Книга Улыбка демона - Ярослава Лазарева

Я проснулась, чувствуя на себе тяжелый взгляд. Дис сидел, небрежно откинувшись на подушки, и, как и прежде, смотрел на меня так пристально, что я смутилась и натянула на себя покрывало, затканное золотистыми и багряными нитями.

Боже мой! Я впервые просыпаюсь не одна!

— Дай посмотреть на тебя, — сказал он, отводя покрывало.

— Но… — Я запнулась и покраснела. Пальцы, вцепившиеся в тонкую ткань, задрожали.

— Глупости! — Дис рассмеялся. — Смущает только безобразное. Ты красива, тебе нечего стесняться.

Я попыталась улыбнуться. Наверное, стоило предстать перед ним в лучшем свете — раскованной, уверенной и блистательной. Но, увы, я знала себя и знала, что я — не такая.

— Я научу тебя любить свое тело. Чтобы любить другого, ты должна прежде всего любить себя, — проговорил Дис задумчиво. — Скажи мне, почему ты себя не любишь?

Я сжалась, как всегда, когда от меня начинали требовать прямого ответа, а Дис вдруг улыбнулся.

— Многие люди преувеличивают собственное значение и оттого еще больше теряют в цене. Ты не такая. Тебе, напротив, стоит труда раскрыться. Я рад, что встретил именно тебя. Ты похожа на жемчужину на дне моря. Я смотрю на твою раковину и знаю, что внутри таится драгоценность.

С этими словами он коснулся моей щеки так легко и нежно, что у меня защемило сердце. Все-таки он был совершенно удивительным — и гордым, и ласковым одновременно. У меня в его присутствии сносило крышу.

Он был терпелив со мной. Я понимала это и была благодарна.

Прошло несколько прекрасных дней, в которые мы забыли обо всем мире и жили только друг для друга. По крайней мере мне казалось, что это так. Огромный дом и уютный парк, где можно было есть только что сорванные с ветки мандарины, стал для меня целым миром. Никогда еще мне не выпадало столько счастья. Я засыпала подле Диса и, просыпаясь, видела его рядом. А еще каждое утро на покрывале у моих ног лежала темно-бордовая роза, иногда еще усыпанная капельками росы. Эти розы росли в саду Диса, и они необычайно нравились мне мягкой бархатистостью лепестков и их удивительным, почти черным цветом. Пахли они тоже совершенно особенно. Я полюбила их, но вместе с тем они всегда говорили мне о печали.

А еще я стала просыпаться по ночам от глухого вороньего карканья, доносившегося со стороны сада. Я видела этого ворона. Он всегда сидел на одном из двух высоких кипарисов, похожий скорее на отлитую из вороненой стали фигуру, чем на живую птицу. Всякий раз, когда я выходила в сад, я чувствовала на себе холодный и пристальный взгляд птичьих глаз. Совершенно человеческий взгляд. Я понимала, что не нравлюсь ему, и мне становилось страшно. «Глупо, — успокаивала я себя. — Что за бред? Это же только птица. Она не умеет ни любить, ни ненавидеть». Эти мысли спасали лишь тогда, когда я находилась внутри дома. Но стоило забрести к колодцу, благоразумие отступало, без боя сдавая свои позиции неопределенному, а оттого еще более мучительному страху.

Это место, у двух кипарисов, между которых находился старинный колодец, казалось мне заколдованным. Даже самым ясным днем здесь лежала густая тень и было холоднее, чем в других уголках сада. Не знаю почему, но Дис любил это место, меня же здесь всегда пробирала дрожь.

Однажды, проснувшись, я не увидела рядом Диса.

Встав с кровати, я завернулась в покрывало и босая бросилась разыскивать его.

Дис был в саду. Он сидел на каменном срубе старого колодца, опустив голову, а на его плече пристроился тот самый мрачный ворон. Когда я подошла ближе, птица взглянула на меня и, тяжело взмахнув крыльями, взлетела и опустилась на верхушку кипариса. Абсолютно бесшумно! Не издав при этом ни единого звука, я даже не слышала шума ее крыльев.

Мне стало не по себе, тем не менее я подошла к Дису и села рядом, но он даже не пошевелился, словно не заметил меня.

Не знаю, сколько мы так просидели, но я совершенно окоченела.

— А, — произнес он, наконец обратив на меня внимание, — ты замерзла. Вернись в дом.

Я куталась в тонкое покрывало, поджимая под себя ноги, но все равно не хотела уходить.

— Что случилось? — я протянула руку и коснулась его щеки, но Дис вздрогнул так, словно я его ударила.

Ворон хрипло закаркал, и это звучало столь зловеще, что мурашки пробежали у меня по спине. Но сейчас мне было не до страха. Передо мной стоял более важный и страшный вопрос: что будет со мной и с Дисом?

— Дис! — снова позвала я. — Посмотри на меня! Нам же хорошо вместе! Слышишь?

В его зрачках промелькнула странная тень, и взгляд потеплел. Немного. Всего на градус, но теперь он хотя бы видел меня, смотрел на меня не через те волшебные льдинки, что всего секунду назад застилали его глаза.