Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Быть может, разгружаться «Колхиде» и «Смольному» придется уже в Чарльстоне, Саванне или Майами. После убийства американского президента Хейса ситуация резко изменилась. Узнав, что покушавшийся был убит при попытке к бегству, я сразу сказал императору Александру III:
– Александр Александрович, решать, конечно, вам, но прошу вас иметь в виду, что это явная инсценировка (я чуть не сказал «подстава», но вовремя сообразил, что таких слов император не знает). Исполнитель, застреленный сразу после покушения, – это классика жанра.
– Неужто у вас такие убийства не были редкостью?
– Увы, ваше императорское величество. Более того, это только начало. На следующем этапе заказных убийств высших должностных лиц королей, президентов и императоров начнут взрывать, расстреливать из специальных винтовок с оптическими прицелами и даже из пушек.
– Из пушек? – удивился император. – Это как?
– Неудавшееся покушение на вашего сына Николая, примерно тридцать лет тому вперед. На Крещение во время Водосвятия одно из орудий Петропавловской крепости вместо холостого заряда оказалось заряженным картечью и нацеленным на Иордань, где шла служба. В результате этого выстрела никто не пострадал за исключением городового по фамилии… Романов. Курьез, но он все равно наводит на определенные размышления. Тем более что за тем покушением стояли агенты американских банкиров, подобным способом защищавших свои инвестиции в различные антироссийские проекты.
Император поразмыслил и согласился, что паровозы лучше давить, пока они еще чайники, и благословил моих орлов на священную войну с американской плутократией.
Таким образом, вместе с волонтерами на «Смольном» на американскую войну уходит и моя отдельная Гатчинская рота специального назначения. В принципе, всему, чему было можно научить на полигоне, я своих бойцов уже научил, новое вооружение, то есть магазинные винтовки Мосина под патрон с бездымным порохом рота получила. А дальше бой должен показать, кто прав, а кто и лев.
Сам Александр Александрович провожать нас не пришел, ибо официально такое мероприятие выглядело бы слишком заметным и политически ангажированным. А неофициальных путей просто не было. Такого громилу, как российский император, замаскировать для того, чтобы он мог инкогнито ходить по своей столице, не представлялось возможным. Поэтому попрощался он и со мной, и с моей ротой еще вчера вечером в Гатчине.
Единственно, кажется, о чем сожалел император Александр III, так это о том, что у американцев, у северных и у южных, без разницы, невозможно будет установить монархический государственный строй, ибо американцы и монархия несовместимы.
Кстати, на войну меня сегодня провожали только великая княгиня Мария Александровна и сопровождавшая ее моя супруга Анна, в девичестве Энн. Ее высочество решила, что не может не проводить своего спасителя из британской темницы (хотя замок Холируд в Шотландии был мало похож на казематы Петропавловки или камеры Бастилии) до трапа идущего на войну парохода. Вот замаскировать инкогнито присутствующую великую княгиню среди сбежавшегося на мероприятие петербургского дамского общества было проще простого. У каждого из волонтеров были матери, сестры, жены и невесты, которые, соответственно, пришли провожать своих близких.
Мое прощание с Анной, которая вот уже шестой месяц носила нашего первого ребенка, было недолгим. Моя жена происходила из семьи рыбаков, которые каждое утро выходили из дома, не зная, вернутся ли вечером обратно. Объятья, несколько слезинок и обещание Марии Александровны, что, если что, она не оставит мою семью своими милостями.
С одной стороны, после этого заявления я чувствовал себя значительно спокойнее за своих родных. С другой же – о таком вообще не принято говорить вслух. Подобные обещания считаются нехорошей приметой.
Но как бы то ни было, прощание окончилось, навьюченные высокими рейдовыми рюкзаками бойцы моей роты, вызывая завистливые шепотки среди волонтеров – «гатчинцы!», – давно поднялись на борт «Смольного». Дамочки с берега устали махать шляпками и платочками, а я, разместив своих людей по кубрикам и поручив их заботам взводных командиров, поднялся на верхнюю палубу, чтобы в последние минуты перед отходом корабля постоять в одиночестве, обдуваемый свежим морским ветерком, и привести свои мысли в порядок. Ведь на самый верх российских волонтеров не пускали, но на меня, с моим югоросским происхождением, этот запрет не распространялся.
Вот и остался позади еще один период моей жизни, который можно было бы окрестить петербургским или гатчинским. У меня пока не было никаких предчувствий, суждено ли мне погибнуть во время этого американского вояжа, или вся моя дальнейшая служба будет связана с какой-либо иной частью света. Единственно, что я чувствовал – это то, что в обозримом будущем я не вернусь в этот прекрасный город, и моя жена, если я буду жив, переедет вслед за мной на новое место моей службы.
Ну и ладно, Александр Александрович, он, может, и хороший человек, дай Бог ему здоровья, но постоянное присутствие рядом с царем утомляет. Да и сама моя рота, пока не понюхает пороху настоящих сражений, не сможет внести свой вклад в реформу русской императорской армии.
Пока для этого больше сделали волонтеры со стороны Российской империи, участвовавшие в войне за освобождение Ирландии. Именно на основании этого опыта откидной игольчатый штык на винтовке Мосина, крестным отцом которой я был, заменили отъемным ножевым. Штыковых атак, может, и не будет, а хорошо наточенное холодное оружие и одновременно инструмент солдату не повредит никогда. Моя рота получила именно такие винтовки, пристрелянные без штыка, который во время стрельбы находится в ножнах на поясе. До него если дело и дойдет, то лишь тогда, когда прозвучит команда: «Примкнуть штыки!»
С другой стороны, можно поразмыслить и над, так сказать, высшим смыслом предстоящей войны. Мы же все-таки не американские наемники, которые, работая на одного нанимателя, свергают какого-нибудь диктатора страны Лимпопо Бузимбу, а завтра, заключив другой контракт, возвращают его на прежнее место и оказывают ему всяческую поддержку. Нет, нам и нашим солдатам необходимо понимать смысл происходящих событий и ощущать правоту своего дела. Если наш боец или офицер не видит, что он сражается за справедливость, то начинает сражаться без огонька, а это уже путь к поражению.
Если глянуть на нынешнюю Америку непредвзятым взглядом, то с чувством собственной правоты там все в порядке. Чистейшей воды эмбрион Пиндосии наших времен, в некоторых моментах даже куда более отвратительный. Я согласен с адмиралом Ларионовым, что расчленение САСШ на несколько нормальных государств, постоянно враждующих между собой, пойдет этому миру только на пользу. Некому будет создавать искусственный управляемый хаос, и в ХХ веке люди во всем мире, и в первую очередь в России, будут жить спокойно.
15 (3) июля 1878 года. Королевство Ирландия. Дублинский замок – место проведения Чрезвычайного международного трибунала по Ирландии
Канцлер Югороссии Тамбовцев Александр Васильевич
Сказать честно, начало судебного процесса по Ирландии следовало бы отложить на полгодика-год. За столь короткое время нельзя собрать и задокументировать все факты зверств и нарушения законов.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
