взгляде в свои объятия.
— Да. Ты что, не мог меня на диван отправить? Ты же не спал совсем, глаза красные, — возмутилась Алёнка.
— Алёна, я выспался, это, во-первых. Бодр и свеж, сейчас только умоюсь и всё. А во-вторых, не смог я тебя на диван положить. Ты так сладко спала в моих объятиях, тебе было так хорошо. Я ведь прав? — и Антон нежно провёл рукой по её розовой щёчке.
Алёнка молча улыбнулась, но переползла на диван, прихватив с собой одеяло.
— Вот и одеяло забрала. Пошёл умываться, — посмеялся Антон, встал и потянулся, расправляя затёкшее тело.
Алёнка посмотрела на него, спрятала улыбку в прищур глаз и промурлыкала:
— Иди. А я ещё поваляюсь.
И она развалилась на диване, задумалась:
«Ну и что это было? Ночью мне приснился сон, я испугалась. Это я помню. Антон меня успокаивал. Но он второй раз успокаивает именно так… И мне чертовски это нравится… Нет, это не просто забота друга. Зачем он врёт мне? Поговорить? Нет. Зачем. Видно же, он пытается скрыть чувства. Пусть скрывает. Я же о них уже знаю. Мне этого достаточно».
Алёна нехотя вынырнуло из-под одеяла, оделась и направилась умываться. В дверях столкнулась с Антоном:
— Чего вскочила? Ты же хотела поваляться, — посмеялся Антон, нежно смотря на неё.
— Иди, поваляйся немного за меня. Я позову тебя на завтрак, — заботливо предложила Алёнка и скрылась за дверью ванной.
Антон улыбнулся своим мыслям, ему так хотелось прикоснуться к её щеке, такой розовой после сна, пришёл в комнату и упал на диван.
«Немного поспать не помешает», — решил Антон. Здесь всё ещё витал запах Алёнки, Антон обнял её подушку и провалился в сон.
— Доброе утро, выспалась? — спросил папа, как только Алёна зашла на кухню.
— Ты что, каждую ночь у мужика на руках спишь? — поинтересовалась мама.
— Доброе утро. Выспалась. На руках спала только здесь. Дома он просто сидит рядом и держит за руку. Здесь не хотел пугать вас. Приступ был сильнее обычного. Вчера пришлось понервничать… Мне это противопоказано.
— Да-а-а… — протянула мама. — Мужика тебе надо. Да такого, чтобы о нём заботилась, а не он о тебе. Сразу бы всё прошло. Быстро бы вылечилась.
Но про Глеба промолчала, боясь очередного приступа дочери.
— Не начинай мамуль. Давай я на завтрак оладушек пожарю. Давно не жарила. Для себя лень…
— Жарь. Помнишь, где что искать?
— Помню.
— А для Антона что ж не жаришь? — спросила мама.
— Так он у меня не живёт. Иногда вместе ужинаем, да Джессику вечерами выгуливаем вместе. И по домам.
— Я думала вы всё это скрываете.
— Нет, мамуль, нечего нам скрывать. Только друзья и его работа, — горько сказала Алёнка, но горечи в её голосе никто не понял.
Алёнка развела тесто и нажарила оладушек, разбудила Машку, которая поведала сестре о ночном разговоре с Антоном. Машка пошла умываться, а Алёнка — будить Антона.
Он спал в обнимку с её подушкой. Алёнка присела на край дивана, аккуратно дотронулась до его щеки своей ладошкой. Антон улыбнулся, но не проснулся. Она пустила свои пальчики в путешествие по его лицу, едва касаясь кожи. Как только её пальчик очертил контур его губ, то сразу был пленён губами мужчины.
— Просыпайся. Завтрак готов, — тихо произнесла Алёна, глядя на мужчину, ставшего для неё таким дорогим и родным.
И Антон, впервые за время их общения, потерял контроль. Он привлек её к себе, обнял и поцеловал. И поцелуй этот был далеко не поцелуем друга. Антон вначале нежно коснулся её губ, а потом провёл языком по её губам и слегка прикусил нижнюю губку Алёнки, требуя приоткрыть ротик и пустить его в гости. Алёнка с легкостью ответила на его поцелуй. Они это поняли, поняли и приняли этот поцелуй. Оторвавшись от Алёнки, Антон тихо произнёс:
— Извини. Я не должен был этого делать.
Она хотела возразить, но Антон прервал её:
— Алёна, давай обо всем поговорим дома. Хорошо?
Она согласно кивнула, но в глазах её появилась грусть. Ей так нравилось, когда он говорил «дома», «домой», «у нас». Как ей хотелось, чтобы это действительно было так.
Позавтракали и стали собираться в дорогу.
Пока Алёнка прощалась с мамой и Машкой в доме, Антон и Виктор Тимофеевич общались на улице.
— Береги мою дочь. Тебе я могу её доверить, — попросил Виктор Тимофеевич. — Алексеевна — баба у меня дура. Если что в башку свою вобьёт, оттуда даже клещами не вытащишь, пока своего не добьётся. Поэтому, Антон, не надо чтобы Алёнка сюда приезжала. Доведёт её мать. Машка понаглее, эта и ответить матери может. А Алёнка всегда молчала, да мать слушала. Поэтому и прошу за Алёнку.
Антон, слушал Виктора Тимофеевича, курил.
— Виктор Тимофеевич, ничего ни обещать, ни точно сказать не могу. Одно обещаю, я не обижу Алёнушку и всё сделаю, чтобы ей было спокойно.
Из дома поспешно вышла Алёнка, подошла и поцеловала на прощание отца, ласково посмотрела на Антона:
— Поехали? — спросила, положив руку ему на грудь.
— Поехали, — он в ответ нежно сжал её пальчики.
Алёнка села в машину, а вот Антон не успел. Из дома вылетела Машка, подлетела к Антону, чуть не брякнулась, поскользнувшись на ледышке, сунула ему в руку записку, поцеловала в щёку и шепнула:
— Позвони, пожалуйста, — и убежала домой.
Антон растерянно улыбнулся и сел в машину.
— Ну, у тебя и сеструха. Пожалуй, ещё и её охранять придётся, но только от толпы кавалеров, — весело сказал Антон.
Глава 8
Антон почти каждую неделю уезжал на пару дней в командировку. Обычно это было ближе к выходным или на выходные. Алёна понемногу стала привыкать к этому, хотя всегда скучала без него. Она приросла к Антону, её сердечко стремилось к этому мужчине. Когда Антон был рядом, Алёнка купалась в его нежных взглядах.
По пятницам Антон редко был рядом, поэтому в караоке-бар Алёнка ходила с Викой и Игорем. Сегодня она тоже была в баре, как-никогда многолюдном. Большой компанией пели в караоке, а потом кто-то попросил Алёнку спеть, и она спела. И снова её песня была адресована ему. «Жаль, что он её не услышит», — подумала Алёнка.
Дома Алёна не смогла уснуть, пришлось встать и включить свет. Она не любила лежать в темноте.
Антон освободился за полночь, он знал, что Алёнку до дома довёз Игорь. Позвонил охранникам:
— Как 109-ая?
— Антон Алексеевич, 109-ая не спит. Свет горит почти во всех окнах, но тихо…
— Спасибо. Сейчас подъеду.
Хотел позвонить Алёнке, но
