— А вот и мы, — протянул Николай Павлович Сафронов и легонечко толкнул вперед свою длинноногую красавицу супругу.
Ева посмотрела на Марка, который почему-то пытался сделать вид, что все нормально, хотя глаза его забегали.
Жену Сафронова звали Кристина. И то, что она годилась ему в дочери, похоже, никого не смущало.
Вечер начался прилично, с охлажденного вина и закусок. А далее, как положено… Мужчины сидели за столиком около бассейна и общались между собой. А Ева с гостьей остались в гостиной. Она не знала, о чем говорить с этой красоткой. Общих тем оказалось мало.
— А меня акаунт в интаграме. Я типа — блогер. Так я познакомилась с Колей, — Кристина довольно ухмыльнулась и сделала большой глоток вина. Когда она снова заговорила, голос ее прозвучал довольно резко:
— Ты не подумай, я не эскортница! Они ведь ничего не требуют, не ревнуют, не на что не претендуют, а я сразу Коле сказала, мол: женись на мне, не нужны мне твои подачки.
Ева делала вид, что внимательно слушает, хотя ей и так все было ясно и совершенно не интересовало то, о чем рассказывала Кристина:
— Все зависит от внешних данных, и от того умеешь ли ты нравиться мужчинам. Если ты не звезда инстаграм, то цена — от 40 тысяч за два часа. Ты не подумай, я знаю это от знакомой, она как раз эскортница. Просто все друг друга знают. Врет родителям, что работает без интима, типа просто сопровождает и все такое. Это сказка. Отмазка такая, понимаешь? Типа модельное агентство, то есть девушки считаются моделями. Я тоже модель. Одна девочка полетела с клиентом на Мальдивы, и он там ее избил, отбил почку. Жалко, но сама виновата…
— О, вино закончилось, — перебила ее Ева. — Давай-ка, я еще принесу.
Ева вскочила с дивана, на котором уже почти лежала Кристина и спряталась на кухне.
Сказать, что Еве было не комфортно — ничего не сказать. Ей было мерзко, просто мерзко!
Она вышла в сад, через дверь на кухне, чтобы подышать свежим воздухом.
Марк заметил, что Евы нет в гостиной, и забеспокоился. К тому времени Сафронов уже изрядно поднабрался и еле передвигал ногами и языком.
— Я за добавкой, — коротко сообщил он и пошел искать жену. Ее нигде не было. Он обошел дом и снова вернулся на кухню.
— Маркуся, ты не меня ищешь? — сладким голоском защебетала Кристина.
— Где Ева? — спросил ее Марк.
— Не знаю, устала, наверное, и спать ушла. Мой же, тоже спит, правда лицом в салате.
Она рассмеялась и как-то неожиданно быстро возникла перед Марком.
— А нам с тобой, ведь спать не хочется, — лукаво усмехнулась Кристина и схватилась за его ширинку.
— Я когда-то уже говорил тебе, что мне не нравиться продажные женщины, — сказал Марк и схватил ее за руки, которыми она очень умело работала.
— А я женщина, которая теперь может заплатить за секс с тобой. Возьми меня на этом столе, и я нашепчу на ушко своему благоверному все, что тебе понадобиться. Он мне не откажет, будь уверен. Уж больно сильно хочу тебя.
Кристина так крепко уцепилась в его штаны, что Марку пришлось грубо дернуть ее за руку. Но она была уже в той кондиции, что остановить ее было невозможно.
— Отстань, — грубо рявкнул Марк, отбиваясь от ее поцелуев. Кристина, снова рассмеялась и накинулась на него, как голодна кошка на свою добычу.
— Не сопротивляйся, мой сладенький, — она всосалась в его шею как пиявка. Марк поразился ее хватке, ведь не мог снять ее с себя. — Я бывшая гимнастка, у меня сильные ноги.
Ее дурацкий смех вывел Марка из себя.
— Да отвали же ты от меня, — разозлился он.
— Ммм… Маркуся, — сказала Кристина и впилась жестким поцелуем в его губы подобно хищнице, чтобы потом терзать их.
Они оба услышали, как дверь на кухне захлопнулась и застыли в немом вопросе.
Глава 14
Марк догнал Еву, когда она уже была у ворот, намереваясь выйти на улицу.
— Не смей прикасаться ко мне, Вяземский, — крикнула ему Ева и отшатнулась в сторону, когда он сделал попытку схватить ее за руку.
Потерпев поражение еще до начала битвы, Марк вовсе не собирался сдаваться так быстро.
— То, что ты видела на кухне… Я не причем. Она сама ко мне полезла со своими поцелуями.
Да, сексапильности в нем хоть отбавляй! Руки, колени, все ее тело тряслось в бессильной ярости, так что хотелось надавать ему по наглой физиономии.
— Ты хоть ширинку-то застегни! — Ева выразительно посмотрела ему между ног, и Марк проследив за ее взглядом, отвернувшись, принялся приводить в порядок свои брюки и рубашку.
— Клянусь, я ни за что не изменил бы тебе ни с ней, ни с одной другой женщиной.
— Ты ничего не перепутал, Вяземский? Я тебе не жена, вообще никто. Ты не можешь мне изменить. А вот Анна, такого точно не заслуживает.
Марк хотел бы верить, что она просто приревновала его и поэтому читает нотации, однако это было не так.
— Мы с Анной решили сделать паузу.
Лучше бы он этого не говорил, потому что Ева разозлилась еще больше.
Марк почти не давал себе труда скрыть, что считает ее претензии глупыми, и именно это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Безумный гнев охватил Еву, испепеляя разум и способность мыслить, не оставляя ничего кроме желания оскорбить Марка, задеть его самооценку, унизить. Она резко повернула голову и отчитала его, как малолетнего пацана:
— Анна любит тебя. Она сама мне об этом сказала, и уехала для того, чтобы ты смог разобраться в себе. А что в итоге случилось? Ты и несколько дней не смог удержать свой член в штанах!
— Говорю же тебе: я не виноват!
— Кому ты врешь, Вяземский? Да ты же перетрахал всех баб в этом городе.
— Ева, ты слегка переоценила мои возможности, — пошутил Марк.
— Я сразу заметила, как ты смотрел на Кристину. У тебя с ней тоже было. Ты, наверно, подумал: почему бы не повторить, пока ее муж валяется паяный у нас на газоне?
Ева сжала кулаки.
— Какой же ты омерзительный, Вяземский. Для тебя нет — ничего святого. Ты в своей жизни признаешь две вещи: деньги и свой авторитет. Ты не стеснен никакими представлениями о чести. Для тебя нет не одного морального ориентира, который ты не смог бы переступить, и живешь по правилу: наплевать на все лишь бы себя ублажить — это формула твоей жизни. Твой характер неисправим!
— Я изменился и хочу доказать тебе это, но ты упрямо отказываешься мне помочь, — обиженно проворчал Марк.
Ева в глубине души хотела верить ему, но гнев в тот самый момент, был единственной причинной, побудившей ее использовать праведное негодование, как предлог, чтобы защитить себя от чар этого сердцееда. Она замолчала и отошла в сторону, размышляя над тем, как навсегда избавить себя от общения с Марком, но потом согласилась сделать для него то, что не имело никакого смысла.
