затормозил резиновой шпорой на правом коньке. Мог не тормозить, как оказалось — меня поймали всей толпой и посадили на табурет. А потом всей толпой сорвали с меня ролики и умчались в мастерские. Э! Алё! А мои кеды где⁈ Из мастерской прилетел один, потом второй, причем оба упали в трёх метрах от моих ног. Вот же гады, придется в носках топать по полу.
Да, я что хотел сказать по поводу первых покатушек — в четырнадцать лет гонять на коньках гораздо удобнее, чем в полтинник! Центр тяжести ниже, падать вообще не страшно. Прямо хоть всё бросай и иди в спорт. Но нет, не надо мне этого вашего профессионального спорта. Уж очень тяжелый хлеб у спортсменов. И короткая карьера. На одном кеде шнурок завязался узлом, так что небыстрое дело оказалось обуться.
— Корчага! Удача какая! — Из туалета вышел Евсюк. Рожа довольная, явно бить собрался. Куда деваться, встал в одном кеде как коммунист перед расстрелом. Чего мы станем пулям кланяться, стоя не так больно погибать.
— Чего надо, рожа Евсюковская?
— О как, заговорил! Сука, думаешь, я не знаю, кто меня с лестницы толкнул?
— Это не считается.
— То есть как? — Опешил мой будущий убийца.
— Ну ты же не сломал себе ничего, значит я тебя неудачно толкнул — Мне терять нечего, могу в лицо высказать всё, что думаю. И вообще, вдруг что-нибудь случится, пока я его отвлекаю своими откровениями. Например, учительница какая пойдёт и загонит его в класс. Только я давно заметил — когда чего противозаконное делаешь, они тут как тут. А когда тебя хулиганы зрения лишают — никаких училок в радиусе километра. Я был прав, у него явно боксёрская подготовка. Плечи характерно опустились, подбородок почти уперся в грудь. Как предсказуемо, можно с точностью до доли секунды предсказать, когда и куда полетит кулак.
Я очень хорошо помню, как у него летают кулаки. И моя бесполезная табуретка в руках… А вот и нет! Таким же быстрым движением я откидываю голову назад с полуповоротом корпуса влево, руки подтягивают табурет вверх, туда где был мой подбородок. Удар был негромкий, скорее меня вместе с табуреткой толкнуло назад. Если бы не полуповорот, опять упал бы на задницу, а так на бок. Загремел падающий предмет мебели, тонко заскулил противник, свернувшись калачиком и прижав руку к животу. Секунда на то, чтоб встать, еще одна, вторая, третья, чтоб попинать тело поверженного врага. Короче, меня от него оттащили, я не засекал секунды, что пинал Евсюкова из восьмого «А».
— Это что было? — Голос нависшего трудовика обдал холодом.
— А чего я? Он напал, я защищался.
— А правило «лежачего не бьют» не слышал?
— Оно гасится правилом «исподтишка не нападают». Короче, не надо меня лечить, я всё равно считаю, что всё сделал правильно. В класс можно идти?
— В одном ботинке? Обуйся сначала.
Судя по тому невниманию, которое учитель оказал побитому школьнику, Евсюк его тоже слегка достал. Ну да, Ашки — они такие. Спортсмены на всю голову. Это вам не с Бэшками ролики изобретать.
— Ребята, вы все видели, что наша конструкция доказала свою жизнеспособность. Благодаря решимости и сноровке Корчагина мы убедились, что на роликах можно кататься.
— Ура!
— На следующем уроке сделаем еще три пары коньков. А потом будем учиться на них ездить.
— Не успеем три пары! — выкрик откуда-то с задних верстаков.
— Седьмые классы будут вырубать заготовки под коньки, ролики приходите точить завтра после уроков. Есть желающие?
— Я! Я! И я приду!
— Отлично! Так вот, через неделю нам дадут зал для тренировок, тоже после уроков. Я договорился.
— Урааа!
С чем у Ашек всё в порядке, так это с понятиями. Евсюк пошёл в медпункт, упав с лестницы, споткнулся он. Это потом рассказали его одноклассники. Всё-таки с лестницы упал, как я и мечтал. Перелом фаланги и обещание, что лично мне не жить, пришло от них же. Да и хрен с ним, пока он будет кости сращивать, я уже так натренируюсь, что самого Брюса Ли отбуцкаю. Если табуретка под рукой окажется. Кубатон как-то против гения карате не канает. Даже против киношного гения киношного карате.
