Это весьма сомнительная ссылка на эмпиризм. Хороший ученый не обязательно верит лишь тому, что видел своими глазами. Краусс просто доверяет своему другу больше, чем женщинам, которые выдвинули против него обвинения, и следствию, подтвердившему эти обвинения. Это никак нельзя назвать объективностью ученого. Если вы исходите из предпосылки, что вы объективны, то ваши умозаключения кажутся безупречными, но на самом деле таковыми обычно не являются.
Если человек умен и эрудирован, это еще не значит, что он разведчик
«Какой идиот!» — восклицаем мы, когда на Facebook кто-нибудь высказывает особенно выдающуюся глупость. «Похоже, в нынешние времена всем плевать на объективные факты», — вздыхаем мы, читая о каком-нибудь модном псевдонаучном поверье. Журналисты пишут мрачные статьи о «культе невежества»[37] и антиинтеллектуализме нынешней публики и издают книги с названиями вроде «Just How Stupid Are We? Facing the Truth About the American Voter» («Насколько мы глупы? Вся правда об американском избирателе»)[38].
Подобные фразы как бы подразумевают, что проблема нашего мышления — причина, по которой столько людей держатся «неправильного» мнения по спорным вопросам, — недостаток знаний и умения рассуждать. Если бы только люди были умнее и лучше информированы, они бы осознали свои ошибки!
Но так ли это? Профессор юриспруденции из Йеля Дэн Кахан провел опрос среди американцев. Он спрашивал про их политические взгляды и мнение по поводу изменения климата. Как и следовало ожидать, эти две вещи сильно коррелируют между собой. Либеральные демократы с гораздо большей вероятностью, чем консервативные республиканцы, соглашались с высказыванием: «Существуют неопровержимые доказательства, что современное глобальное потепление вызвано в основном деятельностью людей, такой как сжигание ископаемого топлива».
Пока ничего удивительного. Интересный момент заключается в том, что Кахан измерял также степень «научной грамотности» респондентов с помощью различных дополнительных вопросов. Среди них были задачи на умение рассуждать, например: «Если пять станков за пять минут делают пять деталей, сколько времени нужно ста станкам, чтобы сделать сто деталей?» Другие вопросы проверяли наличие у человека базовых научных познаний, например: «Принцип работы лазера — фокусировка звуковых волн: верно или нет?» или «Какой газ составляет бо́льшую часть атмосферы Земли: водород, азот, углекислый газ или кислород?»
Если мы предполагаем, что широта познаний и интеллект не дают их носителю впасть в мотивированные рассуждения, то ожидаем обнаружить следующее: чем эрудированнее люди, тем больше совпадают их мнения по научным вопросам. Но Кахан обнаружил, что дело обстоит ровно наоборот. В прослойке с самым низким уровнем научной грамотности поляризации нет вообще: и среди либералов, и среди консерваторов в антропогенное (вызванное деятельностью человечества) глобальное потепление верят примерно 33 %. Но по мере роста научного сознания взгляды начинают расходиться. В группе с самым высоким процентилем научной грамотности вера в антропогенность глобального потепления встречается почти у 100 % либералов и всего у 20 % консерваторов[39].
Та же самая закономерность в виде воронки проявляется, если опрашивать людей по другим идеологически окрашенным вопросам: «Следует ли правительству финансировать исследования стволовых клеток?», «Как образовалась Вселенная?», «Действительно ли люди появились в результате эволюции менее развитых животных?» В ответах на все эти вопросы респонденты с наиболее высоким уровнем научной грамотности одновременно демонстрируют и самую сильную поляризацию мнений[40].
По мере роста научной грамотности либералы и консерваторы все сильнее расходятся в мнениях о том, существуют ли неопровержимые доказательства антропогенности глобального потепления.
Поскольку речь зашла о поляризации, некоторые читатели могут сделать вывод, что истина лежит где-то посередине. Это не так; это был бы ложный баланс. По любому конкретному вопросу истина может лежать в крайней правой части графика, в крайней левой или где угодно еще. Я просто пытаюсь показать, что чем лучше информированы люди, тем ближе они, по идее, должны подходить к одной и той же истине независимо от того, в чем она заключается. Вместо этого мы видим противоположное: чем лучше информированы люди, тем сильнее они расходятся во мнениях.
Этот результат чрезвычайно важен. Ведь интеллект и научная осведомленность — еще две вещи, дающие нам ложную уверенность в правоте собственных рассуждений. Высокий IQ и ученая степень, возможно, дают преимущества в идеологически нейтральных областях, таких как решение математических задач или поиск удачных возможностей для инвестиций. Но они не защищают от предвзятости, которая проявляется при ответе на идеологически окрашенные вопросы.
Кстати… Вопрос «Верно ли, что некоторые люди более склонны к предубежденности, чем другие?» идеологически заряжен сам по себе. И действительно, среди исследователей, изучающих предвзятость, наблюдается то самое явление, которое они изучают.
Много десятилетий в среде психологов было распространено убеждение, что консерваторы гораздо более предвзяты, чем либералы, и что предвзятость неотъемлема от консерватизма. Это явление называется «теория ригидности правых»: считается, что консерватизм притягивает людей с определенными чертами личности, такими как зашоренность, авторитарность, догматичное мышление, страх перемен. Эта теория неотразимо привлекательна для либералов, которые составляют большинство среди ученых-психологов. В ходе недавнего опроса среди социальных психологов и тех, кто изучает психологию личности, примерно 14 человек из каждых пятнадцати назвали себя либералами, и лишь один из пятнадцати — консерваторами[41].
