Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
– Добро пожаловать на мое дерево,– говорит она.
– Неплохо,– признаю я, но это больше, чем «неплохо».
– Я никогда еще не залезал так высоко. Чтобы забраться сюда, мы вскарабкались на самую вершину крутого склона. Вид поражает воображение. Серые, как крепостные стены, лица гор; зеленая река вьется змейкой в ущелье; висячий мост; мешанина из крыш и электрических проводов; порт; склады бревен; школьное футбольное поле; карьер, где добывают гравий; чайные плантации дядюшки Апельсина; наш тайный пляж со скалой, выступающей в море: волны, бьющиеся на отмели вокруг камня-кита; длинный берег острова Танэгасима[22], откуда запускают спутники; похожие на металлофон облака, как конверт для неба, который море скрепляет своей печатью. Потерпев неудачу в качестве главного древолаза, я назначаю себя главным картографом.
– Кагосима вон там… – Я боюсь отпустить ветку и указать рукой, поэтому только киваю в нужную сторону.
Андзю, прищурившись, смотрит в глубь острова.
– Кажется, я вижу, как Пшеничка проветривает футоны.
Я бабушку не вижу, но понимаю: Андзю хочется, чтобы я спросил: «Где?», и потому не издаю ни звука. Над внутренней частью острова вздымаются горы. Мияноура вершиной упирается в небо. Там, в дождливом сумраке, живут горные племена – они отрубают заблудившимся туристам головы и делают из их черепов чаши для питья. А еще там есть пруд, где живет настоящий, с перепонками между пальцев, весь покрытый чешуей каппа – он ловит пловцов, засовывает кулак им в задницы и вытаскивает сердца, которые потом поедает. Жители Якусимы никогда не поднимаются в горы, разве что в качестве экскурсоводов-проводников. Я нащупываю что-то в кармане.
– Хочешь бомбочку с шампанским?
– Спрашиваешь!
Андзю издает пронзительный обезьяний крик, переворачивается и повисает вниз головой прямо передо мной, хихикая над моим испугом. Потревоженные птицы улетают, хлопая крыльями. Она крепко держится ногами за ветку.
– Не надо! – Все, что я могу из себя выдавить.
– Андзю скалит зубы и машет руками, как крыльями.
– Андзю – летучая мышь!
– Андзю! Не надо!
– Она раскачивается.
– Я буду сосссать твою кррровь!
Заколка упала, конский хвост рассыпался, и волосы свесились вниз.
– Вот досада. Это была последняя.
– Не виси так! Перестань!
– Эйдзи – медуза, Эйдзи – медуза!
Я представляю, как она падает, отлетая от одной ветки к другой.
– Прекрати!
– А вверх ногами ты еще уродливей. Я вижу твои козюли. Держи пачку крепче.
– Сначала перевернись обратно!
– Нет. Я первая родилась, и ты должен меня слушаться. Держи пачку крепче.
Она вытаскивает леденец, снимает фантик и смотрит, как тот улетает прочь в морскую синь. Глядит на меня, кладет леденец в рот и нехотя возвращается в нормальное положение.
– Ты и вправду зануда.
– Если ты упадешь, Пшеничка меня убьет.
– Зануда.
Мое сердце бьется ровнее.
– Что с нами происходит, когда мы умираем? – В этом вся Андзю.
Пока она сохраняет вертикальное положение, мне на это наплевать.
– Откуда я знаю?
– Каждый говорит свое. Пшеничка говорит, что мы попадаем в безгрешный мир и гуляем там по садам своих мечтаний. Скучииища. Господин Эндо в школе говорит, что мы превращаемся в землю. Отец Какимото говорит, что все зависит от того, какими мы были в этой жизни,– я бы превратилась в ангела или единорога, ты – в личинку или . поганку.
– А ты сама как думаешь?
– Когда ты умираешь, тебя сжигают, верно?
– Верно.
– Значит, ты превращаешься в дым, так?
– Наверное.
– Значит, ты поднимаешься вверх.– Андзю выпускает ветку и резко вытягивает руки, указывая на солнце.– Выше, еще выше, и улетаешь. Я хочу летать.
Несомый потоком теплого воздуха, вверх расслабленно скользит канюк[23].
– На самолете?
– Кто же хочет летать на вонючем самолете?
– Я сосу бомбочку с шампанским.
– Откуда ты знаешь, что самолеты воняют?
– Андзю разгрызает свою бомбочку.
– Самолеты должны вонять. Столько людей дышат одним и тем же воздухом. Это как в раздевалке у мальчишек в сезон дождей, но в сто раз хуже. Нет, я имею в виду летать по-настоящему.
– С реактивным двигателем на спине?
– Без всяких реактивных двигателей.
– У Зэкса Омеги реактивный двигатель.
– Андзю испускает заготовленный вздох.
– Без всяких штучек Зэкса Омеги.
– Зэке Омега открыл в порту новое здание!
– И прилетел туда на реактивном рюкзаке?
– Нет,– признаю я.– Приехал на такси. Но ты слишком тяжелая, чтобы взлететь.
– Небесный замок Лапута[24]летает, а он сделан из камня.
– Раз мне нельзя говорить про Зэкса Омегу, то и ты молчи про небесный замок Лапута.
– Тогда кондоры. Кондоры весят больше меня. А они летают.
– У кондоров есть крылья. Что-то я не вижу у тебя крыльев.
– Привидения летают без крыльев.
– Привидения мертвы.
Андзю выковыривает из зубов осколки своей бомбочки. На нее нашло одно из тех настроений, когда я не могу даже представить, о чем она думает. Листва отбрасывает тень на мою сестру-близняшку. Одни кусочки Андзю чересчур яркие, другие – чересчур темные, будто ее здесь и нет.
* * *
Мастурбация обычно помогает мне уснуть. Это нормально? Что-то не слышал, чтобы кто-нибудь в девятнадцать лет мучился от бессонницы. Я не военный преступник, не поэт и не ученый, я даже не страдаю от неразделенной любви. Вот от похоти – да. Вот он я, в городе с пятью миллионами женщин, стремительно приближаюсь к расцвету своих сексуальных сил: обнаженные особы женского пола должны бы пачками приходить ко мне по почте в конвертах, а я одинок как прокаженный. Подумаем. Кому сегодня править караваном любви? Зиззи Хикару в мокром костюме, как на рекламе пива; мать Юки Тийо в глэм-роковом прикиде; официантка из кафе «Юпитер»; женщина-паук из «Зэкса Омеги и луны красной чумы». Вернемся, пожалуй, к старой доброй Зиззи. Я шарю кругом в поисках бумажных салфеток.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
