Книга Арина Великая - Владимир Александрович Бердников

сел за стол и взял оставленную Поползневым тощенькую папку. На её серой картонной обложке было чёрным фломастером выписано: «Отчёт о работе за 1991-й год Научного хозяйства №21». Григорий Александрович развязал тряпичные тесёмки – внутри лежала стопка из пары десятков листов формата А4 с текстом и фотографиями. На верхнем поле каждого листа стояла фиолетовая прямоугольная печать «Совершенно секретно». На последнем листе были «выводы», Никифоров пробежал их глазами.

За истекший год завершена отработка техники выращивания человеческого плода без участия суррогатных матерей. По всем показателям младенцы, выношенные в искусственной матке, не уступили контрольным новорождённым, появившимся в роддомах Норильска. Следует отметить, что наша техника защищает плод от многих осложнений, обычных при традиционном деторождении. Во-первых, исключена возможность травмирования младенца при родах. Во-вторых, исключена недоношенность. В-третьих, исключено попадание в организм плода вредных веществ (алкоголь, лекарства, наркотики), нередко употребляемых матерями. Кроме того, искусственное вынашивание даёт существенную экономию государственных средств, расходуемых на пособия, связанные с беременностью и родами. И главное: наша техника позволяет в перспективе перейти к массовому производству заведомо здоровых детей.

Было передано в родильные учреждения Норильска три (3) здоровых клона: одна (1) девочка и два (2) мальчика.

Отчёт кончался подписью: д.б.н. Поползнев Ф.Я., 08/12/1991. Подпись была перекрыта круглой фиолетовой печатью, на её лимбе можно было различить «Научхоз-21 СОАН СССР».

У хозяина Роспалладия перехватило дыхание. «Это подделка, – прошипел он, стиснув ладонями виски, – это искусная, блин, подделка, чтобы вытянуть из меня мои кровные. Впрочем, всё это легко проверить», – Никифоров злорадно усмехнулся, представив, как выведет окодэмика на чистую воду. А тем временем руки олигарха машинально перебирали листы с фотографиями. Большая их часть касалась какого-то крупногабаритного аппарата из металла и пластика. Взгляд Никифорова стал пересекать изображение странного аппарата и замер. Внутри него, в каком-то прозрачном шаре, Григорий Александрович увидел нечто, очень похожее на человеческий плод. Это напомнило олигарху Петровскую кунсткамеру в Петербурге со склянками с заспиртованными уродцами. «Но какая же, ёшкин кот, гадина сляпала эти фейковые фотки?» – мелькнула негодующая мысль. На пяти страницах приводился нудный перечень реактивов, якобы необходимых для роста человеческого плода на разных стадиях развития, и их цена в долларах. Были тут и листы с фотографиями всех трёх младенцев, якобы переданных в роддома Норильска. Новорождённые выглядели здоровыми и вполне счастливыми.

Никифоров с силой захлопнул папку. Склонился над микрофоном: «Маша, вызовите Круглова!»

Через десять минут в кабинет энергично вошёл малорослый, тощенький, седенький, прилизанный и какой-то незаметный старичок, но именно он отвечал за личную безопасность олигарха и за безопасность его бизнеса в Норильске.

– Михал Иваныч, вы знаете некоего доктора наук… э-э-э… Поползнева Ф.Я.? – начал Никифоров.

– Фёдора Яковлевича? – быстро отозвался старичок. – Как не знать? Лет двадцать назад его имя было у всех у нас на слуху.

– Это у кого же у вас?

– У местного отделения КГБ, Григорий Александрович.

– Где он работал?

– В каком-то ящике. На каком-то секретном объекте.

– Где находился тот, та скать, объект?

– Где-то на плато Путорана.

– И чем они там, блин, занимались?

– Вот этого я вам не скажу и думаю, этого вам теперь уже никто не скажет.