А вот то, что пацаны так воодушевились, это плохо. Не нужна мне такая слава. Да никакая пока не нужна. Кто-то видел, как трудовик меня оттаскивал от валяющегося Евсюка, кто-то слышал обещания смертной расправы. Короче, тема для сплетен и разговоров есть, и это опять я. Как бы научиться не вылезать из коллектива? Вроде и рост не героический, и разворот плеч не Портосовский. Борзотой не страдаю, на драки не нарываюсь. Просто хиленький организм сам провоцирует хулиганов, а привычка не давать спуску соплякам не оставляет им шансов. Хоть и не всегда у меня получается не оставлять шансов, если вспомнить самое начало сентября. Шансонье из меня пока не очень.
Вид сбоку: Андрей Корнеев, он же Корней раньше не замечал своего одноклассника Корчагина. То есть поначалу было забавно — однофамилец знаменитого героя фильма про революцию, который с шашкой на коне, ура… Однофамилец оказался никаким. То есть вроде и не тупой, и не чмошник, но нормально подраться, наорать в качестве профилактики на кого-нибудь, упереться рогом за своё — этого у пацана не было в характере. Мишка получал всё чаще, не только от одноклассников, запирался в своём внутреннем мире и увядал. Причем даже физически. Учился хорошо, но болел чаще остальных, один раз даже целый месяц пропадал в больнице. Короче, неинтересный чувак не вызывал желания корешиться с ним.
А после каникул, которые провел в деревне у родственников вернулся прямо другим человеком. Причем скорее всего на этого другого человека первым налетел сам Корней по дороге в школу. Пропустив хороший удар по башке портфелем, он не сжался, не ушел молча, а подлетел и лупанул Андрюхе под дых так, что тот аж упал на тротуар. Чётко врезал, как нормальный пацан. А потом еще Корнеев портфель истоптал со злости. Где-то Мишке сделали прививку этого самого необходимого в нашем мире чувства. Про прививку Корнею аж понравилось — надо будет пацанам задвинуть. А потом Корчага с классной схлестнулся, причем после драки, которую сам спровоцировал. Опять из-за портфеля, уже своего. А потом опять удивил. Все знали, что он отходил на музыкалку, родаки многих заставляют. Но что Миха так классно лабает на гитаре — этого никто не знал. Голос не очень, зато песню зачётную из деревни привёз. Как порой полезно в деревне пожить, кое-кто прямо человеком становится. Вон как сегодня, взял и запинал Евсюка, местного боксёра. Еще и руку ему сломал. Это что надо было сделать или чем бить, чтоб отправить такого бугая в медпункт. Говорят, месяц теперь тому с гипсом ходить.
Да уж, кто бы мог предположить, что Корчага нормальным пацаном окажется. Или станет? Уже даже Ирка Долгополова интересовалась, что там за дела. А она просто так кем попало интересоваться не станет. Небось ходить с Корчагой захочет. С Иркой Андрей бы и сам ходить стал. Боязно, пацаны засмеять могут, но зато… Да и фиг с ними, что засмеют. Эх, надо было наврать, что пацан из параллельного класса отмудохал Мишку, а не наоборот. И руку об него сломал. И добавить, что Корней его спас от него, в смысле Мишку от Евсюка. И предложить начать ходить. Или перед школой случайно встретить, как будто мимо шёл, а потом проводить до школы. Хотя нет, она же знает, что он в другой стороне живёт. Блин, Корчаге всё равно, что им интересуются, ему на девок наплевать. «Мир несправедлив!» — впервые осознал Андрей.
19 сентября 1981 года
«Сегодня писать особенно трудно из-за моральной травмы, полученной в школе. И так-то не люблю субботы в этом мире, а тут еще это. С точки зрения сверстников не произошло ничего экстраординарного. Ну поставили на место зазвездившегося пацана, ну дали понять, как себя надо вести в обществе. Ведь не сломали ничего же. Кажется. Сейчас бы подошла фраза „а как хорошо всё начиналось“, но нет, ничего хорошего не начиналось и не происходило с самого первого сентября. Хочется под тёплое солнышко, хочется на Мальдивские острова, а не это вот всё. И чтоб на второй завтрак шоколадный пудинг с мороженым, а не манная каша по рецепту нашей школы. Эту гадость никто
