Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– Думали, вообще до вас не доберёмся, – недовольно пробормотал фельдшер «Скорой», – да и ехать нам сюда уже незачем было, – добавил он ещё сердитее, осмотрев пациента. – Зачем вызывали-то?
– Так положено, – ответил Калитовский-старший.
– Не знаю, кто это положил, – продолжал возмущаться фельдшер, – только неумно это, гонять попусту в такую погоду машину и людей.
– Доктор, кончай зудеть, – дружелюбно попросил его прибывший полицейский, – нас вот тоже вызвали, и мы не возмущаемся.
– Так вас по делу вызвали, – не унимался фельдшер, – у вас работы там непочатый край.
Поздняков тем временем взял под руку молоденькую медсестричку, дышащую на озябшие руки, чтобы их согреть, и шепнул:
– Идёмте, я вас чаем напою.
– Нельзя мне, – ответила девушка, – Иван Степанович…
Но Тихон не дал ей договорить:
– И Иван Степанович чайку попьёт, – и, обратившись к Калитовскому-младшему, крикнул: – Виталь, сделай доброе дело, позови их водителя.
Калитовский кивнул и вышел из дому. Назад с водителем он вернулся минут через пять, скорее всего, – того тоже пришлось уговаривать. Все вместе они уломали и фельдшера и отпустили медработников только после того, как те напились чаю и немного поели.
Полиция всё это время уже находилась в подвале вместе с Олегом Кушнарёвым и Калитовским-старшим. Остальные пока оставались на кухне под присмотром одного из полицейских. Лукерья Самсоновна Твердохлёбова вместе с детьми Поздняковых была наверху. Все присутствующие клятвенно заверили полицию, что старушка ушла спать в то время, когда хозяин дома ещё находился на глазах у всех в добром здравии. И больше она не спускалась. Капитан полиции не поленился, поднялся наверх, взглянул на старушку и махнул рукой.
Сердце старой тётки Твердохлёбова разорвалось от боли, когда она услышала о гибели племянника, и ей захотелось только одного – уйти следом за ним. Но вид плачущей Анфисы и слова Аделаиды Сергеевны о том, что она сейчас как никогда нужна внучатой племяннице и её детям, заставили старую женщину задержаться в этой жизни. Она послушно выпила лекарство, которое ей щедро накапала Калитовская, вытерла слёзы тыльной стороной своей морщинистой руки, прижала к себе Анфису и, покачивая её как маленькую, проговорила тихо:
– Осиротели мы с тобой, Анфисушка. Но ничего, как-нибудь. Нам с тобой ещё детушек малых на ноги ставить.
Из глаз Анфисы слёзы текли ручьём, она не могла говорить и только кивала.
– Всё-всё, – решительно проговорила Аделаида Сергеевна, – идём, а то полиция может бог весть что подумать.
– Да что она может подумать? – вырвалось у Анфисы.
– Всё, что угодно! – сухо ответила Калитовская. – Вплоть до того, что мы тут в сговор вступаем.
– Скажете тоже, – отмахнулась дочь Твердохлёбова, но спорить не стала и устремилась вслед за Аделаидой Сергеевной. Входя на кухню, Позднякова заметила, как косо посмотрел на них дежуривший возле растерянных гостей полицейский. «Наверное, Аделаида Сергеевна права, – тоскливо подумала Анфиса, – мы задержались у бабы Луши. А дело полиции сейчас подозревать всех и вся». За детей она почти не беспокоилась. На Лукерью Самсоновну можно было положиться. Да и то сказать, Твердохлёбовы – они и есть Твердохлёбовы. Твердыня, одним словом. Только Эдик подвёл породу Твердохлёбовых, один уродился в их роду ненадёжным и хлипким в нравственном отношении.
Тихон попросил разрешения у полицейского отнести еду детям и бабушке. Тот куда-то позвонил, вскоре явился ещё один полицейский и сопроводил Позднякова в комнату к Лукерье Самсоновне, потом спустился вместе с ним вниз, после чего безмолвный страж исчез. Тихон заставил всех поесть и напиться крепкого горячего чая. Раньше никому и в голову не могло прийти, что именно Тихон сплотит их готовый отдаться на волю хаоса коллектив.
Поднявшись наверх, полицейские стали проводить опрос всех присутствующих на праздновании Нового года. Вызывали по одному в осиротевший кабинет хозяина дома. Допросы вёл капитан. Ещё двое полицейских вроде бы просто присутствовали. На самом деле внимательно наблюдали за всеми, кого опрашивали. Выдать преступника могло не только слово, но и непроизвольное движение, вплоть до начавшей ни с того ни с сего дёргаться брови. Но пока опрос свидетелей не приносил ожидаемого результата.
Казалось бы, всё просто и ясно – хозяин дома спускается в подвал за вином и его убивают ударом бутылки по голове. Из этого следует, что кто-то спустился следом за ним. Но кто? Алиби нет ни у кого. Все куда-то отлучались. Никто друг за другом не следил. На убитом накинуто пальто сына, залитое кровью и вином. Жена Твердохлёбова Снежана показала, что Эдуард Твердохлёбов постоянно клянчил у отца деньги, а тот перестал ему их давать.
Вернувшаяся на работу утром горничная Варвара Метёлкина сообщила следствию, что видела, как отец и сын запирались в кабинете первого, и краем уха, когда она проходила мимо, Варвара слышала, что отец с сыном сильно спорили.
На вопрос капитана, о чём шла речь, горничная ответила:
– Известно о чём, о деньгах, – и многозначительно ухмыльнулась.
– То есть Эдуард Твердохлёбов просил у отца денег, – решил уточнить капитан.
– Естественно, просил, – ответила горничная.
– Почему естественно?
– Потому что он их у него всегда просил.
– И Твердохлёбов-старший давал их сыну?
– Это мне неведомо, – пожала плечами горничная, – спросите лучше у Анфисы Никифоровны, она дочка им и лучше знает. Или у Лукерьи Самсоновны. От неё у племянника секретов не было.
– Непременно спросим, – заверил Метёлкину капитан и отпустил горничную восвояси.
Эдуард, в свою очередь, назвал слова о его попрошайничестве злыми домыслами. Да, ему случалось иногда просить у отца денег взаймы. Но ведь он ему не чужой человек. На вопрос, почему на отце в момент убийства оказалось его пальто, Эдуард ответил, что за вином сначала хотел идти он сам, уже и пальто снял с вешалки: в подвале прохладно, но тут у него зазвонил телефон и отец, не желая ждать, вырвал у него из рук пальто и спустился в подвал сам.
– Вы видели, как он спускался?
– Нет, – несколько удивлённо отозвался Эдуард.
– Тогда почему же вы утверждаете, что ваш отец спустился туда?
– Вы издеваетесь, что ли? – окрысился Эдуард. – Если бы отец туда не спускался, то как он там оказался?
– Может, его убили в другом месте, а туда уже отнесли.
– Ага, – ощерился Эдуард, – треснули по башке бутылкой на свежем воздухе, а потом туда на руках отнесли. Где тогда следы крови?
– Так снег же шёл, – невозмутимо отозвался капитан.
– Всё равно должны же были остаться хоть какие-то следы.
– Ищем.
– Вот и ищите! А честным людям мозги своими домыслами не… – Он запнулся, вовремя удержавшись от грубого слова, и буркнул: – Не конопатьте.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