– Понятно, э-э-э… Михал Иваныч, не могли бы вы исполнить для меня одну типа просьбишку, – Круглов повернул к боссу своё лучше слышащее ухо. – Пожалуйста, соберите мне побольше сведений об этом Ф.Я.Поползневе. И обязательно отыщите его фотографию.

Никифоров выжидательно замолчал, наблюдая за реакцией старичка. Тот оставался спокойным, было ясно, поручение босса не показалось ему трудно исполнимым.

– Свободны, – закончил разговор олигарх.

Бывший службист вытянулся и эффектно щёлкнул каблуками.

– Будет сделано, Григорий Александрович. За мной не заржавеет.

Через два дня Круглов снова стоял перед хозяином.

– Вот, Григорий Александрович, ксерокопия анкеты доктора Поползнева Фёдора Яковлевича. Родился он в 1950-ом, в 1972-ом окончил биофак МГУ, в 1981-ом стал доктором биологических наук и получил лабораторию на секретном объекте НХ-21.

Никифоров всмотрелся в копию фотографии, приклеенной к анкете. Сомнений не было, это был тот самый человек, который приходил к нему два дня назад, только на снимке он был моложе и здоровее. «Ай да, Поползнев! Ай да, блин, Ползунок!» – мысленно воскликнул Никифоров.

– Где находится этот НХ-21? – голос олигарха слегка дрожал от волнения.

– Вы хотите спросить, где он находился?

– Говорите же, блин вас побери, если знаете!

– Представьте, сумел и это выяснить, но за дополнительную работу прошу дополнительный бонус.

– Пара сотен зелёных устроит?

– Более чем, Григорий Александрович! – в голосе Круглова зазвучали радостные нотки. – Итак, докладываю: НХ-21 находился в горной пещере на северном берегу озера Лама, по нашим меркам недалеко отсюда – около пяти часов хода на скоростном катере.

Повисла долгая пауза. Наконец олигарх откинулся на спинку своего трона.

– Спасибо, Михал Иваныч. Великолепная, должен заметить, тэкэть, работа. Свободны.

Начальник службы безопасности с явным удовольствием щёлкнул ботинками и покинул кабинет босса.

Оставшись один, Григорий Александрович наконец дал волю своим чувствам. Его душа ликовала. Случилось чудо, он открыл нечто такое, что ему в голову никогда не могло бы прийти. Теперь в его руках был заряженный пистолет, и в его воле было тщательно прицелиться и произвести роковой выстрел, которого никто не ждёт. Мозг олигарха был настроен извлекать из всего наживу. Но какую выгоду могли принести ему клоны людей? И он пустил своё воображение в свободный полёт:

– Можно создать идеальных работяг, добывающих для меня драгметаллы за копеечную плату. Для этого нужно лишь найти одного здоровенного мужика с куриными мозгами и расплодить его в тысяче, тэкэть, копий.

Мысль эта не вызвала энтузиазма у опытного бизнесмена. Он сразу сообразил, что возни много, а денежная выгода слишком мала для покрытия издержек.

– Отыскать гениального паренька, вроде Альберта Эйнштейна, и расклонировать его, скажем, в двадцати копиях. Через тридцать лет одна из них наверняка получит типа Нобелевскую премию. А мне-то что с того? Слава мецената, блин, покровителя наук? Хрен вам, господа либералы! Не дождётесь!

– Размножить синеглазую красавицу типа моей секретутки и создать подпольный гарем? Что за чихня, блин, в башку затекает! Я и сейчас могу заполучить любую тёлку, затратив ничтожную сумму.

– Расклонировать самого себя и дать своим клонам великолепное образование.

Вот эта мысль Григорию Александровичу понравилась, ибо освобождала от комплекса неполноценности, связанного с бесплодием.

– За хренам мне миллиарды, если я не могу передать их своим потомкам? А тут у меня будут сыновья, подумать только, неотличимые от меня самого. Не это ли главная мечта отца? А что касается затрат на этот, блин, проект, то в данном случае они не