— Да я вроде бы все учла… Так что не должно быть накладок.
— З аглядывай. Даже просто поговорить. У нас здесь удивительно скучно.
Я кивнула, обещая зайти завтра же, рассказать, как прошел вечер. Надо бы еще с Веро поговорит на эту тему, но она оказалась недоступна. Точно, вчера же вернулась экспедиция с окраин… Видимо, правит железной рукой в своем заведении. Ну, не буду мешать крестной работать. Кофе на веранде над городом не слишком помог расслабиться, я только сильнее себя накрутила, нахождение на открытом пространстве стало неожиданно некомфортным. Лучше вернуться под щиты и дождаться ночи. Тогда туда никто не проникнет.
*
— Пойдем, поможешь мне, — я прохожу через спальню. ю распахивая аккуратную дверь в углу.
— Что-то случилось? — Тэр заходит в ванную, ловя в полете брошенную в свою сторону мочалку.
— До спины я сама не дотянусь, — платье никак не хочет поддаваться, мелькает даже мысль сжечь его к демонам.
— У вас руки трясутся…
Он цепляет застрявшую застежку, и весь этот ворох ткани падает к ногам. В ванну я соскальзываю сама, пока где-то за спиной оборотень подбирает мочалку и подходит ближе. Я наклоняюсь вперед, подставляя спину под сильные руки. Хорошо… Мышцы расслабляются, и противная дрожь сходит на нет, давая возможность выдохнуть максимально глубоко. Еще бы выспаться перед ритуалом, но есть одно дело, которое нужно завершить. Киваю перевертышу, отсылая его из ванной. Надо высушиться и найти в дальнем углу гардеробной подходящий балахон.
*
— Господин Мыслов, как вам мое гостеприимство?
— Впечатляет. Итак, о чем вы хотели поговорить? Не думаю, что вы организовали все это просто так, да и наряд ваш намекает.
— Сразу к делу? Что же, меня интересует история одного вашего бывшего подчиненного. Моего нынешнего раба.
— Лисандекса?
— Кеттэра, — подчеркиваю голосом настоящее имя волка.
— Называйте как хотите, а сути вы его не измените. Я хорошо постарался, ломая его под себя. О, вы ведь успели оценить, какой он горячий и податливый? Нет? Неужели наш мальчик отболтался? Или вы его пожалели? Зря, такого надо держать в железных рукавицах. И пороть для профилактики. Желательно публично.
— А вы, я погляжу, иных методов, кроме силовых, и не признаете? — как же сложно было удержать себя в руках, когда хотелось ударить его по лицу.
Мыслов только погано оскалился. И принялся со смаком рассказывать и про труды менталистов, и про примечательную сцену у окна, уделяя ей особое внимание. Руки снова начали трястись. От злости — темная сторона рычала "мое" и спорить с ней не хотелось, от желания нарезать его на пласты прямо здесь, от холода, который прошел по спине, когда я представила масштаб последствий на сущность перевертыша.
— Что же… Вам больше нечего сказать? Тогда приступим к тому, ради чего мы встретились? Только, думаю, вы будете не против гостя?
Маг умудрился выдернуть руку из кандалов и бросить в меня чем-то режущим, но дом чувствовал, зачем здесь оказался незнакомец, и прикрыл меня. Очень кстати, потому что я вчера сильно потратилась, перетаскивая этого полукровку сюда через половину города. Чуть не надорвалась. А потом еще и побегали мы с ним по подвалу.
Параличка сорвалась с пальцев. Одной не хватило, чтобы обездвижить его полностью, но руки перестали слушаться мага. Тушу главы гильдии — бывшего почти, что грело душу — я дотащила до алтаря, старательно крепя цепи под отборный мат. Теперь нужно успеть, пока подчиненные не почувствовали происходящее с начальником. И попытаться спасти. Надо подняться наверх и мне самой, кстати.
— Тэр? — я заглянула в спальню. — Пойдем. Тебе понравится.
— Мне уже страшно, — он послушно шагнул в проход на лестницу, нервно потирая шею под черной кожаной полосой.
Зато как изменился его взгляд, когда он услышал недовольный голос из подвала. Какая гамма эмоций! От шока до мрачного удовлетворения. Хищные черты лица стали еще более животными, довольный оскал заставил заподозрить, что он готов перекинуться и торжествующе завыть.
— Куда мне?
Я указала на угол в стороне от непосредственно алтаря. Взгляд жег спину, заставляя нервно поводить лопатками. Кинжал удобно лег в руку, а дом запечатал подвал. Теперь мы не выйдем отсюда, пока один из нас не станет пищей для особняка. И это будет наш любезный гость. Я сделала первый надрез на смуглой от солнца коже.
14. Крайм энд панишмент
Алтарь дома слизал все, что на нем было, осталась только лужа крови. Руки била крупная дрожь, стоять получалось с трудом, потому что магию в комнате можно было буквально щупать. Ритуальный балахон душил и я рванула ворот, пытаясь втянуть хоть немного воздуха. За спиной раздался скрежет. Точно, совсем забыла.
— Иди сюда. Живо, — на оборотня я даже не обернулась.
Волк хмыкнул, вставая. Задержался ненадолго, стягивая штаны, и уверено перешагнул контур ритуальной зоны, не обращая внимания на кровавые следы. Магия Мыслова пыталась удержать его на этом свете, заменяя собой кровь. Не помогло. Особняк выпил его досуха. Перевертыш смотрел на меня сверху вниз, пользуясь разницей в росте, даже ступеньки ему не мешали.
Когти подцепили черную ткань, я только сдернула обрывки с плеча, оставляя на коже красный след. Тэр наклонился, слизывая его. Густое облако энергии кололо тело. Взгляд оборотня был слишком внимательным, слишком решительным и свободным.
И это было странно. Мы застыли надолго, рассматривая друг друга.
— Теперь ты окончательно мой. От главного конкурента я избавилась.
— Не боишься, ведьма?
Так и знала, что покорность его показная. Я ухватила его за ошейник, притягивая ближе и присасываясь к тонкой коже у горла. На миг отвлеклась и коротко лизнула в губы. Мой. И плевать, что он сам по этому поводу думает. Приручу.
Тэр сделал ещё шаг вперёд, я — назад, одновременно хватаясь за него и опрокидывая его на камень алтаря. Прямо в багровую лужу, и залезла следом, устраиваясь на горячем теле. Волка его положение ни капли не смутило, а раздвоенность магии пропала, словно они сложились в одно. Главное, чтобы выброс по мозгам слишком сильно не прошёлся.
— Скажи это ещё раз, — сначала мне кажется, что я ослышалась.
— Ты опять охамел? Дольше нескольких часов себя в руках держать не можешь? — руки жжёт, когда я смотрю ему в глаза. — Нас ждут долгие и насыщенные дни, мальчик мой…
— Твой. А ты — моя, ведьма. И избавиться от меня у тебя так просто не выйдет.
Я ложусь на него, устраивая голову на груди. Вызванное потоком магии возбуждение сходит на нет. Сердце бьётся абсолютно ровно. Чутье вопит о том, что что-то пошло не так. А запястья жжёт всё сильнее. Волк тоже нервно потирает руки, непонимающе хмурясь. На коже поступает тонкий серебристый рисунок. Ругательство вырывается у нас одновременно. Где мы так напортачили?
