Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
же своего товарища перевербовал!
На кухне засвистел чайник.
– Лёня, принести вам чайник? – послышался женский голос из другой комнаты.
– Ничего, мама, я сам! – закричал отец Леонид и побежал за кипяточком.
– Что же ему теперь сказать? – продолжил он, вернувшись. – Спрашиваю: «Ты в какую веру перешёл – нашу или иностранную?» Он говорит: «Нашу». «Ну и секретные органы, – говорю, – тоже наши! Понял?» Он сказал, что понял, но я думаю, что не до конца.
Коньков скорбно крутил в руках чашку.
– Слушайте, – промямлил он, – на нем держится наша работа в одной из кришнаитских групп. Мы потратили много сил, чтобы расчистить для него место. Что хотите делайте – человек должен вернуться в строй.
– Бог даст, выкрутимся, – сказал отец Леонид.
В дверь позвонили.
– Открыто! – крикнул отец Леонид, разглаживая бороду и приосаниваясь.
Старший лейтенант Коньков пересел на стоящий в углу комнаты стул.
Вошёл Антоша.
– Здравствуйте, батюшка, – сказал он елейным голоском.
Вместо привычного оранжевого одеяния на Антоше были короткие брючки и косоворотка. Заходя, он смиренно глядел в пол и заметил Конькова не сразу. А когда заметил, окаменел было, но овладел собой и, с вызовом не замечая взгляда старшего лейтенанта, пошёл к батюшке, наклоняясь, чтобы поцеловать ему руку. Старший лейтенант Коньков укоризненно посмотрел на отца Леонида.
Отец Леонид виновато крякнул и вдруг выдернул руку из-под вытянутых Антошиных губ. Антоша изумлённо уставился на батюшку.
– Садись, – буркнул отец Леонид.
Антоша сел, косясь на Конькова.
– Расскажи-ка нам с товарищем старшим лейтенантом, – начал отец Леонид, покашливая, – как ты дошёл до такой жизни? Покинул боевой пост!
– Да как же я к кришнаитам пойду, батюшка, – сказал Антоша, – вы же мне рассказывали, что это сатанинское место.
– А если бы я тебе сказал Родину предать, – сердито сказал отец Леонид, – ты бы и тогда меня послушал?
– Вы же сами сказали, что Кришна их – бесовщина, – возмутился Антоша.
– Да, говорил, – согласился отец Леонид. – Но, с другой стороны, сам посуди, что они тебя там – убивать заставляли, что ли? – спросил он. – Ведь нет? Или воровать? Тоже нет. Значит, многия заповеди там соблюдаются. Многия и многия заповеди.
Антоша молчал и хмурился.
– А скольким людям они помогли! – продолжил отец Леонид. – Постятся, мирные, как овечки, не сквернословят, не пьют, не безобразничают. Бедным еду раздают.
– Они – богохульники, – сказал Антоша и с достоинством перекрестился.
Но в его глазах была неуверенность.
– Может, они и богохульники… – вздохнул отец Леонид, – а без нас-то с тобой, знаешь, куда они попадут?
– В геенну огненную, – сурово сказал Антоша.
Отец Леонид покачал головой.
– Нельзя тебе их бросать. Ты побыл бы у них.
– Что же мне, батюшка, в православие их обращать?
– Не сразу, не сразу, – поспешно сказал отец Леонид, бросив боязливый взгляд на Конькова. – Тебе товарищ старший лейтенант скажет, что делать. Твоя обязанность быть на своём посту. Понимаешь?
Антоша вздохнул и кивнул головой.
– Не сердитесь на него, товарищ старший лейтенант, – попросил отец Леонид Конькова, – дайте ему задание, и он справится.
Коньков критически посмотрел на Антошу.
– Справишься? – спросил Антошу отец Леонид. – Что молчишь?
– Справлюсь, – потупившись, сказал Антоша. – Можно вопрос товарищу старшему лейтенанту?
– Задавай, – сказал отец Леонид.
– На исповедь мне ходить можно? – спросил Антоша.
Коньков переглянулся с отцом Леонидом.
– Раз в месяц, – разрешил он.
– Благодарствую, – сказал Антоша.
Коньков мысленно выругался: «Вот и работай с такими! Детский сад, а не сотрудники».
– Что ж, Антон, – сказал он, – ещё одно нарушение – и пощады тебе не будет.
Он подумал и добавил:
– И батюшка тебя накажет. По духовной линии, так сказать.
Ситуацию, таким образом, удалось выправить, хотя Конькова теперь не покидало неприятное чувство, что Антоша оказался далеко не таким надёжным сотрудником, как ему казалось.
Глава 6
Психологическая оптика
У Константина Сергеевича Демидина тем временем дела шли великолепно. Недавний полёт из Петькиной квартиры стал его очередным достижением.
Когда энергия колебаний в психооптической системе достигала критических значений, нормальные физические законы переставали работать. Могла ослабнуть гравитация, и система переходила в состояние медленного полёта. Само физическое пространство порой истончалось, и тогда сквозь него проглядывали неизвестные формы то ли растительного, то ли животного происхождения. Иногда психооптическая система могла превратиться в настроенную на отдельного человека своеобразную гипнотическую пушку.
Однажды Демидин, управляя группой из шести человек и держа в руках фотографию одного диссидента (сам этот диссидент находился в изолированной палате института Сербского), сумел вызвать у того нервный припадок. При этом в какой-то момент Демидин почувствовал себя буквально вброшенным в сознание неизвестного ему человека.
Ему показалось, что он очутился в другой Вселенной. Он стоял на тёмной равнине, края которой терялись в тумане. На чёрном небе скорее ощущались, чем светили звёзды. Демидин был здесь посторонним, и чуждые энергии пронизывали его дрожащее тело.
Загремел или, скорее, захохотал гром, и сквозь серию вспышек он начал различать картины из жизни человека, во внутреннем мире которого он находился. Ему казалось, что ему бросают подачку и в то же время высмеивают. Демидин был напуган и оскорблён одновременно.
Потом всё исчезло, и он увидел вокруг себя ошарашенные лица ассистентов. Рядом лежали потерявшие сознание дифракторы. Пахло палёным, и рёбра Демидина ныли. Уже дома он обнаружил, что на его груди обгорели волосы.
Пока шёл эксперимент, диссидент, за которым внимательно наблюдали, лежал в горячке, и в бреду, который аккуратно записывался, он сообщил кое-что полезное о своих друзьях.
Результаты эксперимента, описанные Демидиным, вместе с этими записями были отправлены по инстанциям наверх и неожиданно заинтересовали управление внешней разведки.
Демидин был вызван на доклад в их аналитический отдел. Слушали его там очень внимательно. Вопросы задавали тихо и вежливо. У Демидина создалось впечатление, что о его опытах уже многое знают.
Он ушёл с чувством, что произвёл хорошее впечатление и не ошибся. Программа исследований была продлена на два года, и ему разрешили привлекать людей для экспериментов вне стен КГБ. Затем продолжился изнурительный путь учёного – опыты, неудачи, новые опыты, бессонные ночи и впустую потраченные дифракторы.
Личная жизнь Константина Сергеевича не сложилась – его жена выползла из его жизни к любовнику, утащив за собой мебель и оставив на его сердце раны и вмятины. Разводы в КГБ не поощрялись, но ему за талант простили всё. Демидин заполнял свою жизнь работой, и ощущение важности того, что он делал, давало ему силы.
Он оказался первооткрывателем психологической оптики – науки, которая сейчас была бы связана с его именем, если бы не осталась глубоко засекреченной. Демидин впервые сформулировал простой и
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
