цехе, — сказал прокурор, передавая папку с бумагами следователю. — Комитет считает, что там, возможно, совершено преступление. Я согласен с этим мнением. Прошу вас все тщательно проверить, и, если предположение подтвердится, виновные должны быть привлечены к уголовной ответственности.
— Хорошо. Я немедленно займусь этим делом. — Следователь Сазонов взял папку и вышел из кабинета.
Следователь, долго и внимательно изучал переданные прокурором документы, делал выписки, заметки. В письме Комитета народного контроля сообщалось о том, что в цехе, начальником которого является Глазов М.П., в течение последнего полугода допускались приписки в нарядах. Общая сумма их составляет около восьми тысяч рублей. Наряды с приписками, в основном, составлялись мастерами Основиной Т.К. и Карпухиным П.Н. В письме указывались номера этих нарядов.
«Что делать? — традиционный вопрос, возникающий перед следователем в начале расследования. — Прежде всего необходимо выяснить порядок составления нарядов. Наверное, нужно поговорить с начальником цеха. Он одновременно даст характеристику мастерам, составлявшим наряды, их деловым и личным качествам».
На следующий день перед Сазоновым сидел моложавый ухоженный мужчина, благоухающий одеколоном «В полет». Следователь попросил его рассказать о порядке составления нарядов, принятии выполненной работы, движении полуфабрикатов и готовой продукции. Он также поинтересовался, что за люди мастера Осно-вина и Карпухин.
— Наряды выписывают мастера каждому рабочему на выполнение той или иной работы. После того как она сделана, мастер принимает ее и закрывает наряд, который поступает после этого в отдел труда и заработной платы. — Глазов посмотрел на следователя, который записывал его показания, помолчал некоторое время и продолжал: — К нам в цех поступает трикотажное полотно. Оно раскраивается на детали, а затем швеи-мотористки их сшивают. Готовая продукция — верхний женский трикотаж — принимает ОТК. Далее она поступает на склад. Вот и все. — Он опять взглянул на следователя, помолчал. — О мастерах. Карпухин — молодой работник. Он пришел к нам после окончания института. Работает два года. Толковый, исполнительный. Поначалу слабо разбирался в производстве, но сейчас освоился. Вполне справляется со своими обязанностями. Комсомолец. Активный. Самодеятельность в цехе организовал. Секретарь цехкома комсомола. Основина давно работает. Выросла на предприятии. Сначала была швеей-мотористкой. Потом окончила техникум и вот уже несколько лет работает мастером. Она производство знает очень хорошо. Подскажет, поможет любой работнице.
Сазонов молча писал.
— Вы обсуждали этот случай в коллективе?
— Да, у нас было совещание руководства цеха.
— И к какому выводу пришли?
— Решили, что имеют место приписки. У нас и раньше были единичные случаи. Основина и Карпухин отрицают, говорят, что не приписывали.
— И что решили?
— Пока ничего. Ждем результатов расследования.
Сазонов молча посмотрел на Глазова, продолжал писать. Закончив писать, он попросил Глазова прочитать написанное и, если все правильно, расписаться. Внимательно прочитав протокол допроса, тот подписал его и, попрощавшись, вышел.
«Ждут окончания расследования. Они там работают и не знают, что у них происходит. А я должен во всем разобраться. Легко сказать. Как это сделать? — Сазонов подошел к столу, взял сигарету, не спеша размял ее, закурил. — Но, с другой стороны, я за свою работу получаю заработную плату и обязан все выяснить. Они создают продукцию, выполняют свои производственные обязанности. И, может быть, действительно ни Основина, ни Карпухин, ни рабочие, ни, наконец, начальник цеха не знают, как это случилось. Возможно, кто-то все это делает помимо них. А может быть, и у кого-то из них рыльце в пушку, но не хотят признаться. Факт приписок налицо. И я должен установить, кто и зачем это сделал. — Сазонов долго стоял посреди комнаты, курил. — Необходимо поехать в объединение, ознакомиться с обстановкой, поговорить с рабочими».
На следующий день Сазонов долго наблюдал из конторки начальника цеха за работой участка, прошел на склад готовой продукции. Затем зашел в отдел труда и заработной платы, изъял все наряды, в которых был завышен объем работ. Эти наряды были подготовлены народными контролерами. Еще раз прочитал письмо Комитета народного контроля, осмотрел внимательно наряды. Оказалось, что приписки имелись в нарядах многих рабочих.
«Возможно, приписки производились с целью увеличения заработной платы, — подумал он. — Такое иногда встречается. Необходимо поговорить с этими рабочими», — решил следователь. Он вернулся обратно в конторку начальника цеха и попросил пригласить по очереди работниц, у которых были приписки. Первой вошла средних лет женщина, настороженно глядя на него, села к столу. Сазонов показал ей наряд, подписанный мастером Карпухиным, и попросил ее рассказать, как он был закрыт.
— Я не помню, как он был закрыт, — медленно говорила она, и было видно, что она усиленно пытается вспомнить. — Но я хорошо помню этот заказ на женские трикотажные кофты. Они всем нам очень понравились. С красивой отделкой и недорогие.
Следователь посмотрел на нее.
— В этом наряде завышен объем работ. На самом деле вы сделали меньше, чем здесь указано.
— Такого не может быть. Мастер этого не допустит. Карпухин — очень честный человек. Он никогда лишнего не запишет. И зачем, собственно? Что заработал, то и получай. Иначе никто ничего делать не будет. Деньги за так не платят.
— А Основина приписывает?
Нет, она еще более требовательна. Пока продукция не готова, она ни за что не подпишет наряда. Она говорит: «Один раз позволь, потом не будет отбоя». Я считаю, что правильно. Нашему брату только один раз дай слабинку — на шею сядут.
Аналогичные показания дали все опрошенные рабочие. Ни у одного из них не прозвучало даже намека на то, что мастера допускали приписки.
Допрошенные Основина и Карпухин категорически утверждали, что они не завышали объемов работ. Однако они не могли объяснить происхождение приписок.
Сазонов был в недоумении. «Если рабочие говорят правду, а не верить им нет никаких оснований, значит, приписок нет. Что же тогда есть? — Снова, в который раз он начал перечитывать документы, представленные народным контролем. — “Перерасход фонда заработной платы по цеху за счет приписок в нарядах составил более восьми тысяч рублей”. Необходимо разобраться в хозяйственном механизме образования фонда заработной платы, его расхода, связи с нарядами. Нужно изучить порядок определения результатов экономической деятельности предприятия. Побеседовать с работниками планово-экономического отдела, изучить литературу. Лучше начать со второго», — решил Сазонов. Он несколько часов провел в библиотеке, листая толстый труд под названием «Экономический анализ деятельности промышленных предприятий». После чего понял, что заключение Комитета народного контроля основано на сопоставлении планового фонда заработной платы цеха и его фактического расхода.
Однако такого сопоставления недостаточно. Необходим также анализ и количества произведенной продукции, использованных полуфабрикатов. Сазонов позвонил в Комитет народного контроля объединения. Ему сообщили, что по другим показателям — количеству произведенной продукции, расходу полуфабрикатов — цех уложился в плановые показатели.
