтраку, силится вести себя так, словно это не его секунду назад напугал обычный дверной звонок.
Напряжение, повисшее в воздухе, и недосказанность, которая невидимой паутиной расползлась по комнате, смазывают радость от прекрасного начала этого дня.
Иду к калитке и мысленно стараюсь сформировать упорядоченный список из давно волнующих меня вопросов. Что будет с Баженовой? Как долго игра в «поддавки» с ней будет длиться? А вдруг заказчик так и останется инкогнито? А ребенок?
Ставлю размашистую подпись на экране планшета, который протянул курьер, и забираю огромный букет тигровых лилий вместе с коробкой-сюрпризом с логотипом известного парфюмерного бренда.
Яркая охапка любимых цветов немного скрашивает поникшее настроение. Ныряю лицом в оранжевые лепестки, наполняю растревоженную грудь сладким ароматом.
К сожалению, эффект от данной ароматерапии слишком быстротечен. Как только подхожу к порогу дома, тревога тут же охватывает разум и тело с новой силой.
Уже не получается просто закрыть глаза на происходящее, не выходит быть слепым котенком, который безоговорочно верит каждому слову любимого человека.
Когда возвращаюсь в столовую, мой нос полностью перепачкан в цветочной пыльце. Следом за мной входит домработница, в ее руках большая стеклянная ваза с водой. Помогаю Марии извлечь цветы из плена бумажной обертки и прошу поставить ароматный букет в нашей с мужем спальне.
Поправляю скатерть, перекладываю фрукты с места на место. Совершаю бессмысленные движения, лишь бы не стоять как статуя у стола. Облизываю пересохшие губы, никак не могу собраться с духом и взглянуть на супруга.
— Что ты думаешь по поводу посещения кинотеатра?
Начинаю громко смеяться, цепляясь за край столешницы.
— И тебе не стыдно, Гор? — Соленая влага проступает в уголках глаз. Вчерашняя вера в лучшее тает как кубики льда в полуденный зной. Смотрю в потолок, дышу с трудом. — Как долго будет длиться этот фарс? — Голосовые связки скачут вверх к высоким нотам. Я вот-вот перейду на истеричный крик. — Сколько ещё ты будешь делать вид, что ничего не происходит? Сколько еще мы
